Страница 136 из 140
За день до отъезда они стояли на берегу хмурого океана с его набрякшими словно мешки под глазами тучами.
Дождь на какое-то время прекратился. Погода соответствовала настроению обоих.
– Ты должна понять, что я не смогу здесь жить. Здесь у меня нет такого будущего.
– А я? Как же я? У меня здесь целая корпорация.
– У тебя есть сын. Наш сын. Он может взять все в свои руки. Мы можем приезжать сюда...
– Да к тому же ты ещё и женат. Как ты вообще можешь предлагать мне свои руку и сердце, если у тебя уже есть жена. Или многоженство в России – это норма?
– Я разведусь со своей женой.
– Боже, какая жертва. Разведешься с ней из-за меня! А ты про её чувства подумал? Когда-то ты, должно быть, её любил, а теперь, когда она...
– Состарилась... – Продолжил Максим. Лицо его стало мрачнее тучи. – В общем-то, она неплохо выглядит. На её чувства мне наплевать, на самом деле. И я никогда её не любил, потому что для меня существовала только одна женщина, к которой я испытывал и испытываю настоящие чувства. Люб, ну что ты? Мне никто не нужен, кроме тебя.
– Зачем же ты женился?
– Ты умерла. Тебя не было. Нигде. А эта пришла и сказала, что у неё будет ребёнок. От меня.
– Ольга?
– Ну да. Аборт она делать отказалась, ну я и решил, что пусть у ребёнка хоть нормальный отец будет.
– Ольга. Но она заявила тогда Аллану, что она его дочь.
– Ну да. Так оно и есть. Я узнал об этом случайно, когда жена проболталась во время очередной ссоры. У нас ведь никогда не было никаких отношений, и я ей в самом начале сказал, что разведусь с ней, как только дочери исполнится восемнадцать. Ну вот, время пришло. Теперь ты все знаешь, Люб.
– Имя? Её имя? – Почему-то Люба знала, скорее, догадывалась кто это.
– Алла. Ты её знаешь.
Люба прижала ладони к губам. Глаза её словно остекленели. Макс стоял рядом, задумчиво глядя вдаль.
Последнюю ночь они практически не спали. Макс словно обезумел. Он словно не мог насытиться Любой. Только уже под утро он забылся в каком-то болезненном сне, крепко обхватив своими руками обнаженное тело любимой. Ему снился сон, будто он в заснеженном лесу и ищет Любу. Заглядывает между ёлок, стряхивая с косматых лап снег. Её нигде нет. На Максиме лыжи и винтовка за плечами. Он идёт по лыжне и вдруг видит, как мелькает знакомая белая куртка. Он что-то кричит, но почему-то не слышит своего голоса. В это время раздаётся выстрел, и белый снег становится чёрным. Макс проснулся весь в холодном поту, сел в кровати.
– Черт! Принцесса... – Он оглянулся на соседнюю подушку. Любы не было рядом. Морщась от внезапной головной боли, он набросил белый махровый халат и вышел из спальни.
За обеденным столом сидели Николас и Ольга.
– Пап, что у тебя с лицом? – Дочь даже не поздоровалась.
– Где Люба?
Ольга и Николас переглянулись.
– Она разве не сказала тебе?
– Что не сказала? – Макс сердито посмотрел на Ольгу. – Можно же не говорить загадками.
– Макс, она улетела в Калгари. – Николас вздохнул.
Мужчина почувствовал, словно весь воздух вышел из его легких.
– Черт меня подери! Нет, она ничего мне не сказала. – Он опустился на стул. – Когда она улетела?
– Да уже часа два назад.
– Тогда я поеду за ней.
– Пап, у нас рейс меньше, чем через четыре часа. – Оля подошла к отцу и положила руку ему на плечо. – Мне кажется, лучше тебе сейчас уехать и доделать в Москве свои дела... Ну, ты понимаешь.
Ольга заглянула отцу в лицо и неожиданно увидела, что его глаза увлажнились.
– Иди пока к себе, прими душ, приведи себя в порядок, и нам уже надо собираться.
Макс медленно поднялся и словно во сне побрел наверх.
На круглом кофейном столике лежал лист бумаги, исписанный мелким почерком Любы. Макс не заметил его раньше. На сердце внезапно стало тяжело. Ему казалось, что все внутри у него умирает.
Макс, Красавчик.
Когда ты станешь читать это письмо, я уже буду далеко. Не надо следовать за мной. Видать, Бог не хочет, чтобы мы были вместе. Я знаю, что тебе ужасно тяжело читать это, также как и мне тяжело это писать. Я смотрю сейчас, как ты сладко спишь, и мне от этого ещё больнее. Спасибо тебе за чудесное время, которое я провела здесь с тобой, за все эти наши необыкновенные и страстные ночи. Я буду беречь эти воспоминания в особой шкатулке своей памяти. К сожалению, у тебя свои обязательства там, в России, а у меня здесь. Я всегда буду любить тебя. Прощай, мой милый Макс.
Максим в бессилии стиснул зубы, сжал кулаки. Она действительно уехала. Он никогда больше не увидит её.
Он пошёл в душ и долго стоял там, смешивая свои мужские слёзы со струями воды.
Максим издалека увидел Аллу, стоящую у парапета. Он слегка поморщился и посмотрел на дочь.
– Я же просил, чтобы меня никто не встречал.
– Пап, она меня просто измучила.
– Ну тогда езжай с ней, а я возьму такси.
Алла уже заметила их. Она заулыбалась, помахала рукой. На ней была короткая шубка из чернобурки.
– Привет, Олюшка. – Она обняла дочь. – Как ты? Я тебя так давно не видела.
– Привет, мам.
Оля проследила взглядом за матерью. Та, не отрываясь, глядела на приближающегося Макса. Теперь она воспринимала все по-другому. Она теперь знала, почему отец был всегда так холоден с матерью, она видела, что отец может совсем по-другому относиться к женщине. И в этом была какая-то странная, но правильность. Её мать не по праву занимала место совсем другой женщины, и эта женщина сейчас должна была быть с ним. Не её мать, нет.