Сбежавший из вермахта

Они бы выпили, закусили. Нашли бы общий язык? Помогли бы жесты, вспомнили, как находились в двух шагах от смерти. И дали бы клятву не стрелять друг другу в спину.

9. «Горят ваши панцеры!»

В пехотном батальоне, в котором служил Эрих фон Ридель, танков, конечно, не было. Все необходимое для боевого обеспечения и духовного настроения солдаты получали из зоны расположения полка, находившегося в районе Орши. Оттуда на полноприводных трехтонных грузовиках «Opel Blitz», изготавливавшихся в родной провинции Бранденбург, на передовую подвозили новобранцев, боеприпасы, отремонтированное оружие, горючее, электрогенераторы, воду, продукты питания и почту. Забрав раненых, отпускников, кое-что из неисправного оборудования и оружия, автомашины сразу уезжали из зоны обстрела. В пехотном батальоне этим трехтонникам делать нечего.

Как-то раз летом 1943 года подогнали новинку – водоплавающий «Volkswagen KdF-166» с открытым верхом, прозванный «жук» и изготовленный на заводе Порше для специальных нужд вермахта. Его предполагалось использовать в полевых условиях. Офицеры и унтер-офицеры в очереди стояли, чтобы на нем погонять. По сухой равнине двигался он очень неплохо, рытвины, ухабы – все было ему нипочем. Но с натугой шел в гору, едва не сваливался. А по болотам вовсе не «поплыл». Во множестве окружавших полк болот, где надо ползать, «жук» только наматывал на винт траву, ветви и глох. Хорошо хоть не утоп. С помощью лошадей вытащили его на берег и отправили «домой». Новинка показала себя с хорошей стороны, но для пехоты лучше подкинуть танки.

Но получить их было непросто. Генерал Хайнц Гудериан с первого дня войны на Востоке добивался того, чтобы танки подчинялись ему одному, объединились в самостоятельные корпуса и превратились в армию. И не одну. Его тактика оправдала себя. Куда бы ни направлялась ударная группа немецких войск, танки двигались впереди. Они наводили на врагов страх одним своим внешним видом, грохотом моторов, черным дымом и скрежетанием гусениц. На всем пути от Бреста до границ Подмосковья у русских не было никакого солидного оружия против танков. Ни рвы, ни ежи толком не помогали. От бессилия Иваны обвязывали себя гранатами и бросались под гусеницы. Они швыряли бутылки с зажигательной смесью, тренировали собак со взрывчаткой кидаться под танки, строчили из пулеметов.

Все эти действия были булавочные уколы. Многотысячному семейству бронированных машин существенного урона они не наносили. Немецкая пехота на танки молилась. Накануне сражений командиры всегда просили прислать их в подмогу. Они могли переломить исход любого боя. Танки могли захватить Москву, передовые отряды рассматривали столицу в бинокль. Но… Но Гитлер опасался отрывать их от остальных частей, тормознул, потом разбросал по фронтам, и стремительное наступление захлебнулось. А со временем характер военных действий в просторах России вообще поменялся, танки готовили к решающим схваткам, концентрировали где-то в районе Курска. Короче, с ними экономили.

После жаркого апрельского солнцестояния погода в начале мая резко изменилась, начались затяжные дожди. Похолодало, дороги развезло. У входа в блиндажи образовались лужи. Отапливать подземные убежища дымными печками запрещалось, древесный уголь кончился. А как сушить мокрое обмундирование? На спиртовке?

Ухудшилось снабжение, горячую пищу не подвозили несколько дней, приходилось питаться сухим пайком. В эти дни особенно доставалось связистам. Едва успевали они подсоединить порванный кабель в одном месте, как он рвался в другом. Надо было покидать сухое укрытие, бежать на линию, искать обрыв. А чтобы не попасть под шальную пулю или снаряд, приходилось ползти по грязи, проклиная службу и уповать на милость божью. И недалеко от расположения полка появились березовые кресты. С каждым днем их становилось все больше.

