Страница 12 из 16
Дальше пошли взаимные расшаркивания, которые не обошлись без небольшой неловкости, когда князь Джанжуур изъявил желание познакомиться с королевой. Всё бы ничего, но при этом он смотрел на меня. Эх, надо было видеть лицо Августиана в тот момент, он сначала побледнел, потом покраснел, а после его физиономия превратилась в ледяную маску, но он справился со своими эмоциями и представил меня:
– Леди Рибианна, герцогиня Варрийская, мой министр по внешней экономике. А с королевой я познакомлю вас, уважаемый Князь, когда вы примете мое ответное приглашение посетить мою страну и дворец.
Джанжуур рассыпался в изысканных комплиментах мне и завуалированных извинениях Августиану, ведь истинный правитель никогда не признает своих ошибок. Я уже настроилась на длительную беседу, к тому же за спиной Князя стояли его советники и телохранители. Но нет, через несколько минут правитель степи предложил всем нам отдохнуть с дороги, а праздник устроить с заходом солнца.
Вот так я и оказалась на женской половине дворца, служанки проводили меня сначала в мои апартаменты, которые были уже готовы. Это зародило у меня подозрение, что шпионы таки успели сообщить Джанжууру о женщине в составе дипломатической миссии. Но я к ним претензий совершенно не имела, особенно после того, как мне помогли снять грязное платье, надеть шелковый тончайший халат и напоили прохладным цитрусовым морсом. Только и это было еще не все, меня проводили в банный комплекс дворца, где мыли душистым мылом, массировали все тело с ароматизированными маслами.
И сейчас я расслаблялась на нагретом мраморном лежаке, вкушая ароматный напиток из лекарственных трав вприкуску с разнообразными сладостями. Напротив журчал фонтан, не такой большой, как в тронном зале, зато в его чаше можно было купаться, чем я не так давно и занималась. На мне была только белоснежная простынь, обмотанная вокруг тела, и полотенце на голове. На волосы нанесли какую-то лекарственную смесь, которая, по словам служанок, обладала чуть ли не волшебным действием. Одна степнячка делала мне массаж стоп, вторая, смущаясь, предложила нарисовать узор на предплечье левой руки. Она рассказала, что женщины из ее народа часто что-то рисуют на своем теле в честь какого-то события в семье или праздника. Мне стало любопытно, и я согласилась, тем более краску в любой момент можно было смыть, а девушка меня заверила, что состав абсолютно безвреден. Кстати, о прислуге Князя, девушки мне определенно нравились: тихие, милые, исполнительные, они умудрялись находиться все время рядом, быть незаменимыми и неприметными. Попросить у Джанжуура эту парочку? Мне такие горничные не помешали бы. Мои мечты о домашнем банном комплексе, который я уже подумывала оборудовать по приезду, прервал душераздирающий крик:
– Уби-ли-и-и!
Я вздрогнула, мой взгляд заметался в поисках хоть какого-нибудь оружия. Но откуда ему взяться в бане?! Девушки-служанки застыли с открытыми ртами, на их лицах поселились недоверие и страх.
– Так, запасной выход есть?
– Можно выйти на террасу, а оттуда через парк вернуться в жилые комнаты, – пролепетала одна девушка. – Но зачем?
– Затем, если кого-то действительно убили, преступник вряд ли побежит в жилые помещения и захочет скрыться другим путем. А тут мы с вами. Как думаете, что он сделает с тремя слабыми и практически голыми женщинами? – я попыталась объяснить девушкам, что мы с ними в очень непростом и опасном положении.
– Изнасилует?! – ахнула вторая и в страхе прикрыла рот ладошкой.
– Сразу троих? – У меня вырвался смешок, но я быстро справилась с эмоциями. – Нет, всего лишь убьет неугодных свидетелей. Так что нам с вами нужно где-то спрятаться, раз уж у нас нет оружия.
Девушки взглянули на меня так, как будто я открыла им истину или поделилась тайными знаниями. Они были готовы следовать за мной, но сделать ни я, ни они ничего не успели. В наш зал вбежала еще одна служанка, с ее рук капала кровь, и все платье было испачкано ею. Она держалась двумя руками за свой огромный живот и голосила:
– Бегите! Бегите! Враги напали! Никого не щадят!
