Страница 11 из 12
– Не хочу? – вновь спросил у небес чертов рыжий поганец. Где то благое время, когда он в моем присутствии двух слов связать не мог?
Эштон только улыбнулся и, подтянувшись на руках, залез в беседку. Несколькими движениями отряхнул брюки и непринужденно уселся на скамью вполоборота ко мне.
– Ты что творишь? – грубо спросила я. – Выйди вон, Эштон Ройз!
– И не подумаю, – усмехнулся Эштон. – Более того, я вернусь к так раздражающей тебя теме.
Я только раздраженно закатила глаза к потолку. Вот же настырный!
А тем временем этот самый настырный резко переместился ко мне и прошептал почти в губы:
– Так почему ты сбежала, маленькая королева?
Я шарахнулась от неожиданности, ощутила, что на этом скамья подо мной кончилась, и я падаю.
Спасло только то, что мужчина успел схватить меня за плечи и дернуть к себе.
Я с размаху уткнулась носом ему в шею и обняла за талию. Инстинкты все решили за меня, рассудив, что падение сегодня в нашем расписании совершенно лишний пункт, а потому нужно крепче держаться за надежного мужчину.
Я судорожно втянула в себя воздух.
И пропала.
Он пах… опьяняюще. Чистым мужским телом с легким ароматом мыла и без всяких посторонних примесей. Только тело… То самое тело, к которому я прижимаюсь, тот самый мужчина, чьи руки все крепче сжимаются на моих плечах. Словно усилием воли он заставляет ослабить хватку и немного меня отстранить.
– Ну вот, – бледно улыбнулся Эштон. – Вместо того, чтобы выяснить, почему девочка расстроилась и сбежала, я напугал ее окончательно настолько, что она едва не упала со скамейки.
– Г-г-грубиян, – заикаясь, проговорила я, стараясь выставить из головы все мысли другого толка.
– Конечно, – спокойно признал Эштон.
Он даже не думал отодвигаться, более того, его руки осмелели окончательно! Одна ладонь опустилась мне на талию, успокаивающе поглаживая по пояснице, а вторая уже неведомо скользила по шее.
– Нахал! – охнула я, намекая на его совершенно неподобающее поведение.
– И не говори.
Спокойно согласился Эштон, обводя по контуру мое ушко, играя с выбившимся из прически завитком и вновь лаская шею.
– Наглец!
– Ты даже не представляешь, насколько, – хрипло ответил рыжий мужчина, глядя с таким всепоглощающим голодом в глазах, что стало страшно. И сладко.
Я еще никогда не чувствовала этой гремучей смеси, никогда не ощущала пробуждающегося желания… Эта темная магия затягивала в свой омут надежнее трясины.
Мне хотелось… Мне чего-то очень хотелось.
Его. Близко. Еще ближе.
Снова вдохнуть с ума сводящий аромат тела, и, быть может, окончательно попрощаться с рассудком, и… попробовать его кожу на вкус. Лизнуть… Кончиком языка. Ведь ничего от этого не будет?..
Я, как пьяная, смотрела на него, не в силах оторваться, не находя в себе желания оттолкнуть, и ощущала как из глубины тела поднимаются волны жара.
Его глаза. Такие черные сейчас… Где мой любимый насыщенный изумрудный цвет? Утонул… в зрачке.
Пальцы в моих волосах легли на голову и чуть помассировали кожу, разбирая по локонам некогда аккуратную прическу. Я тихо ахнула, когда рука сжала волосы у корней и потянула вниз, заставляя запрокинуть голову.
– Ну так почему? – горячие губы изучающе скользнули по краю ушной раковины. – Почему ты сбежала? Уж не потому ли, что Аманда была груба, но права?
Мне, наверное, следовало решительно вырваться из его рук, но все, на что хватило – это едва слышное "Отпусти", которое больше напоминало стон.
– Ты действительно хочешь свободы? – низким от страсти голосом спрашивал бессовестный искуситель. – Если да, то где активные протесты, холодные слова, где твое сопротивление, Дженнифер?
Его не было. Я сидела, как кролик перед удавом, смотрела в бесконечное звездное небо и терялась. В огнях, в вышине, в переливах мужского тембра и в жарком пламени где-то внизу живота.
Ласковые губы коснулись поцелуем шеи, влажной лаской по коже скользнул язык и сомкнулись зубы.
Я вздрогнула и дернулась, но меня не отпустили.