И все же нет худа без добра. То незначительное происшествие у церквушки имело для Эриха позитивное последствие. Во-первых, ему присвоили звание ефрейтора. Пообещали, что в дальнейшем при усердии он может дорасти до унтер-офицера. Стать, например, фельдфебелем или фэйнрихом. Во-вторых, когда у связистов стало катастрофически не хватать людей, лейтенант Шмидт вспомнил о молодом ефрейторе и предложил ему посидеть на коммутаторе. Готов к новому заданию? Эрих тотчас щелкнул каблуками, яволь, герр лейтенант. Начальником у него будет фэйнрих Густав Штролль. Опытный солдат, хороший телефонист, слушаться его беспрекословно. Яволь, герр лейтенант! Строжайше соблюдать тайну узла и переговоров. Яволь, герр лейтенант! Разворот и шагом марш к новому месту службы, там пройти инструктаж.

Штролль оказался вполне приличным малым, он был родом из Тюрингии, из города Зуль, где делали превосходные охотничьи ружья. Они быстро нашли общий язык. Штролль не любил бегать. Эрих вызвался заменять его. В результате Эриху приходилось частенько брать катушку телефонного провода, а это почти тридцать фунтов дополнительного веса, и выползать на поверхность. Зато и Штролль не надоедал ему, не придирался по смене, не контролировал и не гонял впустую.

Бегать с катушкой все же получше, чем при атаке выпрыгивать из окопа и с карабином наперевес нестись навстречу русским пулям и снарядам. Дежурить на коммутаторе еще лучше. Над головой надежная крыша, надевай наушники, переключай себе штекеры, вызывай командиров, звони в штаб, соединяй высшее руководство и… подслушивай.

Конечно, подслушивать категорически запрещалось. Наказание для всех одно – на передовую! В штрафной батальон! Но какой связист не нарушал этот порядок? Эрих не был исключением. А чтобы не засекли, применялись разные приемы, в том числе и некоторые технические хитрости, дополнительные наушники, например, или отводные трубочки. На коммутаторе можно было тайком послушать даже русское радио. Короче, у него появились многие преимущества перед камрадами. Эрих оказался в курсе важнейших новостей, знал, где располагался их батальон, представлял, какое боевое задание предстояло им выполнять в ближайшие дни. Знал и молчал.

Как-то в ночное дежурство Эрих подключил для беседы командира полка с командиром батальона. Герр Фогт (это было условное обозначение полковника Эльснера) спрашивал герра Новака (майора Хойса), как обстоят у него дела. Герр Новак отвечал, что он по-прежнему на старой позиции, но русские зашевелились. Артиллерия с той стороны угощает их каждый день солидной порцией снарядов. Иваны ведут также активные разведывательные действия, похоже, что они намерены не только вернуть потерянный плацдарм вместе с высоткой, но и развить наступление. Недвижимость смерти подобна. Потому пехотному батальону крайне необходимы танки. Зачем? С танками можно будет начать атаку. Надо двигаться вперед, уничтожать передовые позиции противника. Оставаться на одном насиженном месте означало терять солдат.

Герр Фогт молча выслушал эти соображения и сообщил, что танки заняты на другом участке фронта. Они действуют южнее Смоленска. У них другая задача – не допустить прорыва русских на Смоленск, а значит, на Оршу и на Минск. Иначе утратят значение все высотки, и все усилия по укреплению флангов, сама оборона потеряет смысл.

– А если флангам перейти к активным действиям? Сомкнуть русских в кольцо?

– О чем вы говорите, герр Новак? – не выдержал герр Фогт. – Где брать подкрепление? Идут дожди, распутица, дороги разбиты. Мы завязнем в этой грязи. У нас два орудия просто утонули.

– Значит, нам следует готовиться к отходу?

– Что за вопросы вы задаете? – резко оборвал его герр Фогт. – Фюрер приказал: ни шагу с места! Каждый должен оставаться там, где поставлен.

– Я понимаю, герр Фогт, – вздохнул герр Новак, – но обстановка с каждым днем ухудшается. В апреле в батальоне у меня было сто восемьдесят солдат, теперь май, у меня осталось только сто сорок. Сорок убито и ранено, это чуть больше четверти состава. Присылают молодых, необстрелянных. Их надо обучать. Вы понимаете? И если так стоять дальше, то через месяц у меня останется ровно половина. А если чертовы иваны начнут движение с танками, то они прорвут нашу оборону. Три мои пушки и два дота не сдержат наступления. Иваны положат своих людей в три раза больше и пройдут. Нам нужны танки, они нужны нам не для обороны, а для прорыва и укрепления завоеванных позиций.