Страница 63 из 140
– Ой, не поверишь. В местном супермаркете секьюрити.
– Боже мой! – Люба рассмеялась. – Ты? А что ты можешь делать-то?
Девушка оглядела новую подругу с ног до головы.
– Ну я могу наручники надеть, а потом, если что, звоню в полицию, и они там разбираются.
– И часто такое бывает?
– Ну, честно сказать, ещё ни разу не было.
– И ты не боишься?
– Да вроде нет. Пока. – Мардж пожала плечами.
– И пистолет у тебя есть?
– Нет, это здесь не принято. Хотя я умею стрелять. Отец меня на охоту всегда брал.
– О супер. Мне это нравится. Я обожаю оружие.
– Ты? – Новая подруга удивлённо вскинула брови. – Да ты его хоть в руках то держала?
– Ещё бы. Стрельба – это моя жизнь. Я – биатлонистка.
– Ого, по тебе не скажешь.
– Уже давно этим не занимаюсь. Как замуж вышла. Ну и ребёнок....
– У тебя уже есть ребёнок?
– Да, сын Николас.
Так девушки, не думая о времени, сидели, потягивая коктейли и пиво, и не заботились ни о чем.
– Слушай, Мардж, – Люба открыла сумочку и достала визитку. – Тут мой телефон. Звони в любое время.
– Ого, ты оказывается крутая. А если я позвоню, когда ты на работе?
– Во-первых, я ещё не работаю, а только прохожу подготовку к работе, а во-вторых, я же сказала, в любое время. И ты дай мне свой телефон. Я не хочу, чтобы мы потерялись.
– Конечно. Может в следующие выходные замутим что-нибудь?
– А-ха-ха. Я же замужем! – Люба смеялась. – Ну а почему бы нет?
– Наверное, тебе пора ехать. – Девушка посмотрела на часы. – Скорее всего, уже темнеет.
– Ой, а я даже дорогу домой не знаю. Ехала так, наобум.
– Позвони мужу, пусть за тобой приедет.
– Неа, не хочу. Я на него злая.
Люба притворно надула губки.
– Ну ты же говоришь, что у тебя есть личный шофёр.
– Так он там, а я здесь. И моя машина здесь.
– Слушай, подруга, у тебя есть только один выход: заночевать.
Девушки рассмеялись. Бармэн подошел с бокалом мартини.
– Ещё по одной? – Люба подмигнула Мардж.
– По одной!
После этого бесшабашного вечера Любе, конечно же, досталось от Паркера. Он рвал и метал. Девушка никогда не видела мужа таким. Похоже даже измена Аллы не вывела Нолана настолько из равновесия. На следующий день он не разговаривал с Любой, а потом уехал в Торонто.
Девушке всё-таки пришлось в тот вечер позвонить своему мужу. Когда тот поднял трубку после первого гудка и услышал её не совсем трезвый голос, то, словно выплевывая слова, резко спросил:
– Где ты шляешься?
Люба не могла ответить, только пожать плечами, но по телефону муж этого не видел.
– Где ты есть, маленькая дрянь?
Мардж взяла трубку у Любы из рук.
– Дорогой, не волнуйся, она в надёжных руках.
– А это кто ещё?
– Я – Мардж. Подруга Ливан.
– Черт побери! Где она?
Мардж назвала адрес. Паркер бросил трубку.
Шофёр был другой. Когда Люба спросила, где Гэрри, тот только коротко бросил, что уволен.
Дома её ждал Нолан Паркер, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Он жестом отпустил водителя и сам закрыл за ним тяжелую дверь.
– Ты что себе позволяешь? – Прошипел он.
– Я? – Люба хмыкнула. – Я позволяю себе то, что хочу.
– Шляться тогда, когда муж и ребёнок дома – это ты называешь, нормально?
– Извините, мистер Паркер, но я не вижу здесь никакой вины. Я, в конце концов, не в тюрьме, и у нас в Канаде – демократия. Просто решила поехать повидаться с подругой. Люба громко икнула.
– У тебя нет подруг!
– Ах вот как. – Глаза Любы блеснули. Она упёрла руки в бока. – А почему это у меня нет подруг? Почему?
– Потому что ты будешь президентом огромной корпорации.
– А если я не хочу быть президентом корпорации?
– Ты уже здесь, и слишком поздно. Я вложил в тебя много денег.
– А что мне от этого? Я не хочу быть каменной статуей без чувств и без жизни. Я хочу жить, понятно? Жить!
– Успокойся, Ливан, не надо кричать. Иначе мне придётся применить другие меры.
– Другие меры? А мне плевать. Не нужна мне никакая корпорация. Я хочу обратно в Москву!
– Ты попадешь там в тюрьму, неблагодарная.
– Ну и пусть. Я тут в тюрьме. Лучше бы я умерла, чем жить так, как я живу.
Она огляделась по сторонам.
– Мне этого ничего не надо.
Девушка схватила со столика вазу с цветами и бросила её на пол.
Нолан вздрогнул. Мелкие осколки посыпались на его начищенные туфли.
– Это была очень дорогая ваза, Ливан. – Тихо сказал он.
– А эта картина? – Люба сдернула картину в золочённой раме и швырнула её в мужа. – Тоже дорогая? Это все, что есть ценного в жизни? Только деньги, больше ничего?
Глаза её полыхали синим пламенем.
– Короче, мой ультиматум. Или я живу как нормальный человек, то есть вижусь со своим ребёнком, когда хочу, общаюсь со своими друзьями, когда и где хочу, и тогда я всерьез займусь твоим долбанным бизнесом. Или же, если все останется по-прежнему, я ничего не буду делать.
Люба резко развернулась и быстром шагом направилась к двери. Обернулась.