Страница 62 из 82
— Ересь!
— Еще какая. По легенде, этот изумруд выпал из короны Люцифера в битве с Михаилом Архангелом.
— В сатанинской чаше кровь Христа? Извращение.
— Да уж, в поисках святого Грааля — золота и бессмертия — человечество пыталось соединить несоединимое: абсолютный свет и абсолютную тьму. Интересно, что ищет наш убийца?
— Ищет?
— Ну, зачем-то он проникает в чужую квартиру. Обозначить бы этот искомый предмет — дело продвинулось бы. Вы позволите мне осмотреть письменный стол Бориса?
— Пожалуйста. Но с какой целью?
— Просто мне померещилось, будто он там что-то прячет. У вас ключи есть?
— Сроду там ничего не запиралось, мы не привыкли друг у друга в столах шарить. Это недостойно.
Запирать ящики было вроде бы и незачем; тетради с конспектами, альбом с марками, географические карты, старые письма, документы (все разложено в безукоризненном порядке). Дашина фотокарточка в верхнем ящике: еще почти подросток, улыбается радостно от полноты жизни. Он даже не вдруг и узнал, отметив с мгновенной болью, как переменилась она и все больше, с каждым днем все больше, походит на сестру… впалые щеки, ускользающий взгляд, обжигающий, словно она прошла испытание огнем.
— Какую же роль вы отводите Боре в этих умопомрачающих событиях?
— Пока она мне не ясна, но, по-моему, он знает больше, чем говорит.
— Это его всегдашняя манера… но не убийца же он! Что вы собираетесь делать?
— Съезжу к фирмачам. Вчера с поминок все ушли разом, гурьбой, может, кто что заметил… Они ведь собирались с Дашей в Питер, вы в курсе?
— В первый раз слышу. А сессия? Странно. Зачем, деточка? — вопросила Варвара Григорьевна, входя в свою комнату; Даша так и продолжала сидеть, поджав ноги, на диване. — Зачем вам Петербург?
Она старательно записала в тетради:
«Боря предложил, он хотел меня отвлечь».
— Это прекрасно, конечно, но на какие деньги? — Мысли бабушки работали в том же направлении, что и у сыщика. — И потом, убегать от врага? На Бориса не похоже. — Она стояла в дверном проеме, стройно вытянувшись, — настенные часы пробили три удара, — вдруг на глазах одряхлела, растерянно озираясь. — Кто меня позвал?
Валентин и Даша, также подошедшая к двери, глядели непонимающе.
— Кто из вас меня позвал?
— Мы не…
— Нет, не вы. Он.
— Кто?
— Он умер, я чувствую.
— Да кто?
— Мой внук.
Пристрастие к «красненькому»
Автомобиль притормозил, заехав на кромку тротуара. Валентин вышел, обогнул, склонился к окошечку.
— Хочешь послушать, как фирмачи врать будут?
Даша утомленно пожала плечами.
— Боюсь тебя одну в машине оставлять, понимаешь? Мне это место не нравится… — Он вдруг с беспокойством обернулся: кто-то выглядывает из-за белой шторки полуовального окна второго этажа… Серж. «Я его не сразу и узнал!» Угрожающая гримаса на красивом лице внезапно сменилась почти любезной улыбкой.
— Не нравится, — повторил Валентин. — Вот что. Подождешь меня в вестибюле, там удобные кресла. И охрана.
В просторных сенях слон Сема неожиданно легко и стремительно подскочил к ним, рванув пистолет из кобуры под мышкой.
— Стоять на месте!
— Ты что, парень, взбесился?
— Стоять, говорю!
Валентин усадил Дашу в креслице возле зеркала, пошел к лестнице под прицелом, повернул голову.
— Тебе приказали меня пристрелить?.. Давай! — И начал подниматься по ступенькам; сверху — бархатный бас бывшего актера:
— Сема, отставить!
Бизнесмен стоял на баллюстраде, отбрасывая гигантскую тень от тускло пламенеющего за спиной светильника.
— Валентин Николаевич, проходите!
— Да ну вас к черту! Дашу напугали.
Как бы не так! Даша рассмеялась беззвучно; она следила за происходящим сверкающими от возбуждения глазами.
— Ему можно доверить девочку?
— Ему-то? — Серж усмехнулся. — Ему — можно.
— А кому нельзя?.. Что у вас тут происходит?
