Страница 8 из 11
– Хочу новые городские стены!
– Пожалуйте. Арнольфо ди Камбио к вашим услугам.
– Мне нужны солидные мосты через Арно!
– Извольте.
– А где богатые дворцы?
– Да сколько угодно!
– Не хватает рынков и дорогих лавок.
– Только кивните! Может быть, ваша душенька жаждет роскошных соборов и церквей? Так ведь Джотто, Брунеллески и прочие стоят в очереди. Разрешите приступить к строительству.
Ах, как Флоренция любила праздники, зрелища, многолюдные шествия, турниры, состязания, свадьбы, похороны!.. Она с любопытством слушала религиозные проповеди на площадях, когда следом за доминиканцами слово брали францисканцы, а за сервитами появлялись августинцы или кармелиты. Каждый орден строил себе храм, а жители, соперничая между собой в любви к Господу и к городу, не жалея средств и торопясь продемонстрировать своё богатство, помогали оформлять культовые объекты.
Вы представить себе не можете, какой поднимался по праздникам колокольный звон. Хоть уши затыкай! Пришлось даже ввести расписание, чтобы не оглохнуть. Флоренция узнавала каждый колокольный голос. Начинает Санта-Мария-Новелла, подаренная доминиканцами. Продолжает обитель францисканцев Санта-Кроче. Вот вступают сервиты – «слуги Марии» – в Сантиссима-Аннунциата. Сейчас им с Ольтрарно ответят августинцы из Санто-Спирито, а к ним присоединятся кармелиты с колокольни базилики Санта-Мария-дель-Кармине.
Веротерпимость Флоренции проявлялась не только в любви к колоколам. Она не мешала святым братьям умилиатам и валломброзианам богатеть на сборе пошлин на мостах через Арно. Она выделила бенедиктинцам землю под монастырь в центре города. С интересом прислушивалась к проповедям нищенствующих городских орденов, чьи церкви рассматривались как общественные здания, построенные «во имя спасения души и престижа города». Фло одобряла их деятельность, потому что они не только спасали словом души верующих, но и питали хлебом тела страждущих, голодных и бездомных. Флоренс не была чересчур уж религиозной, да и трудно ей было быть таковой – слишком сильно язычество предков пустило корни в её душе, что, однако, не помешало ей принять христианство и искренне изображать набожность. На самом деле Фло, как и вольнодумец Вольтер, была дуалисткой и придерживалась мнения, что «если бы Бога не было, то его следовало бы выдумать». Она считала, что религия – не только мощный рычаг управления массами, но и стимул культурного развития.
Бурный и трагический роман с поэтом Алигьери заставил Фло задуматься о том, что кроме денег, власти и военных побед в мире ценятся и другие вещи. Например, слова ею изгнанного Данте. Его «Комедия» вызвала у людей разные чувства – от простого любопытства до немереных восторгов. Поэма снискала поэту славу не менее прочную, чем каменные здания, и слава эта продолжала расти и после его смерти, завоёвывая новые города и страны. Флоренции льстило, что Данте столько лет в центре внимания грамотных и культурных людей. Но, как и он, Фло не умела прощать и не простила ему поэтических оскорблений. Её не ввели в заблуждение его любовные послания к полумифической Беатриче, её самолюбие было задето другим. Какое право имел он приписывать флорентийцам поведение грязных диких «волков», а её дядюшку – речное божество, проживающее в Арно, – называть «проклятой несчастной канавой»? Она никому и никогда не позволит себя оскорблять. «Подумаешь, любил он её больше жизни!»
Ни милосердием, ни состраданием гордячка Флосси не отличалась. Когда её подданные флорентийцы выходили из-под контроля, она с ними жестоко расправлялась. Неоднократно она подговаривала дядюшку Арно выйти из берегов. Вот так флорентийский историограф Виллани описывает страшное наводнение 1333 года, свидетелем которого он стал. Четыре дня и четыре ночи в Тоскане шли ливни, как будто с неба низвергались водопады. Река Арно вышла из берегов и набросилась на город, мосты скрылись под водой. Масштабы разрушений были неописуемы. Погибло триста человек и бессчётное количество домашней живности. Пострадали запасы вина, зерна, шерсти, мебель, инструменты, поля и виноградники. Вода во многих колодцах была заражена. Природные катастрофы на некоторое время приводили людей в чувство, но, увы, ненадолго. Единение народа для ликвидации последствий стихийных бедствий заканчивалось, и возобновлялись дрязги, ссоры, конфликты.
