Роман с феей

– Есть иной вариант, – сказала она и замолчала.

Николай оторвал взгляд от дороги и взглянул на неё.

– Судя по вон той милой морщинке на вашем безупречном лице, вариант не совсем подходящий. Рискованный, ненадёжный?

– Скорее, неприятный, – привычно пропустив его сомнительный комплимент мимо ушей, сказала она. – Его называют Погонщиком Мёртвых.

Айви произнесла имя достаточно зловещим тоном, чтобы Николай вздрогнул.

– От одного имени у меня мороз по коже гуляет. Он что, некромант?

– Нет. Хотя, возможно, когда-то и начинал некромантом. Но теперь он не «он», а скорее «оно», и это оно стало частью сложившегося мира, частью мироздания.

– Вот как?

– Да. Ваши менее цивилизованные предки отнесли бы эту сущность к богам. А учёные будущего, возможно, запишут в какие-нибудь саморазвивающиеся квантовые флуктуации.

– А как характеризуют его ваши коллеги? – поинтересовался Николай.

– Мы считаем его Силой. Силой с большой буквы.

– Он повелевает мёртвыми, судя по имени? – воображение услужливо нарисовало Николаю колесницу, управляемую чёрным божком с запряжёнными вместо лошадей мертвецами.

– Погонщик – не повелитель. И занят он не мёртвыми, а душами умерших людей. Они-то нам и смогут помочь в поисках.

– Души? – Николай скривился.

Он не верил в жизнь после смерти, в реинкарнацию и прочие подобные мифы. С другой стороны, он много во что не верил до встречи с Айви.

– Да, души. Но не всякие, а те, что покинули тела, но ещё не ушли в предназначенные им пределы. Такие души имеют значительный потенциал к перемещению, поиску и сбору информации в тварном мире. Если их, конечно, заинтересовать в этом или подчинить своей воле. Теоретически они могут проникнуть куда угодно, потому что для них не существует материальных преград, только магические. И, что особенно важно, они могут отследить человека по астральному отражению в ауре монет. Однако их временный властитель, в обязанности которого как раз и входит выдворение душ в означенные пределы, очень не любит использовать подопечных в меркантильных интересах. Тем более в чужих меркантильных интересах.

– Что такое душа? – спросил Николай, который всё ещё не смирился с концепцией жизни после смерти, в какой бы форме та ни осуществлялась.

– Спросите что-нибудь полегче, – пожала плечами Айви. – Пока на себе не попробуешь, не узнаешь.

– Благодарю покорно, я не тороплюсь. Но они по крайней мере сохраняют прежнюю личность, самосознание, воспоминания?

– Разве только в виде информации. Смерть есть смерть, знаете ли.

Почему-то такой ответ Николая успокоил. Значит, какие-то из его представлений остались нетронутыми новым опытом. И то хлеб, как говорится.

– И в чём наша проблема? – спросил он после паузы.

Айви кивнула, как бы одобряя его готовность к работе.

– Первая проблема заключается в том, что нам нужно чем-то подкупить Погонщика Мёртвых.

– И этого чего-то у нас, вернее, у вас нет? – предположил Николай. – Надеюсь, нам не придётся отправлять к нему души.

– Нет. В смысле, не придётся. И в том смысле, что у меня под рукой, действительно, ничего подобного нет. Погонщик не принимает в дар магические артефакты. Его, как это ни странно, интересуют артефакты исторические и вообще история.

– История?

– Ну, в нашем случае нечто, связанное с историей. Редкая вещица, диковинка. Какой-нибудь эпохальный документ, подарок одного монарха другому, изменивший геополитический расклад. Что-то особенное.

– Зачем?

– Он уничтожает их.

– Странное хобби.

– С помощью этого он стирает историю.

– Каким образом? Убирает из книжек факты? Большое дело! У нас таких погонщиков мертвечины целые институты трудятся. Раз в пятилетку учебники переписывают. Гениев со злодеями меняют местами.

– Нет, – чуть раздражённо прервала его Айви, видимо, не очень довольная сравнением. – Тот, о ком я говорю, стирает факты не из учебников, а совсем. Так сказать, из континуума.

– Как то есть – совсем?

– А так. Если дать ему декларацию независимости, к примеру, то независимость не будет провозглашена, а если скормить акт о безоговорочной капитуляции, то не будет и капитуляции.

– Но что-то ведь будет? – озадачился Николай. – История не терпит пустоты, если можно так выразиться.

