Страница 53 из 56
- Обо мне не беспокойся, - мрачно ответил Шемарад. - Отсюда можно подавать сигналы в крепость. Наши мне помогут.
Эситея не стала возражать. Ее спутник молчал, пока она неловко забиралась в лодку, отталкивалась шестом от помоста и от стен пещеры, пока, наконец, течение реки не подхватило плоскодонку и не вынесло ее сразу на середину.
- Удачи тебе! - донеслось издали пожелание дартаная.
После недавних изменений в течении реки, вода еще не успокоилась. Бурлили, закручивались мелкие водовороты, разбивались в мелкие брызги о сталагмиты и витые колонны. Факел на носу лодки шипел в мелких водных брызгах, почти угасал, потом снова вспыхивал. Абсолютный подгорный мрак и полнейшая тишина окружали маленькую лодочку со вцепившейся в борта Эситеей. Скорость течения Дангавы все возрастала, дикеофора могла только надеяться, что плоскодонка не перевернется. Шестом она пользоваться не умела, и больше не пыталась. Она не чувствовала ни ссадин, ни синяков, ни сырости плаща, накинутого на плечи. Все ощущения поглощала тревога за Астина. Сколько так продолжалось, сказать было невозможно, время, казалось, остановилось. Но, наконец, впереди забрезжил дневной свет. Стремительно вырвавшаяся из-под горы Дангава успокоилась под синим небом среди высоких тростников. Эситея провела под горой короткую летнюю ночь.
Отвесные склоны Джаюрнара, бывшие непреодолимой преградой между Степью и Меотией, постепенно оставались позади. Течение реки медленно влекло плоскодонку вперед, в тростнике что-то шуршало, плескалось, какие-то степные птицы издавали резкие звуки. Плащ быстро высох под горячим солнцем, Эситея с радостью его надела, прикрыв свое изодранное платье, и поудобнее устроилась на корме, понимая, что уже ничего изменить не может. Оставалось только набраться терпения и ждать дальнейшего развития событий.
И она дождалась.
Несколько молодых степняков попросту встали в воде обмелевшей реки цепью, перегородив путь легкой лодочке. Совсем молодые парни, еще не успевшие создать семью и потому не ушедшие в гибельный поход. Эситея, бегло оглядев юных кочевников, выделила главного из них по налобной кожаной тесьме, расшитой красными нитками.
- Я дикеофора. Мне нужно к вождям, - четко проговаривая слова на полузабытом языке Степи, сказала она.
Темные глаза молодого парня сощурились.
"А что мне за это будет?" - безошибочно поняла его взгляд Эситея и качнула головой в знак того, что готова отплатить за услугу. Кочевник вцепился в борта лодки, дикеофора незаметно вложила в смуглые пальцы один из золотых браслетов, придерживавших длинные рукава ее нижнего платья. Астайнар, естественно, не мог допустить, чтобы его жена ходила по городу неизвестно в чем одетая. Поэтому Эситея на утро после свадьбы нашла возле своей кровати золотые браслеты для серого, под цвет ее глаз, расшитого золотыми цветочными узорами платья. Это было только вчера.
- Невесте. На счастье, - тихо сказала дикеофора. После чего ее лодочку дотащили до настила и даже помогли выбраться на берег.
Глава восемнадцатая
Впереди, вдоль русла Дангавы, насколько видит глаз, раскинулись пестрые шатры кочевников. Степные реки высыхали, трава желтела, и люди жались к неотвратимо мелеющим потокам. Но никто не ставил свой шатер, где попало. Строгая иерархия сохранялась даже и в такую жестокую засуху, как в этом году. Чем знатнее был кочевник, тем выше по течению стоял его шатер.
Поэтому Эситее, приплывшей с верховий реки, не пришлось долго идти до шатра вождей. Четверо собрались в одном шатре, чтобы узнать, что потребовалось от них женщине в пурпурном плаще с черепами в орнаменте по вороту плаща. Ей в качестве любезности разрешили сесть на плетеную циновку, так же как сидели они сами, не слишком старые, круглолицые мужчины, с выдубленной степными ветрами темной кожей, почти без седины в черных блестящих волосах.
- Я прошу отдать мне моего мужа, захваченного вами вчера, - по дороге к кочевникам Эситея много раз повторила про себя эту фразу.
