Страница 71 из 82
— А где вы были вечером двадцать восьмого ноября?
— Вообще-то я устал доказывать свою непричастность.
— Надо доказать, потому что вы игрок, то есть небезупречны.
— А с каких, собственно, нравственных высот вы его судите? — сдержанно вмешался школьный друг.
— Саш, студент имеет нравственное право спросить у своего педагога. Так вот, двадцать восьмого ноября я весь день провел в дальнем Подмосковье в лечебнице у своей жены. Что легко подтвердить документально, поскольку доступ туда самый строгий.
— Простите, Валентин Николаевич, я не знала даже, что вы женаты… и кольца у вас нет.
— Мы разведены, но больше о ней позаботиться некому.
— Чем она больна?
— Психическое расстройство, лечению практически не поддающееся. Надеюсь, эта тема исчерпана. Итак, продолжим и примем пока без объяснений, как факт, столкновение Марка и Алеши на набережной. «Дракончик» платит Борису за молчание или за сотрудничество и звонит своей возлюбленной.
— Этому вашему «дракончику» надо бы вихрем мчаться в Шереметьево и скрыться на краю света, — повторил Сашка контраргумент самого сыщика.
— А если он уже не успевал заехать за Мариной? («Ты мне нужна, любимая, — говорил он ей по телефону, — весь мир к твоим услугам!») Не успевал пристроить деньги? Да может, они их с Борей не поделили.
— И Марочка побежала к нему на свидание, зная, что он вот сейчас ее мужа убил! — закричала Даша. — Ни за что не поверю!
— Я этого не говорил. И уверен даже, что перед нею он скрывал свою роль до последней возможности. Например, он говорит ей: «Отъезд откладывается, нам необходимо встретиться». Марина его боится и просит тебя проводить ее до «Арбатской».
— Боится?
— В телефонном разговоре, который подслушал Серж, мелькнула одна многозначительная фраза: «Мы же утром договорились твердо: уезжаем вместе», — сказал Марк. Весьма вероятно, что он приезжал к вам на Смоляную, когда Алеша отбыл в театр.
— И избил сестру? И после этого она собиралась уехать с ним в Америку?
— Уже не собиралась, по телефону он ее уговаривал. Даша, я набрасываю всего лишь эскиз, многого не зная. Помнишь, ты писала мне: «Марина узнала страшную тайну и хочет нас всех спасти».
— Так она сказала, когда мы шли к метро.
— «Страшная тайна» пока не разгадана. Возможно, она тебе соврала, но я чувствую, что снял только верхний покров. Образно выражаясь, что в глубине, в подтексте этих потрясающих событий таится нечто действительно страшное, необычное. О чем знала твоя сестра (догадалась на погребении Алеши?) и погибла. А тем ноябрьским вечером… нет, не думаю, что она сознательно вступила в сговор с убийцей мужа. Вот позже, уже пережив жуткую встряску… «Алеша, прости!..»
— Погодите! — прервала Даша. — Кто сказал «дракончик» у метро?
— Не догадываешься? Поднапрягись, вспомни.
— Не могу!
— Не хочешь! «Знакомый-незнакомый» голос, то есть искаженный почти до неузнаваемости. Но душа твоя его признала, иначе ты не сказала бы: «знакомый».
— Вы намекаете на Борю? Но такое словечко ни с того ни с сего произнести мог только сумасшедший.
— Или человек в невменяемом состоянии, в диком волнении после убийства. Вообще «дракончиком» на презентации назвал себя Марк. Так он шутил.
— Боря не был на презентации.
— Ну, потом-то они тесно общались, с «дракончиком» они так или иначе соучастники. Шофер везет босса на свидание в метро (Марина боится своего любовника и назначает встречу на публике). Боря остается ждать хозяина, вдруг в темноте видит тебя и восклицает от неожиданности…
— И на Рождество! — крикнула Даша и заплакала. — Это невыносимо.
— Ладно, не будем пока…
Наступила пауза, которую она прервала, прошептав с отчаянием:
— Все равно я не понимаю, как сестра согласилась на встречу с убийцей.
— Да она же еще не знала.
— Ну, с человеком, который ей голову разбил!
— Так это и есть тайна их отношений. Они необычны. Предположим банальное: поманил крупной суммой…
— Она не была продажной девкой!
