Страница 10 из 16
Пробирался по городу ещё часа два, обходя группки заражённых стороной. На глаза никому не попался, но и сам ничего интересного не нашёл. Заметил полицейский бобик, с отрытыми дверцами. А это уже может быть интересно, может, оружием разживусь. Забрался внутрь. Где у них тут оружие храниться должно? На заднем сиденье пусто, под сиденьями пусто, и в бардачке ничего ценного – похоже, облом.
Совсем близко послышалось утробное плотоядное урчанье. А, чтоб тебе… я аж подпрыгнул от неожиданности. Через смотровое окошко из отсека для задержанных на меня скалилась обезображенная морда заражённого; его в суматохе перезагрузки, конечно, никто выпускать не стал.
Перебрался в припаркованную неподалеку легковушку. Нет, так дело не пойдёт, этот магазин в незнакомом городе искать долго можно. Пока мне везло: ни на какую серьезную тварь не нарвался, но так вечно продолжаться не может. Надо включить голову, она у меня не только для того, чтобы в неё есть. Зададим себе правильный вопрос. Как ориентироваться в незнакомом городе? В своём мире я бы воспользовался яндекс-картой или спросил дорогу у местных. К местному населению с расспросами лучше не лезть, яндекс-карта, по понятным причинам, тоже не вариант… Стоп! Яндекс-карта – не вариант, а просто карта? Бумажная карта города. В век высоких технологий они, конечно, уходят в прошлое, но для туристов там всяких, с обозначениями местных достопримечательностей, со всякими рюшечками и завитушечками – такая, чтобы и вещь, и на память осталась. А это идея! Вон у остановки и киоск «Роспечать» стоит.
Карта и впрямь нашлась, и до искомого магазина я добрался без проблем. Торговый центр «Ленинский» встретил меня выбитыми витринами и тишиной. Я походил между одёжными бутиками; можно одеться в дорогой брендовый шмот. Только на фиг он теперь нужен? В Улье в моде надёжность и практичность. Зашёл в супермаркет. Что у нас здесь? Взял кило фундука: сытно и вкусно, орешки я люблю. В виноводочном отделе взял три бутылки самого дорогого коньяка: народ здесь, как я понял, бухает неплохо, может, и выручу за них что-нибудь.
Из-за очередного стеллажа с товарами на меня выскочил заражённый – я встретил его ударом топора в лоб, потом добавил ногой в грудную клетку, опрокидывая противника на спину, отскочил назад, а уже потом испугался. Тварь задёргала ногами, но встать не пыталась. Затихла: всё, готова! Прислушался: всё тихо, можно выдохнуть.
Вот ведь урод! Расслабился я что-то. Заражённые не любят закрытые пространства, и в помещениях редко встречаются, нечего им тут делать, а этот индивид догадливым оказался или во время перезагрузки, когда разум ещё не полностью потерял, на свежее и сырое потянуло. Прилавки мясного отдела открыты, и мяса в них нет, а вот на колбасу никто не польстился – вот и думай, из чего её делают.
Ещё на подходе к городу в голове поселилась какая-то мысль, или понимание чего-то. Так бывает: образ есть, но во что-либо конкретное он ещё не сформировался. Мёртвый город с веселым птичьим щебетанием и летним солнышком – разрыв шаблона. А сейчас я переворачиваю ещё не остывший труп и собираюсь покопаться у него во внутренностях и при этом никакого душевного протеста не испытываю. Это другой мир! Не другая страна, не другой континент, даже не постапокалипсис – именно другой мир. И я не Алексей Симонов, я – Скил. Алексей остался там, в социуме и цивилизации, в мире с правами, гарантиями и лицемерием. Там правят бал шаблоны и стереотипы: мне плохо – приедет «скорая», мне хорошо – милиция. А здесь всё проще и сложнее одновременно, здесь жить надо по-другому. «Ага. Здесь вам не тут!» – голосом старого сержанта подсказал внутренний голос. «Уймись, скотина, дай мысли полезные додумать!» – приструнил его я. Так вот, я – Скил, новый человек с личностью Алексея Симонова, и кое-какие понятия мне нужно пересмотреть. Я сейчас не копаюсь в потрохах бывшего человека – я собираю трофеи с убитой мной дичи. А трофеев-то, кстати, и нет, в споровом мешке одни лишь чёрные лохмотья.
