Страница 119 из 139
Тихо ступая, муж Беллы подошел к дверке в бар и остановился около нее.
- Бежит время, бежит! - медленно говорил господин инспектор, не сводя глаз с гостей мисс Аби. - Давно ли мы трое присутствовали на дознании вот в этом самом доме... Мистер Киббл! Вам дурно, сэр?
Мистер Киббл с отвисшей челюстью, шатаясь, поднялся из-за стола и, схватив Поттерсона за плечо, показал на дверку. "Смотрите! - крикнул он. Вон... вон там!" Поттерсон вскочил со стула, подался назад и тоже крикнул: "Господи, спаси и помилуй! Что это?" Муж Беллы отступил в полутемную комнату, обнял Беллу (потому что ее привело в ужас необъяснимое поведение этих двоих) и притворил за собой дверь. В баре сразу заговорили в несколько голосов, и голос господина инспектора деятельнее прочих участвовал в этом хоре. Но вот мало-помалу там все стихло, и господин инспектор снова появился в "Уюте".
- Готово, сэр! -сказал он, многозначительно подмигивая. - Сейчас мы уведем отсюда вашу супругу.
И через минуту Белла с мужем увидели звездное небо и пошли вдвоем к экипажу, который ждал их.
Все это было в высшей степени странно, и Белла ничего не могла тут понять, кроме того, что ее Джон оказался прав. Но почему Джон оказался прав и в чем его подозревали, этого она не знала. Может статься, он вовсе и не носил фамилию Хэнфорд? Может статься, между ним и этой таинственной личностью было только поразительное сходство и больше ничего? - вот единственное, более или менее правдоподобное объяснение, которое она могла извлечь из своих смутных мыслей. Но Джон торжествовал, явно торжествовал, и следовательно, можно было спокойно ждать, что последует дальше.
На другой день, вернувшись домой к обеду, Джон сел на кушетку рядом с Беллой и дочкой-Беллой и сказал:
- Знаешь, радость моя, у меня есть кое-какие новости. Я решил уйти из торгового дома.
Так как это решение, видимо, радовало его, Белла сочла, что ничего дурного не случилось.
- Короче говоря, любимая, - продолжал Джон, - торговый дом закрылся и прекратил свое существование. Его больше нет.
- Значит, ты поступил куда-то еще, Джон?
- Да, милая. Теперь я занялся другим делом. И положение у меня будет гораздо лучше.
Неутомимую дочку сейчас же заставили поздравить его и взмахнуть при этом слабенькой ручкой с пухленьким кулачком:
- Ур-ра! Леди и джентльментли! Ура-ура-ура!
- Вот только одно плохо, сокровище мое, - сказал Джон. - Ты, кажется, полюбила наш коттедж?
- Конечно, полюбила! Но что в этом плохого?
- А то, что нам придется уехать отсюда.
- Джон!
- Придется, дорогая. Теперь мы будем жить в Лондоне. Словом, по моему новому положению мне полагается бесплатное жилье. Вот туда и надо перебираться.
- Это большая выгода для нас, Джон!
- Да, несомненно. Выгода большая, прелесть моя.
Он метнул на нее взгляд - взгляд веселый и лукавый, что вынудило неутомимую дочку опять пустить в ход свои пухленькие кулачки и грозно потребовать от отца объяснений.
- Дорогая моя, ты сама сказала: "Это большая выгода для нас", и я подтвердил: "Выгода большая". Вполне невинное высказывание.
- Я не позволю... вам... сэр, насмехаться... над моей... почтенной... матушкой, - заявила неутомимая дочка, в паузы между словами мягко тыча ему в лицо то одним, то другим пухленьким кулачком.
Когда Джон, нагнувшись, принял эту заслуженную кару, Белла спросила его, скоро ли надо переезжать. Да, да! В самое ближайшее время (сказал Джон). Обстановку они, разумеется, возьмут с собой? (спросила Белла). Да нет (сказал Джон), собственно говоря... в доме все... дом уже как-то обставлен.
Услышав это, неутомимая дочка возобновила свои атаки и сказала: "Но там нет детской, сэр! О чем вы думаете, жестокосердый родитель?" На что жестокосердый родитель ответил: "Собственно говоря... детская там есть... можно будет обойтись как-нибудь". - "Обойтись? - возмутилась Неутомимая, снова награждая отца тумаками.
Да за кого вы меня принимаете?" - После чего ее положили на спинку и задушили поцелуями...
- Нет, в самом деле, Джон, - сказала Белла, разрумянившаяся после возни с Неутомимой. - Хорошо ли будет нашей дочке в новом доме? Вот в чем вопрос.
- Такой вопрос не трудно было предвидеть, - сказал он. - И поэтому завтра утром мы с тобой поедем посмотреть наше новое жилище. Я об этом уже условился.
Итак, решено: завтра утром они едут в город. Джона целуют. Белла в восторге.
Прибыв, как полагалось по сговору, в Лондон, они наняли кэб и поехали в западную часть города. И мало того, что в западную часть города, - в те самые места, которые Белла видела в последний раз, когда распростилась с домом мистера Боффина. И мало того, что в эти самые места. - на ту самую улицу. И мало того, что на ту самую улицу, - их экипаж наконец-то остановился... у того самого дома.
- Джон, милый! - воскликнула Белла, в волнении высунувшись из окошечка. - Ты видишь, куда мы приехали?
- Вижу, любимая. Кэбмен не ошибся.
Дверь отворилась перед ними без стука, без звонка, и Джон помог ей выйти из кэба. Слуга, появившийся им навстречу, ни о чем не спросил Джона и не пошел ни впереди них, ни сзади, когда они стали подниматься наверх. Белла не остановилась у нижней ступеньки только потому, что муж обнимал ее за талию и вел вперед. Лестница снизу доверху была со вкусом убрана роскошными цветами.
- Джон! - чуть слышно пролепетала Белла. - Что все это значит?
- Ничего, дорогая, ничего. Идем дальше.
Поднявшись на один пролет, они вошли в прелестную комнату, по которой порхали тропические птицы, еще более яркие и пестрые, чем цветы на лестнице; тут же был аквариум с золотыми и серебряными рыбками, с водяными лилиями, с зеленым мохом, фонтанчиком посредине, и прочие чудеса.
- Джон, милый! - сказала Белла. - Что все это значит?
- Ничего, дорогая, ничего. Идем дальше.
И они пошли дальше и остановились перед затворенной дверью. Джон хотел отворить ее, но Белла схватила его за руку.
- Я не понимаю, что все это значит... и я больше не могу, Джон. Милый... поддержи меня.
Джон поднял ее на руки и вбежал с нею в комнату.
Смотрите, кто это? Мистер и миссис Боффип! Боже, как они сияют! Миссис Боффин вне себя от радости хлопает в ладоши, подбегает к Белле, прижимает Беллу к груди и говорит сквозь слезы, заливающие ее милое лицо: