Он меня понимает

Дракон быстро прошёл через всю комнату и вытащил из комода чёрный кристалл с сверкающим клубком энергии внутри. Я почувствовал неприятную энергетику, лившуюся из кристалла – как будто внутри неё заключалась чья-то злая воля.

- Эта штука попала к нам из Эквестрии. Вместе с порталами пони... – Агнар снова схватился за грудь и кинул кристалл на столешницу. – в их мире тоже много зла... И тьмы.

При помощи своего духовного зрения и чутья мне удалось увидеть, в чём обстояло дело. Благодаря знакомству с Селестией – осознать, чем это являлось. Повелительнице пони не хватило воли отделить себя от своей злой части. А вот Хелли – и Агнару – хватило. Но им всё равно было плохо сейчас – к старой энергетической ране присоединилась горечь от страха того, что единственный и любимый дракон... Пропал. И не узнаёт.

- Ты же сведущ в Тёмной Материи, как бы сказала наша знакомая! Кому, как ни тебе, всех спасти? Ты бы мог объединиться со своей подругой, она многое знает о магии любви и обязательно бы тебе помогла. Я пока просто окажу первую помощь, – я коснулся золотым пером груди Агнара там, где он хватался, и влил своей энергетики, чтобы скучающая по родной душе половина перестала мучиться. А Тёмная часть покорилась моей Светлой воле и перестала бунтовать.

- Ты почти угадал... – слегка улыбнулся дракон и осторожно подобрал крылом сферу. – Иди... За мной.

Он махнул хвостом, призывая меня последовать за ним. Почувствовав его волнение, я пошёл следом. Агнар вывел меня на лестницу, быстро спустившись на первый этаж и подозвав Алгамира.

- Запри двери, – бросил он. – И не спускайся в подвал.

Это было более чем странно. Волнение дракона сгустилось до вполне ощутимого, и я с трудом удержал себя от того, чтобы рассеять её. Дракон явно волновался не просто так, и разобраться с охватившей его тьмой я смогу и позже.

Подвал, куда привёл меня Агнар, был достаточно большим помещением, но заваленным, как и весь дом, всяким хламом сверху донизу. Агнар ушёл в самый дальний угол и поднёс лапу к стене. Из неё полилась магия, раздался скрежет – и часть стены отодвинулась.

- Прости меня... – вздохнул дракон и отошёл в сторону, открыв мне вид на... Хелли.

Её тело, безжизненное и пустое, плавало в большом аквариуме, наполненном аквамариновой жидкостью. Ножки безвольно опали, глаза были печально зажмурены, а на мордочке стыла гримаса горя и ужаса. Я дрогнул и приоткрыл от страха пасть – пони с растрёпанной гривой и обвисшими крылышками будто бы утопла в этой ванне, стремясь покончить с собой из-за несчастной любви к дракону, с которым больше не могла быть единой.

Агнар смотрел на меня – я увидел, когда стал в состоянии оторвать глаза от тела моей любимой – таким же взглядом, каким поняша провожала мой хвост, когда я отлетал в Эквестрию. Но... Родная душа в его теле меня обнадёжила.

- Она же жива, – сказал я правду, махнув хвостом на понячье тело.

- Да, в биологическом смысле. Мой состав позволяет ей существовать хоть дольше, чем проживёт эта планета. Только какая же жизнь, без души?

- Куда ты дел её, Тёмный? – Еле сдерживая обнадёживающую и понимающую улыбку, я обратил её в гневный оскал и, сдвинув брови, схватил дракона за крылья. – Сьел?

Агнар, обмякнув в моей хватке, печально положил когти на “аквариум” и приложился к нему головой.

- Она живёт во мне... Мирдал... – дракон зажмурился. – Я – это она. В другом теле и другом мире...

Он положил чёрную сферу на столик неподалёку и сел прямо на пол, хвостом обернув передние лапы. Я последовал его примеру.

- И зачем тебе это было нужно?

- Затем, что только ты можешь существовать сразу в нескольких мирах. В этом кристалле, – дракон кивнул на стол. – Укрылся осколок зла из моего мира. А Нашар представляет собой мир, где зло и добро не столь разграничены. Я начала... Начал эксперименты с здешними артефактами. Мне пришлось даже собственную дочь отдать во власть Тьмы, только бы спокойно разбираться в материях Нашара! – дракон стукнул задним копытом, наверное, по привычке. – Я не спасаю Нашар. Я пытаюсь спасти оба наших мира! Потому что добро всегда привлекает зло! – Он задрожал и повернулся к Хелли. Вернее, к телу под этим именем. – Хотя один только Всевышний Галаликорн знает, чего мне это стоит. Я разрываюсь между двух миров и между двух тел...