– Что-то будет, но не то, что было, – заявила Айви. – И кто знает, как это изменит исторический ландшафт? С мирозданием шутить опасно. Поэтому Погонщика кормят обычно чем-то попроще, что не вызовет серьёзных прорех в пространстве времени. Династическими артефактами, например, родословными.

– То-то в Европе монархов поубавилось. Но зачем он это делает? С нашими историками всё понятно – политика. Но он-то зачем?

– Вот уж не знаю. Ради развлечения, возможно, или имея какой-то план по переустройству мира, сокрытый от постижения простыми смертными. Да и непростыми бессмертными тоже. Он Сила, чего вы хотите. Однако нам сейчас стоит заботиться не об этом.

– Как скажете, – согласился Николай. – Но, как я понял, есть и вторая проблема.

– А вторая заключается в том, что не будучи, как я уже говорила, человеком и даже не будучи существом в привычном нам понимании, он обитает лишь в нескольких местах на Земле, вернее, его сущность имеет проекцию в этих нескольких местах. А лично мне известно и доступно лишь одно из них, и расположено оно в районе, который в настоящий момент является зоной боевых действий.

– Где это?

Николай напрягся. Война, в отличие от непонятных магических рисков, была для него опасностью известной, реальной и намного больше пугала.

– На Кавказе.

– Понятно. Но Кавказ большой, и войн на нём много. Кто с кем воюет в нашем случае?

– Какая разница? – удивилась Айви. – Бородатые мусульмане воюют с бородатыми христианами. Что характерно, и те и другие сражаются не за веру, а за государственную принадлежность территории.

– Да, подобное сейчас сплошь и рядом, – с печалью заметил Николай.

– Вот именно. И нам придётся проехать около пяти километров по горной дороге, где стреляют, режут, закладывают фугасы и устраивают завалы. Причём с нашим красным, как тряпка, «Транспортёром» и провоцирующим мирным видом мы можем запросто огрести от обеих сторон.

– Можно нанести на кузов камуфляж, – предложил Николай.

Айви взглянула на него так, что и без слов стало ясно, на что именно он может нанести камуфляж.

– А более короткой дороги, конечно, нет? – спросил он без надежды.

– Как раз есть. Но её мы оставим для отступления. Тем более что путь туда лежит вверх, и мы не поднимемся там на обычном фургоне, слишком крута тропинка. А вот возвращаясь, спуститься сможем с ветерком, так сказать. Что будет не лишним, если за нами увяжутся местные бородачи или наши обычные преследователи.

– Хороший план, – не имея детального представления о местности, Николаю не оставалось ничего иного, как принять предложение Айви.

– Однако всё это нам предстоит чуть погодя, – сказала она. – Сперва требуется раздобыть Погонщику Мёртвых какую-нибудь диковинку. И приготовить некоторые другие полезные штучки. Но прежде всего мы постараемся избавиться от маркера на монетах, иначе нам придётся и впредь таскать за собой хвост и всё делать в безумной спешке.

Выкроив окно в сложном графике трансатлантических переходов, Айви перескочила из Старого Света в Новый. Полушарие, хоть и сменилось на западное, оставалось всё тем же северным, но в широтах, куда вынесла их волшебная тропинка, пока продолжалось лето – по обеим сторонам дороги зеленел кленовый лес, лишь слегка тронутый ржавчиной осени. Они заехали в маленький городок, состоящий из аккуратных щитовых домиков с побелёнными стенами, кирпичной церквушки и нескольких условно современных – стекло, бетон, алюминий – зданий административного центра. Перед фасадами частных и казённых домов развевались на лёгком ветру звёздно-полосатые флаги, а над улицей висели, чуть трепыхаясь, растяжки, приглашающие на какие-то местные торжества. Этот городок они проскочили быстрее, чем заняло бы время на его описание. Проехав минут пять по дороге, больше похожей на аллею, поскольку кроны деревьев почти перекрывали небо, они заехали в другой, точно такой же, и припарковались у обыкновенного домика, окрашенного белым и чёрным. На родине Николая его назвали бы скорее дачным коттеджем, но здесь, в предгорьях Аппалачей, такие постройки считались стандартным жильём среднего класса и бедноты. А вот «Смарт», припаркованный рядом с домом, из общего стиля выбивался – в американской глубинке до сих пор предпочитали ездить на больших пикапах, называя их грузовиками.