Однажды Флоренция так разозлилась на этих глупых, жестоких, эгоистичных, тщеславных и недостойных людишек, что решила придумать им наказание посерьёзней, чем водные развлечения дядюшки Арно. В 1348 году она открыла ворота города чуме. Когда страшная болезнь отправила половину жителей в царство теней, Фло поняла, что перегнула палку. Некому стало на неё работать, некому стало её обслуживать. Для исправления создавшейся ситуации Фло разрешила узаконить в республике рабство, что позволило в кратчайшие сроки сформировать дешёвый рынок труда. Чтобы превратиться в раба, достаточно было заявить, что ты не католик. Очень ценились татарки и русские женщины: первые – за выносливость, вторые – за красоту. Раб, как водится, за человека не считался, с ним хозяин мог делать всё, что вздумается. В результате кроме чернорабочих в семьях с достатком вскоре появилась масса незаконнорождённых полукровок. Один из них, мальчик кофейного оттенка, умудрился вписать своё имя в историю города, а свой облик – в копилку мировой живописи. Звали его Алессандро Медичи. К сожалению, он плохо кончил: его прирезал собственный кузен.
Кроме катастрофических последствий наказание чумой преподнесло неожиданный сюрприз. Болезнь послужила поводом для создания второго после «Божественной комедии» флорентийского литературного шедевра мирового уровня. Джованни Боккаччо написал затейливое и вызывающе откровенное произведение «Декамерон», действие которого разворачивается в заражённом смертельным недугом городе. Возможно, именно популярность «Декамерона» заставила Флоренцию принять окончательное решение выйти замуж. «Деньги и власть – прекрасные украшения, – сказала Фло, рассматривая себя в зеркале, – но теперь я хочу украсить мою корону правительницы высокохудожественными шедеврами. Да такими, чтобы весь мир ахнул. И в этом мне, пожалуй, потребуется помощь».
Несмотря на самомнение, самоуверенность и самовлюблённость, Фло была умна и понимала, что ей нужен мудрый, преданный, предприимчивый человек, чьи неограниченные материальные возможности, безграничная любовь к ней, безукоризненный вкус, влияние и уважение в городе, честолюбие и кипучая энергия помогли бы собрать вокруг её престола талантливых личностей, лучше – гениев, для придания свите интеллектуального и культурного блеска. Она одна из первых в Европе времён Возрождения осознала справедливость поговорки «Свита играет короля» (или королеву). Во второй половине XIV века Флоренция объявила сама себе конкурс на замещение вакантной должности супруга и составила список потенциальных кандидатов.
Как в сказке о Золушке, примерку башмака будущему мужу она начала с высших слоёв общества – с аристократов. Сначала Фло внимательно вчитывалась в их родословные, затем с пристрастием изучала заведённые на них личные дела. Флори посещала их сельские замки и городские дворцы, инкогнито беседовала с членами семей и обслуживающим персоналом. Не стесняясь, подслушивала их секретные разговоры и наблюдала в замочную скважину за тайными их встречами. Она собирала всевозможные слухи и сплетни, работала день и ночь не хуже, чем инквизиция, тайная канцелярия и Совет десяти вместе взятые. Она узнала всю подноготную и много всего другого и разного. Время шло, очередь из претендентов-нобилей истаяла, но ни глаз, ни разум, ни тем более сердце Фло не дрогнули.
Флоренция перешла к плану «Б» – внушительной переписи фамилий разжиревших на ростовщичестве и торговле буржуинов-цеховиков. Хотя они и подражали знати, однако градус чванливости, феодальной спеси, надменности, враждебности, мстительности, жестокости и коварства у них всё же был пониже. Они тяготели к консерватизму, то есть хотели стабильности, потому что были заняты важным делом – зарабатыванием денег, очень больших денег.