Мои девушки завизжали, заметались и бросились в разные стороны, наверное, прятаться. А я застыла. Мой взгляд прикипел к кровавым разводам, а сердце, казалось, остановилось. Я думала, что с годами моя фобия исчезла, но данная ситуация показала ошибочность этого вывода. Я не убежала вслед за служанками только потому, что ноги будто приросли к полу, а спазм сжал горло, не позволяя кричать. Зато мозг четко подмечал детали: раненая женщина слишком шустро бежала к той самой двери, что вела на террасу, а ее живот был неестественно подвижен для беременной. А может, и не было никакого нападения? И служанка просто навела панику, чтобы под шумок вынести из дворца что-нибудь ценное? Вмешаться? Нет, еще не ясно, что у нее под юбками, а вдруг какое-нибудь оружие? Это лет пять назад я кинулась бы на воровку и попыталась ее задержать, а сейчас моя жизнь принадлежит сыну и мужу, которые не одобрили бы напрасный риск.
Но все мое здравомыслие разбилось, стоило услышать плач младенца. Нет, я не сошла с ума, и крик новорожденного малыша мне не послышался. Но даже если бы это была слуховая галлюцинация, то почему у «раненой» служанки в глазах появился ужас?
– Стоять! – рявкнула я. – Если сдвинешься с места, убью!
– Госпожа, вы все не так поняли, – заикаясь и явно собираясь сбежать, медленно отступала к двери женщина. – Это мой ребенок. Я ведь, как врагов увидела, так родила со страху…
– Лжешь! – Я быстро преодолела разделяющее нас расстояние и схватила степнячку за косы. – А теперь ты аккуратно положишь ребенка на лежанку и только попробуй ему навредить, я тебе мигом шею сломаю.
– Я не лгу, это мой ребенок, – завыла женщина. – Отпустите меня, госпожа! Мне к лекарю надобно, а то ведь помру, потеряв всю кровушку. Не губите, госпожа, не оставьте ребеночка моего сиротинушкой!
– Слишком ты много болтаешь для истекающей кровью.
Я грубо потащила девицу за косы к одной из мраморных лежанок. Страх трансформировался в ярость, я была уверена, что эта девка украла ребенка. А в свете того, что во дворце сейчас из чужаков только наша дипломатическая миссия, Князь наверняка решит, что я или сам Августиан замешан в этом гадком преступлении. С чего я взяла, что ребенок Джанжуура? А чьему ему быть в гареме Князя, куда посторонние не допускаются?
Молодая женщина все же попыталась вырваться, но я держала ее крепко, а она не решалась отпустить плачущего ребенка. А когда поняла, что ее план прогорел, разжала руки. Но я ждала такого поступка, поэтому успела подхватить ребенка за тряпку, в которую он был замотан. Чтобы удобнее перехватить сверток с малышом, мне пришлось отпустить преступницу, чем она и воспользовалась. Женщина бросилась бежать, напрочь забыв про свою «кровопотерю» и ребенка. Но от меня не убежишь, за пять лет я научилась неплохо владеть своим даром. Взмах руки и под ногами служанки образовалась ледяная корка. Женщина поскользнулась и упала навзничь, сильно ударившись затылком о мраморный пол. Кажется, преступница даже потеряла сознание, однако рисковать и оставлять ей свободу передвижения я не стала. Но прежде чем пойти к девке, освободила младенца от грязной тряпки, в которую тот был замотан вместе с головой. Крик удалось сдержать только потому, что спазм страха и жалости к крохе сжал горло. Маленький мальчик был весь в крови, а с ним в тряпке лежала плацента, с которой он еще был связан пуповиной.
«Господи, неужели та степнячка сказала правду?! А я ее еще запугивала». Муки совести накрыли с головой и я побежала к лежащей на полу женщине. Она начала приходить в себя и стонала, ухватившись за голову руками. Я еще раз осмотрела ее, даже не постеснялась задрать девице юбки. И с облегчением выдохнула – никакого кровотечения или чего-то иного, подтверждающего то, что молодая женщина недавно рожала. Все же я не ошиблась, и она украла ребенка! По-хорошему преступницу надо было связать, но веревки не было. Пожертвовать своей простыней, которая заменяла мне одежду, я не могла, а порвать испачканные кровью вещи служанки не захотела. Поэтому просто отволокла девицу к фонтанчику и привязала ее косы к декоративному элементу бортика. Подергала, убедилась, что узел столь же надежен, как и мраморный цветок. На всякий случай обыскала преступницу, вдруг у нее где-то спрятан нож, но ничего не нашла. Женщина смотрела на меня с ненавистью и что-то бормотала себе под нос, то ли проклятия в мой адрес, то ли молитвы своему богу.