Море Фортуны

- Батарея номер три, - вдруг сказал извозчик.

- Батарея из одного орудия? - фыркнул Кристиан.

Лис одарил его невидящим взглядом синих глаз и поправился:

- Отдельная батарея номер три.

Дорога заметно расширилась и они въехали в джунгли — точнее, в густую зелёную полоску, состоящую из пальм и кустов папоротника. Вскоре она закончилась, уступив место настоящим скалам. В них обнаружилась ещё одна батарея, на этот раз состоящая из трёх орудий и небольшого кирпичного здания. Кристиан отметил, что достать эту батарею с моря сложновато — скалы отлично прикрывали орудия, а те вполне могли бить по пришвартовавшимся кораблям, сметая в воду десант. Вскоре, когда дорога пошла на изгиб, обнаружилась ещё одна «отдельная батарея»: шалашик, трое воинов, пушка, бочонок пороха и две горки из небольших ядер. Это орудие защищало остров со стороны мелководья и было предназначено для потопления лодок, если нападающий на остров будет так глуп, что решится их спустить.

- Лучше меньше, но больше, - хмыкнул Джереми при виде «отдельной батареи».

Кристиан ничего не сказал, но внутренне он был согласен с рулевым. Теперь ему становилось ясно, почему ту часть острова, которую не прикрывал форт, губернаторы из рода Аморе так и не попытались защитить: таких «отдельных батарей» им было вполне достаточно для охраны Гавани. Дорога изгибалась ещё несколько раз, и на всём её протяжении повозка встречала батареи — в зарослях папоротника спряталось одно орудие, между скал расположились ещё две пушки, над неглубокой расщелиной примостилась ещё одна. Когда повозка выехала на тропу, ведущую к форту, то Кристиан насчитал аж пять различных орудий, установленных между каменных стенок и смотревших в море. Серьёзная сила, если учесть, что предназначены орудия не столько для потопления вражеских кораблей, сколько для уничтожения десанта… К слову, это была последняя батарея на их пути. Далее повозка, отвернув от форта, выехала на широкую дорогу, сделала ещё пару петель и наконец-то поднялась ко въезду город.

На удивление Фора, ни каких-либо укреплений, ни даже просто часовых тут не было. Самая обычная дорога вилась между самых обычных деревьев, за которыми виднелись крыши домов. Однако, первое впечатление снова оказалось обманчивым: едва повозка двинулась вперёд, как Кристиан заметил, что лес выглядит слишком уж густым. Когда повозка подъехала ещё ближе, лис всё понял. Деревья и густой кустарник прикрывали и так хорошо замаскированные стены, в которых были проделаны бойницы для стрельбы. Сам вход в город в любой момент могли перегородить две телеги, а отряд из тридцати солдат вполне мог сбить спесь с нападающих на город. Учитывая орудия, оставшиеся внизу и защищающие не только море, но и открытую для их огня тропу через горы, мало кто сможет добраться сюда и сохранить боевой настрой.

Сам город представлял из себя несколько улиц, прямых, как стрела, вдоль которых вытянулись деревянные домики о двух и трёх этажах, утопающие в зелени садов. Жители города в большинстве своём были одеты пёстро и даже богато, многие самки и самцы носили серьги, браслеты, кольца. В красивых повозках разъезжали звери в париках и ярких лентах, намотанных на хвосты, рога или просто на лапы; тут и там ходили франты в дорогих костюмах, опиравшиеся на трости, самочки были одеты в прекрасные платья, какие можно увидеть только на балу у знатного господина. Улицы были чисты, разве что чуть-чуть пыльны; через каждые несколько десятков метров можно было увидеть зверя в красном мундире, имевшим шпагу и пистолет. В тенях пальм лежали детёныши, большая часть из которых в столь жарком климате не носила даже штанов, не говоря уже о рубахах. Бездельники! Вот бы им побывать в доме Мариниер, там за «голую» шерсть можно было поплатиться «голой» попой, представленной Их Высочествам Розгам! А так, город больше напоминал столицу Фландрии, чем оплот пиратства. Представления Кристиана о Гавани, как о грязной помойке, где бродят пьяные толпы морских разбойников, обрушились со звоном битого стекла. Правда, он не бывал в «приморских» деревеньках, от них столица Гавани разительно отличалась…

Обращённая к северу часть города состояла сплошь из баров и лавок с товарами; там же стояло небольшое здание с красным крестом, куда выстроилась очередь из достаточно бедно одетых травоядных: пункт приёма крови, которую потом или сразу разольют по бутылкам, или превратят в порошок, которому маги-химики придадут возможность долгое время выдерживать чудный климат Фортуны. Южная часть представляла из себя жилые дома. Вскоре после того, как повозка миновала пункт приёма крови, Кристиан увидел и центр города — вымощенную камнем рыночную площадь, заполненную множеством зверья, и поднимавшуюся за ней церковь. Справа располагалась огороженная невысокими кустиками стоянка для повозок, куда и покатил извозчик.

