Карлики

Молчание и изредка - сопение.

Стоит только побывать у Шефа, как заражаешься его, скажем так, не совсем вежливыми манерами. А с Берхом так нельзя. Он человек легко ранимый и разговаривать с ним нужно деликатно, а я - "Давай, выкладывай". Нет, так не годится. Я сделал второй заход:

- Слушай, мне необходим твой совет... Таких вещей Берх мимо ушей не пропускает.

- Так бы сразу и сказал. Что стряслось? - вмиг отозвался он.

- Представь себе абстрактную ситуацию...

- Представил.

- Погоди, я же еще не объяснил - какую.

- Тогда она уже не будет абстрактной, - саркастически заметил Берх.

Вот и разговаривай с ним после этого.

- Хорошо, - вздохнув, согласился я, - пусть будет не абстрактная, а более или менее конкретная ситуация...

- Это совсем другое дело, - признал он и тоже вздохнул.

Я продолжил:

- Так вот. Представь себе, что есть шестьсот человек и пятеро из них утверждают, что они пострадали от рук неизвестного преступника. Преступник находится среди этих шестисот. Если бы ты был этим преступником, стал бы ты называть себя среди пострадавших?

- А проверить, кто на самом деле пострадал, а кто - нет, нельзя?

- Нет, о преступлении известно только со слов пострадавших.

- В любом случае глупо причислять себя к жертвам, когда их пять на шестьсот, ведь любой следователь начнет работу именно с них. Вот если бы пострадавших было человек триста или больше, тогда другое дело. Надо все время быть среди большинства - не в жизни, конечно, а в ... э-э-э... - Берх никогда не был среди большинства, оттого и замялся.

- А в конкретной, совсем не абстрактной ситуации, - подсказал я.

- Ты все правильно понял, - неуверенно согласился он.

- Ладно, спасибо, ты меня утешил.

- Не за что... А в каком смысле утешил? - Берх уловил фальшь.

- Теперь мне выбирать не из пяти, а из шестисот...

- Мне очень жаль, - посочувствовал Берх.

- Кстати, у тебя такой вид, что тоже невольно посочувствуешь...

Я невольно напомнил ему о его собственных проблемах.

- Да к черту все... - Он вскочил и принялся мерить шагами комнату. А чего, спрашивается, ее мерить, и так всем известно - четырнадцать в длину, девять - в ширину.

- Тоже очередное задание получил? - Я не оставлял адежды его разговорить.

- Что значит тоже? А, ну да, раз ты здесь... Новое, в таком-то смысле даже слишком новое!

- Не тяни, выкладывай. - Я забыл, что собирался быть деликатным.

- Тебе знакома такая аббревиатура - АККО - Агенство по Контролю и наблюдению за Космическими Объектами?

- Не-а, не знаю, я же не космический объект. А что с ними?

- Работу нам подкинули.

- И она досталась тебе?

- Вот именно.

- Так чего тебе не нравится-то?

- Бред, другими словами и не назвать... просто бред. Информацию из Верха приходилось выжимать по капле.

- А в чем бред?

- Астронавт у них пропал. Понимаешь - взял и потерялся.

- Ну и что?

- А то... представь себе - я теперь должен его искать!

Задание действительно странное. Нет, в принципе мы подобными делами занимаемся - розыском пропавших людей, я имею в виду. Но не астронавтов для этого есть космические спасательные службы. И уж во всяком случае, не Берху заниматься поисками людей. Мне - еще куда ни шло. Но у Верха совсем другой профиль: высокие технологии, финансы, на худой конец.

- Так, значит, ты только что от Шефа, - догадался я. - Ну да, сразу после тебя предстал пред его ясными очами...

- Не очень-то они у него ясные... А Шеф как-нибудь объяснил, почему посылает именно тебя?

- Сказал, что все остальные сотрудники заняты.

- А Номура?

- Сказал, что тот молод еше, а в этом деле ему нужен человек опытный... польстил мне, короче.

- Однако странно... - Прежде чем я успел закончить фразу, в кабинет заглянул Номура.

- О, легок на помине, - вырвалось у Верха.

Номура не стал спрашивать, по какому поводу его поминали. Вот Берх обязательно спросил бы. И я спросил бы. И любой другой - кроме Номуры. Мне всегда было интересно, он по природе такой сдержанный или просто японское имя обязывает вести себя подобающе. Если бы родители назвали меня Номурой или как-нибудь еще по-японски, то я бы значительно спокойнее относился к тому, как коверкают мое имя все кому не лень. Кроме имени, от далеких предков Номуре достался только тяжелый взгляд исподлобья и необычная перламутровая бледность кожи. Когда я впервые увидел его рядом с Берхом, я попытался сформулировать для себя, чем взгляд одного отличается от взгляда другого. Проницательная Яна нашла ответ быстрей меня. Она сказала, что Номура смотрит, будто читает твои мысли, а Берх, наоборот, старается определить, можешь ли ты прочитать его, Верха, мысли. Работал Номура у нас всего четвертый месяц, и Шеф не ошибался, называя его неопытным. Среди всех сотрудников Отдела моложе него только Яна - ей двадцать шесть, а Номуре двадцать семь. Все та же Яна насплетничала, что до прихода в Отдел Номура служил астронавтом-испытателем в Секторе Улисса, но как он оказался у нас, она не знала.

- Добрый день, - вежливо поздоровался Номура и поздравил меня с успешным завершением дела. Мне показалось, что Номура был бы рад и Верха поздравить с чем-нибудь, но не знал с чем. Я ответил, что, мол, день и впрямь добрый, и еше сказал "спасибо" за поздравление. Берх сказал "привет" и отвернулся. Номура ушел, так и не сказав, зачем приходил.

- А где тот астронавт потерялся? - спросил я Верха. Мне было интересно найти связь между пропажей астронавта и Отделом.

- На Плероме, - обреченно вздохнул Берх.

- Ну ничего себе... - присвистнул я. Связь с Отделом все еще не просматривалась. - Она же вот-вот взорвется!

- Может, Шеф хочет таким образом от меня избавиться? - грустно пошутил Берх, найдя, таким образом, искомую связь.

- Шансы невелики, если серьезно.

- Шефу лучше знать. Это Берх верно подметил.

- Ладно, успеха тебе... И держи меня в курсе, - добавил я.

Долго засиживаться в Отделе мне не хотелось - не привык я думать о работе на рабочем месте. Дома почему-то гораздо легче сосредоточиться. Я переписал все документы по делу Института антропоморфологии в свой комлог (делать такие вещи строжайше запрещено) и вернулся к себе в термитник.