Это была законная просьба. Она просила не о постороннем человеке, даже не о друге. Просила вернуть самого близкого человека, своего мужа. И она была дикеофорой, одной из тех, кого веками почитали даже в Степи.
Вожди переглядывались и медлили с ответом. Закурили трубку, передавая ее друг другу по кругу. Полуприкрыв черные глаза тяжелыми веками, еле слышно произносили короткие слова, ни на кого, казалось бы, не глядя. Тоже законное поведение. Наверняка они были заместителями тех, кто только вчера ушел в кровавый поход. Тех, кто не вернулся по вине как раз того человека, за которого просила дикеофора. Страшно даже и представить, сколько людей вчера было перебито у крепости дартанаев, сколько утонуло в бушующей воде.
Пола выгоревшего до белизны шатра распахнулась, и на колени перед молчащими как каменные статуи вождями упала Герейна Верриль с золотистыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Женщина небрежно поправила легкий платок на голове.
Сидящая на циновке Эситея вцепилась руками себе в колени. Началось. Кажется, она, волнуясь, слишком громко изложила свою просьбу. Стены шатров были очень тонкими, подслушать оказалось нетрудно.
- Зачем ты пришла, женщина? - неторопливо спросил один из вождей, самый старый.
- Говорить с мудрейшими.
- Говори.
- Вы не забыли, о мудрейшие, что пленника захватили мои люди? - обворожительно улыбаясь, заговорила Герейна на меотийском языке. - Золото, полученное от Иртара, - малая часть того, что вы получите, если поможете ему захватить трон отца.
- Ты уже говорила это, женщина. Ты и те, кто пришел с тобой. Но сыновья Азеала не смогли захватить крепость между гор. Дорога через долину сейчас непроходима ни для кого. Ко времени, когда она станет проходимой, "водную ловушку" снова восстановят. Лучшие наши воины погибли, - один из вождей неторопливо отвечал на меотийском языке. С гортанным акцентом, но вполне понятно.
- Так не отдавай того, по вине которого погибли лучшие дети Азеала, - не вставая с колен, прижав руки к груди, горячо выкрикнула Герейна. - Когда он подчинится мне, он согласится на все. Он пропустит твои племена к границе с Эсфией по пути дартанаев. Ты поддержишь Иртара. Ты поможешь Иртару стать королем Эсфии. Эсфия - самая богатая страна. Ты и твои воины будут достойно вознаграждены.
"Значит младший принц - еще не король, - подумала Эситея, сообразив, в чем именно солгал рыжий палач Дархэллу. - Мятежнику нужна поддержка степных племен, чтобы свергнуть отца. Видимо, без них мятеж будет подавлен, несмотря на магов".
- Но Эр'Солеад, - вслух сказала она, - не король. Не в его власти пропустить кочевников через Меотию.
- Он король, - с торжеством ответила Герейна, глядя на дикеофору ясными голубыми глазами без малейшего сожаления в их бездонной глубине. - Кейстен уже должен был сделать свое дело. Ваш бывший король мертв.
Эситея до боли сцепила пальцы рук, впиваясь себе в кожу ногтями, чтобы не издать ни звука. Это могло быть правдой. Леждин мог опоздать с предупреждением. Ах, Кейстен!
Короля меотийцев вожди кочевников, конечно же, не отпустят. Дальше говорить было бесполезно.
Но у дикеофоры оставался еще один, последний, но самый сильный козырь. Она медленно отстегнула от одного из карманов плаща вощеный свиток, не спеша развернула желтоватую глянцевую ткань.
- Я требую созыва всех вождей у священного камня. И я в своем праве - тихо сказала просительница, показывая тому, кто говорил с Герейной, узелковое письмо. Тот утратил свою невозмутимость на несколько долгих секунд. Глаза заблестели, брови поползли вверх. Соседний вождь попросту выронил трубку из рук.
Узелковое письмо представляло собой толстый шнур, к которому были приделаны несколько нитей, сплетенных между собой в замысловатый узор. Нити черные и белые. Только одна нить пурпурная с левого края. И края обрезанного узора склеены кровью. Клятва на крови, данная дикеофоре в том, что вожди кочевников обязуются выполнить любую ее просьбу в знак благодарности за дарованную им жизнь. Узелковое письмо, врученное матери Эситеи после того, как она вылечила тех, кто так нуждался в ее помощи, что даже похитил дикеофору из Меар.