Мастер убийств

Даже в экстремальной ситуации проявилась его находчивость: фары он так и не зажег. Свернув с дороги, «лянчия» пролетела придорожную канаву — вниз-вверх! — и въехала в густые заросли чахлых эвкалиптов и ив. Выключив мотор, Ник, задыхаясь, затаился за рулем. Конец. Если его заметили, то это — кранты!

Две машины, перегруженные гвардейцами, проехали мимо. Ник увидел свет звезд, отражающийся от кожаных фуражек и играющий на отлично смазанных карабинах. С ревом они прокатили мимо, оставив после себя огромное облако сухой, почти не оседающей пыли.

Его не заметили.

Глава 7

ПОЗВОЛЬТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ — МИСТЕР СКАЛЛ![31]

Уверенность Ника в том, что «Каса де Флоридо» окажется той самой «норкой», в которой можно преспокойно отлежаться, полностью оправдалась. Пришлось предпринять кое-какие меры, но для агента такой высочайшей квалификации это было — раз плюнуть. Он сбрил усы и предстал перед миром без «крыши», словом, в образе самого себя. Это одно должно было привлечь Иуду, так же, как падаль манит полчища мух.

Иуда обладал Алисией Тодд! И, видимо, намеревался продать ее тому, кто предложит наивысшую цену. Были десятки возможностей Иудиных действий, но Ник мог лишь предполагать его поступки и выжидать. С Тасей он соображениями не делился. Она сама представляла собою определенные проблемы.

Взять хотя бы ее пребывание на вилле. Этот парнишка, Пабло, и его приятель — толстяк Себастьян, считали, что Ник «ун контрабандиста»! Пабло склонялся к мысли, что Ник — торговец живым товаром, белыми рабами; Себастьян же чихал на эти идиотские домыслы, уверяя, что сеньор занимается переправкой наркотиков. Ник однажды подслушал, как они обсуждали его персону, и, подавив ухмылку, продолжал щедрой рукой раздавать песеты. Пока он был с ними повязан, следовало себя обезопасить.

Внезапное исчезновение писателя Кеннета Людвелла Хьюза не вызвало со стороны Пабло и Себастьяна даже намека на удивление, но Ник прекрасно представлял себе, что мать Пабло — донна Анна — лошадка другой масти, и на кривой ее не объедешь. Эту добродетельную женщину следовало разоружить срочным образом.

Это оказалось проще простого.

Ник сказал Пабло, что девушка — его любовница и что они намереваются недельку провести на вилле, занимаясь ничегонеделанием, питьем спиртного и любовью. После этого будет работенка и много-много песет! А пока, наверное, будет лучше, если донна Анна не станет приезжать на виллу. Ник прошептал, что они с Тасей живут во грехе: ну разве дело, чтобы респектабельная матрона, всеми уважаемая женщина, видела этакое?

Пабло согласился и переправил вести в деревню, где и обреталась донна Анна. Которая, разумеется, не тронулась с места. Ник представил себе, с какой живостью замолотили языками кумушки, но ему это было «до лампочки». Грех — одно, а ла полисия и Гражданская гвардия — совсем другое. А виллой из них пока никто не заинтересовался. Ник надеялся, что удача от него не отвернется… и что Иуда сделает собственный ход.

Тася неплохо справлялась с ролью хозяйки. На людях. Она позволяла себя обнимать, гладить и даже несколько раз поцеловала Ника. Но ее губы оставались холодными. Она лишь позволяла все эти нежности. В ее поведении угадывалось напряженное отчаяние. Это было вполне объяснимо: Тася держала англичанку в руках и упустила! Ник знал, что такое провал для работника МГБ! В худшем случае — смерть; — в лучшем! Сибирь, лагерь Ник чувствовал безмерную скорбь при виде столь несчастного и такого прекрасного существа, которое старалось найти любой способ сохранить свою жизнь. Из одежды у Таси было только то, что на ней. Плюс маленький, прикрепленный к одной из очаровательных ножек пистолет, о котором Ник якобы не имел понятия. А паспорт, деньги и прочее имущество остались на проклятой розовой вилле. Девушка прилипла к Картеру как пиявка, ни на секунду не выпуская его из виду. Ник ее не винил. В каком-то, несколько дурацком, смысле этого слова, он стал теперь ее защитником!