- Это только твой выбор.

Золотая лапка успокаивающе легла на крылышко Агнала. Тот встрепенулся от непривычки и стыда – в другом обличии ему было не так удобно отвечать на мою любовь! Однако, только лишь он рассерженно обернулся...

Перед ним уже стоял не тот Мирдал, которого он знал. Душа, свет, добро и цвет шёрстки остались. Но голубые глазки стали больше и проникновеннее, ресницы на них удлинились. Бородка пропала, да и вся мордочка стала уже и изящнее, как и тело – и прежде не мускулистое, а сейчас и вовсе по-самочьи точёное и привлекательное. Хотя, конечно, больше всего Агнара поразило, что он не замечал выступа между лапок.

- Тебе же нравятся... Острые ощущения, – я произнесла уже не тенором, а сопрано.

Агнар отшатнулся, врезавшись в цилиндр с телом пони.

- Это... Это невозможно! Если бы ты подождал, я бы поменял тела...

Я ступила вперёд. Никогда бы не думала, что в теле дракона душа Хелли будет настолько застенчивой, учитывая, как она обычно вела себя!

- А в этом теле ты пробовала связывать себе лапы? – улыбнулась я, призывая на свет все свои самые тёмные желания. – Или тебе не давало покоя твоя работа?

- Я... Я... – Агнар лишь открывал и закрывал пасть в немом удивление. – Мирдал... Мы же не можем так...

- Мирда. Называй меня теперь так. Артефакту можно не только существовать в нескольких мирах, но и в нескольких обличиях. И... Знаешь, мне сейчас не зазорно в этом признаться. Я же тебе об этом говорила... Это ты скрывал от меня свою тайну, лгунишка!

Определённо, Агнар был гораздо менее волевым драконом, чем его пони-версия. Мало того, что он чуть ли не падал с копыт, будто птенец, которого родители застали за самоублажением, у него так же сильно начинал стоять стерженёк.

- Агнар, а в этом облике ты вообще, что ли, не отдыхаешь? – Нежно воркуя, я продолжала хищно плясать со своим дракошей, медленно гоняя его по подвалу – тот путался в своём же хвосте, отступая от солнечной пернатой хищницы. – Я понимаю, столько работы на благо пони и драконов... Эти механизмы, такие интересные, когда их собираешь, радость от новых открытий...

- И страх от множества... Жутких тварей! – с такой знакомой мне дрожью в голосе проговорил Агнар. – Драконы, пожирающие души! Драконы, использующие их как батарейки для своих машин! Я... Я по приказу Селестии должен был следить за этим миром и убедится, что с Инанной возможен контакт... – он поморщился. – Ты не представляешь, с каким трудом мне удавалось держать мою тайну! Пока Инанна наконец-то не выпытала из меня тайну моего оружия... И моего мира.

- Кажется, это не единственная твоя тайна... И сам по себе ты мне ничего больше не расскажешь. Тебя... Придётся немного попытать. – Со знакомой Агнару по прошлой жизни коварно-весёлой улыбочкой я вытянула из лапки верёвку, свитую из своей энергии, материализованной в золотой волос. – Тёмный подвал, замученные поняши, злая магия... Это так на тебя похоже, Агнарушка! Ты сам мне покажешь, где ты хранишь свои пыточные инструменты, или мне найти?

Дракон спрятал глаза.

- Я их готовила... Для тебя.

Он быстро пересёк комнату и зашёл за цилиндр. Я с интересом заглянула за него – Агнар медленно обернулся ко мне и на морде дракона вспыхнула вполне знакомая мне ухмылка. В лапах он держал сцепленные короткой цепочкой браслеты.

- Я же знала, что иногда ты любишь почувствовать себя беспомощным. Только... Похоже, что теперь роли поменялись.

Прежде чем я успела ответить, самец завёл лапы за спину и защёлкнул наручники, а в следующий момент рухнул на колени передо мной. Ну а я приукрасила его: защёлкнула на пушистой драконьей шейке тугой понячий ошейничек, который пришлось закрепить на последнем отверстии, когда-то прожжённом специально для моих лапок, чтобы Агнар не задохнулся. Раньше, чем мне это захочется. Крылья бывшей пегаски оказались стянуты моею верёвкой – специально крепко и туго. Дёрнувшийся член подтвердил, что дракону это ощущение нравилось так же, как и пегасочке, но крепко стиснутые зубы давали понять, что Агнар не желал ронять своё самцовое достоинство и раскисать, как кобыла. Посмотрим, насколько хватит его нашарской воли.