- На губернаторскую дорогу выезжать нельзя, - пояснил он при этом. - Вам придётся немного пройтись пешком, господа.

- И куда же нам теперь идти? - с нескрываемым неудовольствием поинтересовался Джереми. Извозчик пожал плечами.

- Вы просто должны обойти церковь, тогда выйдете на широкую дорогу. Она приведёт вас прямо к дому губернатора. Не волнуйтесь, не заблудитесь.

- Спасибо, - буркнул Кристиан. - Мог бы и довезти, собачья блоха.

Спрыгнув на землю, он возглавил своих друзей и пошёл в указанном направлении. Миновав церковь, за широкой оградой которой расположилось небольшое кладбище, они оказались перед апельсиновыми деревьями, растущими параллельно широкой дороге. Дорога эта вела к решётчатому забору, за которым поднималось выкрашенное в белый цвет здание со множеством окон и двумя балконами. Судя по обилию охраны, о своей личной безопасности Аморе была весьма озабочена, но к удивлению новоявленных пиратов, никто их не останавливал.

Тройка пиратов вошла в сад и направилась прямо к дому губернатора. Здесь наконец-то охранники Аморе проявили себя, преградив им путь. Кристиан представился начальнику охраны, лису с рыже-чёрной шёрсткой, и тот немедленно прошёл в дом. Оттуда он вернулся через минуту с сообщением, что «Её Высокопревосходительство королева Вероника Аморе готова вас принять». Кристиан посильнее сжал когтями шкатулку, положил правую лапу на лапохват сабли и первым прошёл между белых дверей, оказавшись в широком и богато обставленном помещении. Тут и там поднимались шкафы, украшенные золотыми букетами с цветками из серебра и полудрагоценных камней, у стен стояли мягкие кресла, возле которых поставлены столики со стеклянными столешницами, на них расставлены разнообразные напитки, стаканы и блюдца. С первых шагов лапы Кристиана утопли в мягком ковре, расстеленном на полу, а в глаза бросилась свисающая с потолка громадная люстра, которая стоила примерно столько же, сколько стоила его шкатулка.

- Какая красота!

Этот невольный выкрик Робби Йорка относился к лестнице — широким дубовым ступеням, укрытым зелёным, под цвет травы, полотном. Вырезанные из красного дерева перила лестницы были обвиты живыми вьюнками с распустившимися цветами лилового, розового и белого цвета, через каждые две ступеньки сверкала на подставке-стебельке стеклянная роза. Действительно, очень красиво.

- Господа, прошу сюда! - вдруг раздался голос справа от них — их широкого коридора, в котором находился молодой волк, слуга. - Её великолапие готова вас принять.

- А Веронике гордыни не занимать, - фыркнул Джереми.

Кристиан оттёр его плечом и первым вошёл в коридор, тем самым дав понять, что травоядным придётся следовать за ним. Немногословный волк-слуга довёл их до единственной двери, открыл дверь и отошёл в сторону, чуть поклонившись. Кристиан кивнул ему в ответ и вошёл в кабинет.

За крепким дубовым столом, на котором в идеальном порядке были разложены разнообразные бумаги, сидела настоящая красавица. Волчица серого окраса с острой лисьей мордашкой белого цвета и чёрными кончиками серых ушек. Одета она была в фиолетовый мундир, тем не менее подчёркивающий стройность её тела; на голове у неё была широкополая чёрная шляпа с плюмажем из трёх красных перьев. Украшений у самочки хватало с избытком: дорогие кольца на пальцах, золотой браслет на правой лапке, три маленьких серёжки в левом ушке и серебряный клык, сверкающий в её пасти. Обмакнув кончик пера в чернильницу, сделанную в виде кошачьего черепа, Вероника расписалась на каком-то листе и отложила его в сторону, подняв изумрудно-зелёные глаза на вошедших. Лис поспешил поклониться.