Ник не обманывался и знал, что подобное положение вещей не может длиться вечно: просто на вилле не было телефона, поэтому девушка не могла да и не очень-то хотела вызывать подмогу. Картер понимал, что она этого не сделает. У Таси оставалась единственная возможность вернуть Алисию Тодд до того, как до нее доберутся «наниматели»! Итак, девушка вцепилась в Ника, пытаясь действовать им как единственным, доступным ей инструментом, прекрасно понимающим положение вещей. На данный момент они нуждались друг в друге. И Ника все больше и больше занимала мысль, что было бы неплохо, да, было бы действительно неплохо, забрать с собой и англичанку, и русскую! Только бы найти слабину в ее защите!

В первый день они проснулись далеко за полдень. Пробежка за «лянчией» хотя и вымотала Ника, но встал он бодреньким и полностью восстановившим силы. Спал Картер, как обычно, голым, и теперь, нацепив плавки, спустился по клифу в небольшую бухточку. Мягкий песок розовато поблескивал в нежном свете дня. Красные паруса себастьяновского каика были аккуратно свернуты и походили на миниатюрные волны. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, номер третий принялся обследовать бухту.

Серпообразный ее разрез был испещрен небольшими пещерами. В одной из них, прямо за крайним выступом, Ник обнаружил разбитое тело Пепе. Картер затащил труп в пещеру и руками вырыл могилу в мягком песке, выкидывая грунт между ногами, как пес. Заканчивая работу и утрамбовывая песок, Ник заметил заслонившую свет тень.

Он вскинул голову и увидел наблюдающую за ним девушку. Инстинктивно Картер сделал едва уловимый жест правой рукой, и стилет влился в его ладонь. Он с трудом удержался от броска и сердито взглянул на Тасю.

— Никогда не подбирайтесь ко мне потихоньку! Это опасно!

Ее влажный розовый ротик, чуть широковатый, чтобы соответствовать классическим канонам, искривила усмешка:

— Да, я заметила. Что ж, придется быть более осторожной.

Она кивнула в сторону могилы.

— Кто там?

Ник рассказал. После того как он закончил, девушка проговорила:

— Думаю, руки ваши по локоть в крови, мистер Картер…

Его колючие глаза пристально изучали ее: Тасю и восхищал и пугал этот взгляд. Цвет хрусталиков был неопределенным: иногда серый, иногда голубой со стальным отливом, а бывало, что он становился кошачьего, янтарного цвета. Эти глаза озадачили девушку: насмешливые, проницательные; в них не было страха, зато ясно читалась жестокость.

Человека с такими глазами незащищенным не назовешь, подумала она.

Его губы дрогнули в странной, язвительной усмешке:

— Она смывается. Настали кровавые времена, и работа у меня под стать им. Так же как и у вас, моя дорогая. Но давайте-ка прекратим философствовать. Время не слишком подходящее. Я собираюсь поплавать — не желаете присоединиться?

— Идите вперед. Я догоню.

Он заканчивал второй круг по окружности бухты, когда она вышла из пещеры. Ее бедра прикрывали лишь узенькие розовые трусики. Эти великолепные груди Ник уже видел в бинокль, но от столь близкого знакомства с ними у него перехватило дыхание. Прервав на мгновение свой энергичный, профессиональный кроль. Ник принялся рассматривать цель. Наверное, это было грубо и невежливо, но Картер ничего не мог с собой поделать. Ее груди походили на большие идеальные по форме груши, оканчивающиеся розовыми сосками.

Тася совершенно беспечно встретила этот изучающий взгляд. И засмеялась:

— Ох уж эти мне американцы! Как дети, право слово! Вы так возбуждаетесь при виде пары молочных желез! В России, как и везде в Европе, этому не придают никакого значения. Сколько раз я так плавала в Черном море и мужчины не обращали на меня внимания.

Она нырнула и принялась мерить саженками крохотную бухточку. Плавала Тася превосходно, держалась легко и грациозно. Полыхающая копна рыжих волос была поднята на затылке и заколота невидимками. В солнечном свете они полыхали, словно черная бронза. Ник Картер почувствовал нарастающее сексуальное возбуждение и попробовал его подавить. Ему и без этого хватало забот.

31

Skull — череп (англ.).