Брачная игра

У дверей личных покоев королевы его встретила Кэт Эшли. На лице камер-фрау была всегдашняя маска недовольства. Она провела Роберта в небольшую комнату с дубовыми панелями. Елизавета сидела за столом, инкрустированным жемчужинами, и что-то писала. Войдя, Роберт церемонно поклонился, как того требовал придворный этикет.

– Робин, мои недремлющие Глаза! Похоже, я подняла тебя с постели. Прости великодушно. Ночью мне лучше думается. Вот я и решила посоветоваться с тобой по поводу брачных предложений, которые я недавно получила. Кэт, благодарю тебя за помощь. Ступай спать.

Кэт удалилась, сердито шурша подолом платья. Даже в легком скрипе закрываемой двери слышался упрек.

Роберт с Елизаветой переглянулись и прыснули со смеху.

– Не нравлюсь я ей.

– Кэт не понравилось бы даже явление Бога с небес, если бы Он вздумал меня навестить, – улыбнулась Елизавета. – Ее не переделаешь. Она как наседка. Продолжает считать меня своим цыпленком, нуждающимся в ее защите. А все мужчины видятся ей хищниками.

Говоря это, Елизавета подумала: «Кэт не так уж и не права».

– Надеюсь, ты объясняла ей, что мои намерения честны и порядочны.

– Конечно, и не раз. Но я ничего не сказала о своих собственных! – улыбнулась Елизавета.

– Прошу тебя, не говори загадками, – взмолился Роберт.

– Не сегодня, любезный мой Робин. Сегодня мы действительно должны кое-что обсудить. Мой брак. Я уже выслушала мнения моих советников, но больше всего я прислушиваюсь к твоему.

Она слегка покраснела.

– Не знаю, Бесс, понравится ли тебе мое мнение.

Роберт шагнул к ней, остановившись совсем близко. Его ноздри улавливали слабый запах розовой воды и душицы – всегдашних ароматов Елизаветы.

– Только не говори, что лучшим претендентом ты считал Филиппа!

– Подобный совет моей королеве мог бы дать кто угодно, только не я. Такое лишь в страшном сне привидится, – улыбнулся Роберт.

– Но я пока не слышала твоего совета, мои дорогие Глаза.

Роберт наклонился к ней и обнял.

– Он очень прост: выходи за меня, – уверенным тоном произнес он, не отрывая от нее взгляда.

В глазах королевы Роберт прочитал удивление, желание и еще одно менее приятное чувство. Неужели страх?

И вновь Елизавета почувствовала, как тает в руках мужчины, который был почти ее любовником. Он так крепко к ней прижимался, что даже через плотную одежду она чувствовала желание, владевшее всем его телом. Елизавета никак не думала, что Роберт окажется настолько прямолинейным. Ее удивляло, как ответило на его слова ее сердце, и еще более удивлял ответ тела. Захлестнутая волной желания, Елизавета даже перестала дышать. Казалось бы, чего проще – поддаться этому желанию? Но она давно научилась владеть собой и хорошо знала: телесная страсть способна полностью заглушить в ней голос разума. Нужно совладать с желанием и не забывать, почему больше никогда нельзя рисковать своей честью. Особенно с женатым мужчиной.

Елизавета нежно поцеловала Роберта в губы, затем отстранилась. Теперь настал его черед удивляться. Роберту не зря дали прозвище Цыган. Достаточно взглянуть в его темные глаза – настоящие омуты желания. Но какие прекрасные омуты!

– Робин, мой сильный, красивый Робин, – начала Елизавета. Ее голос был хриплым от сдерживаемых чувств. – Если бы я собиралась выйти замуж и могла следовать велению своего сердца, я бы непременно выбрала тебя. Но это невозможно.

Роберт выпустил ее из объятий. Веки его стали будто еще тяжелее. Огонь в глазах погас, сменившись холодным недовольством. Елизавете сдавило грудь. Она боялась, что у нее разорвется сердце.

– У тебя есть жена.

– Которая умирает.

– Но пока она жива, пока ты не станешь свободным, о нашем браке не может быть и речи.

– А если бы сейчас я был свободен, ты бы обдумала мое предложение?

– Робин, и в этом случае оставались бы свои трудности.

– Бесс, вместе мы преодолеем любые трудности. Рядом с тобой должен быть сильный мужчина, всегда способный тебя поддержать. Убежденный протестант, на которого не могут давить иностранные дворы. Человек, всецело преданный твоим интересам. И наконец, человек, который искренне тебя любит. Этот человек – я. Разве ты не видишь? Кто из чужеземных принцев, которых ты дергаешь за ниточки, как марионеток, способен предложить тебе все это?

– Робин, ты всерьез меня любишь?

– Я люблю тебя всем сердцем. – Роберт выдержал ее взгляд. – Неужели о таком нужно спрашивать?