Он заставил посмотреть ему в лицо, и я… я испугалась.
Голод, тьма, злость и ярость. Гремучая смесь. Опасная. Для меня.
Наши губы были в нескольких дюймах друг от друга. Дыхание смешивалось, становилось все более частым, горячим, и когда он наконец подался вперед, целуя, я вскинула руки, обнимая Эштона за шею.
Веки словно свинцом налились, медленно опускаясь, и буря эмоций все больше затягивала меня.
Меня уже целовали.
Я считала, что уже все про это знаю, и, что скрывать, не была в восторге.
Слюняво, странно и… невкусно.
Эштон был вкусный. Мятный. Губы твердые, уверенные, сначала безумно нежные и после страстные.
Кружилась голова, и, не помня себя, я сжимала пальцы в его волосах, бездумно гладила плечи, жадно отвечала на поцелуи.
Но тут в один момент мужчина словно в зверя обратился. Коротко рыкнув, он затащил меня к себе на колени и углубил поцелуй, касаясь моих губ языком. Я замерла, пытаясь понять, насколько сильно мне это не нравится, но осознала, что скорее будоражит.
Приоткрыла рот, чтобы прервать сумасшествие, но мужчина тотчас этим воспользовался.
Он коротко простонал, исступленно меня целуя, сжимая руки на талии, скользя по спине… Я опомнилась, когда он решительно дернул вниз рукава платья, обнажая плечи и верхнюю часть груди.
– Эштон!
Он словно меня не слышал, опуская один край платья вместе с сорочкой все ниже, пока, к моему шоку, не обнажил одну грудь целиком.
Подтянул меня выше, покрывая короткими жалящими поцелуями плечи и сжимая грудь.
Я испугалась так, что стала вырываться уже со всей силы, и, кажется, только это его отрезвило. Он вернул декольте на место и уткнулся в обнаженное плечо, часто и хрипло дыша.
– Прости. Я голову теряю…
– Мне пора вернуться.
– Ты мой яд, – вдруг тихо сказал Эштон, поднимая на меня темный взгляд. – Опиум. Я подсел на тебя, как на наркотик, Дженни. И, как последний наркоман при виде дозы, я рядом с тобой забываю про все на свете. Про гордость, про то, что в мире еще полно других женщин и связанных с ними радостей. Я хочу лишь тебя. Твою кожу, твои волосы, твое тело, твой запах. Сколько я имел других – это не заглушает моей в тебе потребности. Это все равно, что есть, когда у тебя горло сводит от жажды. У меня ломка, Джен.
– Отпусти… Ты с ума сошел!
– Давно, – криво усмехнулся мужчина. – Очень давно, моя черная королева. И я уже не тот, что был раньше… Я уже не немею, стоит твоим прекрасным глазам посмотреть на меня.
– Эштон!
Он вновь прижался к моим губам, раздвигая их языком и властно касаясь моего, стараясь вовлечь в любовную игру.
Но, напуганная такой одержимостью, я укусила наглого захватчика.
– Я не хочу!
– Хочешь, – усмехнулся он. – У тебя глаза горят, Дженнифер, ты часто дышишь, и, держу пари, стоит мне вновь положить ладонь на твою грудь…
Он дьявольски усмехнулся и едва ощутимо коснулся напряженного и ноющего соска. Я замахнулась для пощечины, но мужчина перехватил руку и, коснувшись поцелуем ладони, спихнул меня с колен.
– Беги снова, моя девочка. Но знай, теперь я буду на тебя охотиться. Раньше тебя спасало лишь то, что я всегда думал, что и правда не нравлюсь. А так касаться женщины, которой я противен… Это слишком даже для меня.
Я выдернула руку из его хватки, быстрее лани выскочила из беседки и, отбежав на несколько метров, крикнула.
– Ты ненормальный!
– Да, Дженни, совершенно на тебе помешался, – весело признался Эштон, вольготно развалившись на скамье.
– Ты мне не нравишься! Вообще! Совсем! Противен!
– Правда? – нехорошо прищурился рыжий и подался вперед. – Мне поймать тебя опять и, задрав платье, проверить, так ли это?
Я покраснела от жуткой пошлости и, подхватив юбки, понеслась прочь.
Господи-боже… Господи-боже…
В относительной безопасности я себя почувствовала лишь пробежав полсада. Я обхватила руками ствол дерева и прижалась щекой к коре, пытаясь остудить пылающую кожу.