— А Сема, между нами, большой дурак.
— Ну а все-таки?
— Плохой вы актер, Валентин Николаевич.
— А вы, я слыхал, хороший.
Какую-то секунду под красным светильником они смотрели глаза в глаза; коммерсант сдался первым, пояснив:
— Рэкетиры одолели.
В главном кабинете восседал в своем углу Дмитрий Петрович; Серж удалился в свой.
— О, кого я вижу! Милости просим.
— Милости? Меня Сема ваш чуть не пристрелил.
— Наш страж, понятное дело, не магнат ума. — Дмитрий Петрович подумал и повторил фразу компаньона: — Рэкетиры одолели.
— Что за рэкетиры?
— Пусть вас такие пустяки не беспокоят. Присаживайтесь.
Валентин выдвинул кресло и уселся посреди комнаты, как для перекрестного допроса.
— У вас дело какое или просто зашли навестить друзей?
— Я предупреждал: убийца на свободе и добивается какой-то цели всеми средствами. Вчера исчез Боря.
В наступившей паузе фирмачи переглянулись чуть не украдкой и разом развели взоры. «Соучастники! — подумалось с несомненной уверенностью. — Но в чем?..»
Серж спросил:
— Как это «исчез»?
— Не ночевал дома, не явился утром на экзамен, у знакомых его нет. Между тем сегодня они собирались с Дашей в Питер.
— Откуда вы знаете?
— От Даши.
— Ну, один уехал.
— Так ведь ради нее и предполагалась поездка.
— Если молодой человек вляпался в какую-то историю, — располагающе вмешался Дмитрий Петрович, — при чем здесь мы?
— При том, что вы все вместе ушли с поминок. С кем из вас он уехал?.. Учтите, господа, у меня есть возможность узнать у музейных дам.
— Он уехал со мной, — сообщил Серж.
— Куда вы ездили?
— По просьбе Бори я его высадил у Ярославского вокзала.
— У Ленинградского? Он собирался билеты в Питер купить.
— Какая разница? Вокзалы рядом.
— Вы очень желали поговорить с Борей… Не отрицайте, я еще на Рождество заметил. Звонили ему домой, так? Он не подходил к телефону. Прошу вас прояснить ситуацию.
— Я хотел уточнить — помните? — его версию о самоубийстве Марины.
— Даша слышала в квартире чужой голос, я рассказал вам.
— Вот меня и интересовало, почему он так настаивал на своей версии.
— И почему же?
— Те же психологические причины: подавленность после смерти мужа, нервный взрыв… Теперь, после ваших открытий, его мнение переменилось.
— Да ну?
— Не понимаю, чего вы добиваетесь! — вдруг вырвалось у Сержа.
— Истины. Манон Леско была убита.
— Как?.. — удивился Серж. — Забавно!.. В молодости я играл кавалера де Грие, но мне бы и в голову не пришло… Однако тонкое наблюдение, меткое! Говорите после этого, что вы знали ее один день.
— Марина была прелестной, корыстной и порочной?
— Не надо о покойнице…
— Хорошо. О чем вы еще вчера разговаривали с Борей?
Серж усмехнулся с сарказмом.
— О преимуществах «мерседеса» перед «фиатом».
— Того «мерседеса», который Марк Казанский продал Дмитрию Петровичу? — брякнул Валентин по какой-то странной ассоциации.
— А в чем дело? — встрял купец. — Все законно, документы оформлены. И вообще, Серж прав: чего горячку пороть? Юноша уехал в Питер один.
— Он непременно предупредил бы свою бабушку. — Валентин помолчал. — Если б был жив.
После долгой и какой-то жутковатой паузы Серж сказал:
— Возможно, он уже мертв.
— Что? О чем вы?
— Он говорил, что его преследует, ему угрожает один человек.
— «Дракончик»?
— Мне больше ничего неизвестно.
— Но почему угрожает? За что?
— Вам лучше знать. Вы же сыщик? Или историк? Кто вы, Валентин Николаевич? Откройте тайну.
— Серж, не увлекайся, — зажурчал Дмитрий Петрович. — Человек горит убийством. Только, повторяю, мы тут ни при чем.
— Вы оба являетесь владельцами фирмы «Страстоцвет», на презентации которой Марина встретила своего будущего убийцу.
— Ай-яй-яй! — купец жалостливо, по-бабьи покачал головой. — Страсти-то какие!