«Заражённые» – так в Улье называют тварей, получившихся, в основном, из людей. Может, потому, что сам термин подразумевает заразу, а зараза – это всегда плохо, как бы самому не подхватить; может, потому, что человек испытывает страх при виде трупа другого человека. Всем понятно, что мёртвые не кусаются (это ещё Джон Сильвер из «Острова сокровищ» сказал), но на уровне инстинкта человек боится, что и с ним может произойти то же самое. В общем, подспудно я боялся заражённых, даже не отдавая себе в этом отчёт. А теперь, когда пришло осознание этого страха и его причин, бояться перестал. Не надо их бояться, это не ходячие трупы, и зараза мне не страшна, я – иммунный, это просто опасные животные, и, соответственно, их следует опасаться, то есть трезво оценивать риски. Слабые заражённые, споровики, менее опасны: тупые, я знаю чего от них можно ожидать и где у них уязвимые места, – это предмет охоты для меня. Сильные заражённые – горошники и жемчужники – более опасны: умнее, быстрее и т. д.; нужно постараться не стать дичью для них. Всё просто. Расставив всё на свои места – новый мир, новый я, зараженные, я как-то даже успокоился. Бдительности и внимания не ослабил, но внутреннее напряжение, которое я постоянно испытывал с момента расставания с Дедом и Профом, отступило, прошло.
На втором этаже располагался большой спортивный супермаркет и ещё несколько павильонов, в том числе и со снаряжением для активного отдыха, рыбалки и охоты. Тщательно обследовав всё это, сменил рюкзак на более удобный и вместительный, подобрал удобные треккинговые ботинки, посуду из нержавейки, газовую горелку, пару небольших баллонов к ней, каремат, лёгкий и тёплый спальный мешок и термос, – словом, экипировался, как заправский турист. Ещё сменил плотницкий топор на такой же по размерам туристический с прорезиненной рукоятью и ещё один маленький, всего в локоть длиной, – может как метательный сгодиться. В павильоне с названием «охота» кто-то побывал до меня и вынес всё ценное. Для себя нашёл только камуфляжного цвета штаны с множеством карманов, куртку такого же цвета и бинокль, что очень кстати – зрение восстанавливалось на удивление быстро, но некоторые проблемы ещё были. По итогам: прибарахлился неплохо, но богаче не стал – на продажу ничего не нашёл. Надо идти на охоту.
Походив с полчаса по окрестностям, в тихом дворике убил пару бегунов: парочка куда-то шла, а тут я навстречу. Я заметил их первым, но скрываться не стал, просто остановился и достал метательный топор из-за пояса, другой топор держал в левой руке – ну прям суровый варвар, блин! Послышалось плотоядное урчание, твари со всей возможной для них скоростью двинулись ко мне. Когда до них оставалось метров пятнадцать, в того, что был чуть ближе, я швырнул топор – попал в голову, бегун упал и заскрёб ногами по асфальту. Второго, перехватив топор двумя руками, я встретил сильным ударом сверху, как будто собирался расколоть чурку, – голова заражённого раскололась, как та самая чурка. Вот и всё, вроде, ничего сложного. И этот ногами по асфальту скребёт, причем верхняя половина лежит спокойно, двигаются только ноги; предсмертный танец у них такой, что ли, или, точнее, постсмертный. Споровые мешки у обоих оказались пустыми, ну да не всё коту Масленица. Будем считать, что удача накапливается, а потом к-а-ак выдаст… Губазакаточную машину нового поколения, на батарейках.
А метательный топорик неплохо себя показал, и навык не пропал.
Тут, наверное, стоит подробнее рассказать об этом самом навыке и о том, откуда он взялся. В детстве, насмотревшись ГДРовских фильмов об индейцах, мы с друзьями раздобыли, уже не помню где, маленький плотницкий топорик и принялись его метать в дерево. Получалось плохо, но мы не сдавались, самоотверженно и увлеченно тираня несчастный тополь. Занятие нам самим дня через три надоело бы, но на второй день упражнений мы были взяты с поличным родителями, с нами была проведана воспитательная беседа об опасности игр с холодным оружием и любви к живой природе, а топор у нас изъяли. Уже в старших классах школы на выезде на природу к нам в руки попал похожий топор, и мы, вспомнив тот случай, дурачась, опять начали играть в индейцев. Результаты метания были немногим лучше, но у меня получалось особенно плохо. В те годы я очень болезненно относился к насмешкам в свой адрес, хоть виду и не подавал, и к очередному выезду решил подготовиться и, снова предложив эту забаву друзьям, поразить их своим умением. Ну, а что? Я был нормальным подростком, с нормальными глупостями в голове. Вникнув в тему подробнее, я понял, что в моём плачевном результате на прошлых метаньях виновата не прямота моих рук и не то, откуда они у меня, якобы, растут, а просто неудачное расстояние до цели. Дело в том, что при метании топора (и не только топора) нужно знать, за какое расстояние оружие совершит полный оборот. И это расстояние у каждого индивидуальное, зависит от роста человека, силы броска, длины рук и ног. В серьёзное увлечение метание всяких железяк у меня не переросло, но топор метать я научился неплохо и иногда баловался этим делом, например, на выездах на шашлыки: и время убить, и немного дешевой славы. Так что расстояние одного оборота, несмотря на то, что со школьных лет оно изменилось вместе с моим телом, я знал. Шесть шагов. Остальное рассчитать – дело техники.