– Нет. Я просто хотела услышать эти слова из твоих уст, – засмеялась она. – И все остальное, о чем ты сказал.

Роберт снова обнял ее:

– Я люблю тебя, Бесс. Я по-настоящему тебя люблю.

– Меня или мою корону? – решив его немного подразнить, спросила Елизавета.

– Я люблю тебя вместе с короной… если ты это хотела услышать!

Подобное отчасти можно было посчитать шуткой. Роберт улыбался. Затем его лицо стало серьезным.

– Теперь твоя очередь.

– Милый мой Робин, ну как ты мог сомневаться? Я люблю тебя так, как не любила ни одного мужчину.

– Даже сейчас ты умудряешься отвечать двусмысленно! – покачал головой Роберт. – Но я-то знаю, в твоей жизни просто не было других мужчин. Я не имею в виду любовь к твоему отцу. Это совсем иное.

Лицо Елизаветы помрачнело. Она высвободилась из рук Роберта и опустилась на стул. Роберт загнал ее в угол, и не оставалось иного, как рассказать ему правду. Елизавета решила, что Роберт имеет право это знать.

– Был у меня мужчина. Я тогда была совсем молодой. Ты наверняка слышал пересуды. Я говорю про своего отчима.

– Томас Сеймур? Лорд-адмирал? Да, я что-то слышал. Но и я тогда был слишком молод и посчитал все это обыкновенными сплетнями.

– За что я тебе и благодарна. Это было ужасное время. Сеймур был опасным человеком, подверженным вспышкам гнева. Игра страстей туманила ему разум. А я? Четырнадцатилетняя девчонка. Он воспользовался моей наивностью.

Тогда она буквально потеряла голову от этого обаятельного обольстителя. Мерзавца, каких еще поискать. Все это Елизавета понимала сейчас, а десять лет назад ей не хватало ни ума, ни жизненного опыта. А Сеймур, недавно женившийся на ее мачехе Катерине Парр, думал, что Елизавета – настоящая дочь своей матери. Ароматный плод, который созрел и сам просится в руки. Сеймур, как и многие, считал Анну Болейн похотливой шлюхой.

– Как понимать твои слова? – довольно резко спросил Роберт.

– Он повадился по утрам заходить ко мне в комнату, когда я еще лежала в постели. Щекотал меня, похлопывал по плечам. Я пожаловалась Кэт, та – Катерине, но бывшая королева отмахнулась. Она вышла за лорда-адмирала спустя считаные недели после смерти моего отца. Про Катерину говорили, что она потеряла всякий стыд. Любовь к Сеймуру настолько ослепила ее, что она не замечала его недостатков и не верила, когда о них говорили другие. Но однажды глаза Катерины все-таки открылись. Она застала меня в объятиях лорда-адмирала. Мы с ним… целовались. То, что я оставалась невинной, никак его не оправдывало. Бедная Катерина настолько ужаснулась, что немедленно услала меня из своего дома. Как она сказала, для моего же блага. Потом она умерла в родах, а я с тех пор чувствую себя виноватой.

Роберту Елизавета не посмела рассказать, что Катерина застала их совершенно голыми. Приди она чуть позже… Сеймур добился бы желаемого. Этого Елизавета тогда тоже не понимала, зато это хорошо поняла беременная Катерина.

– Но ведь ты тогда была еще ребенком. – Роберт опустился перед ней на колени и взял ее руку в свою. – Лорд-адмирал воспользовался твоей неопытностью. Его поступок вдвойне отвратителен, поскольку ты ведь была принцессой.

– Да. Женитьба на мне рассматривалась бы как государственное преступление, не говоря уже о попытке соблазнить. Я это знала. Он – тоже. По крайней мере, должен был знать. Дальнейшие события ты помнишь. Сеймур попытался вырвать власть из рук своего брата – лорда-протектора – и был арестован. Моих слуг заточили в Тауэр. Меня допрашивали. Пытались склонить к признанию, что я согласилась выйти замуж за Сеймура, не спросив разрешения моего брата, короля Эдуарда. Со мной обращались очень жестоко и не делали никаких скидок на малолетство. Мою бедную Кэт заперли в темной камере. Допрос продолжался много дней. Но мне было не в чем признаваться. В конце концов меня отпустили. А сплетни уже вовсю гуляли по Лондону и по Англии. Каких только ужасов не рассказывали! Мне было страшно, но я не знала, как все это прекратить. Вот тогда я и стала носить скромные платья и превратилась в благочестивую протестантскую девицу. Зачем я это делала? Хотела, чтобы те, кто меня видел, не думали, будто я пала совсем низко. Мне исполнилось пятнадцать. В тот день, когда лорд-адмирал взошел на эшафот, мои мучители во все глаза следили за мной – вдруг я не выдержу и выдам себя. Они и тогда считали, что я люблю Сеймура.