— Согласен. Однако образ Манон Леско весьма неоднозначен: прелестна, корыстна, извини, порочна. Или ты думаешь, из чистого сострадания приезжал к ней Дмитрий Петрович в больницу?
— Вы полагаете, она и с ним…
— Нет, нет, купец крайне осторожен, чтоб пускаться в опасные авантюры. Возможно, при встрече в метро Марк выдал про своего компаньона такую тайну, которая и позволила впоследствии его шантажировать.
— Но при ней не было денег в больнице.
— Откупиться можно не только деньгами… драгоценностью, например. — Валентин помолчал. — За которой теперь охотится святой Грааль.
После пронзительной паузы Сашка поинтересовался:
— Кто?
— В предсмертии Марина призналась, что Алешу убил святой Грааль.
— Но я не понимаю…
— Я тоже.
Даша спросила, словно очнувшись:
— Так где же скрывается «дракончик»?
— Об этом, вероятно, знал Боря.
— И молчал! — процедила Даша с презрением. — Жалкий трус.
— О нет, не трус. Одержимый.
— Чем?
— Красный кейс Марка с зелеными купюрами свел с ума — характерный современный симптомчик. В общем, Боря пошел на сделку: Алешу, мол, уже не вернешь, зато безбедно проживешь. Тут как бы сама собой складывается схема: его потрясла смерть Марины…
— Так потрясла, что он все скрыл?
— Да как же он мог рассказать такое? И кому — тебе? Он был уже запрограммирован. Потрясла в том смысле, что он понял: я связался с сумасшедшим, с маньяком, со святым Граалем! Его необходимо остановить во что бы то ни стало.
— Да каким же образом…
— Убить. Нет, Боря не трус. Он знает подпольный адрес или выслеживает хозяина.
— И… что дальше?
— А дальше — побеждает сильнейший.
— Кто, как вы думаете?
Валентин усмехнулся с горечью.
— Вчера в метель ты видела крадущегося по Смоляной улице старика.
— Мне страшно, — прошептала Даша, и Сашка спросил шепотом (страх подкрался и овладел тремя собеседниками):
— Откуда он взялся? Кто он?
— Если б знать! Ведь я сочинил всего лишь схему, которой противоречат сегодняшние показания Жанны и ее сына: дядюшка якобы с ними Рождество справлял.
— Да она, должно быть, врет! — крикнула Даша. — Выгораживает братца!
— Вполне вероятно. Но вдруг нет?.. Кто убил твою сестру?
— Кто?
— Претендентов у нас в избытке: Казанский, Борис, Серж, Дмитрий Петрович.
— Логически рассуждая, — заметил Сашка, — виновен тот, кто прикончил Алешу. Его жена узнала эту самую «страшную тайну» и должна была умереть.
— Вот я и говорю, — поддержала Даша. — Конечно, Марк, ведь он…
Валентин перебил:
— На набережной был и Боря и мог помочь хозяину.
— Валь, а ведь диковинный человечек этот хозяин. После стольких убийств торчит тут с заграничным паспортом. Запутанная какая-то история, с сумасшедшинкой.
— Очень даже может быть, что он с ума сошел. В натуральном медицинском смысле… Хороши шуточки: «дракончик», петля из шарфа, гримируется под старика, проникает в квартиру, пугает… Найти бы его убежище!
— Где он прописан?
— В Риге.
— Двойное гражданство имеет?
— Черт его знает! Гражданин мира. Снимал номер в «Национале», выехал двадцать шестого, где-то два дня болтался… Сестра клянется, что ей ничего не известно.
— Номер в «Национале»… — протянул Сашка. — У такого крутого деятеля полно подпольных дружков — безнадежно и соваться в этот мир.
— Ты прав. Надо наконец устроить ловушку у Пчелкиных…
— У кого?
— В квартире у Даши. Но он является в наше отсутствие, то есть следит за домом, понимаешь? И все равно надо как-то исхитриться…
— Нет ничего проще, — перебил Сашка. — Сейчас я поеду с вами — надеюсь, ночью он не следит? — завтра позвоню на работу… Завтра пятница? Три дня я в вашем распоряжении. Годится?
— Договорились.
Голос из окна
«Завтра старый Новый год наступает, — подумал Валентин мельком, растянувшись на диване, — елочку выбросим…» Жалко, привык к разноцветному милому полумраку, к мерцающему серебром блеску, алому нутру пещерки с младенцем, звездой и магами.