Страница 11 из 37
Во время пира хозяин ободрил Святослава, обещал и впредь помогать ему во всем. Юрий обильно наградил своих бояр и гостей, не поскупился на добрые слова и богатые дары для Владимира, племянника Ростислава Рязанского, своего врага, теребившего налетами Суздальскую землю. Он был щедрым в тот день. Но почему именно в Москве организовал встречу Юрий Долгорукий?!
Причин тому было много. Вот некоторые из них.
Во-первых, здесь было место тихое, почти дачное, где можно было попировать в полной уверенности, что противник не нагрянет сюда внезапно и не испортит радость встречи боевых друзей.
Во-вторых… новгородцы! Юрий Долгорукий чувствовал опасность со стороны Новгорода для своих владений. Встреча князей-союзников в Москве могла показать северянам, что эта земля находится под пристальным вниманием князя Суздальского.
В-третьих, эта встреча могла припугнуть и местных, продемонстрировав мощь княжеских дружин. А разве потомкам бродников, основавших здесь когда-то колонию сел, обогативших своим потом местную землю, могло понравиться активное внедрение в их мирное пространство военизированного княжеского городка?
Встреча в Москве для гостей закончилась. Но последовавшая за тем трагическая история схватки между боярином Кучкой и князем Долгоруким только начиналась.
Крепко повздорили два по-своему мудрых, по-своему влюбленных в местные дали человека. Историки приводят разные версии причин трагической ссоры. Кто-то считает, что во всем повинна жена Степана Ивановича, красавица писаная, от которой, по-видимому, и пошла знатная масть московских женщин. Кто-то считает, что Долгорукого возмутила гордая, независимая натура Кучки. Кто-то говорит о том, что Кучка являлся гражданином Новгорода.
Все эти и другие версии, конечно же, драматургичны. Но не про Юрия Владимировича они сочинены. И не потому, что возраст его шестидесятилетний был давно не пылкий. Бес-то не дремлет. Он может броситься и на столетнего. Дело тут в натуре Юрия Владимировича, человека не воинственного, флегматичного, о чем свидетельствуют военные штрихи его биографии. Он в битвах столько раз проявлял мягкотелость! Такой человек убивать верного боярина из-за к какой-то женщины вряд ли станет. Злодеем Юрий Долгорукий не был.
Вероятнее всего, причиной ссоры князя Суздальского с владельцем Красных сел стала их непримиримость во взглядах на стратегию развития Московского пространства. Кучка, можно предположить, отстаивал прежний способ жития местных жителей: тихое, мирное сосуществование на приличном расстоянии друг от друга крупных и мелких сел, деревень, не нуждающихся в хорошо укрепленных городах, княжеских дружинах. О том, что такой метод имел право на существование, говорит история некоторых племен и народов, никогда не стремившихся вступать в бурные потоки истории.
Юрий Долгорукий ставил перед собой другие цели.
Эти две практически не пересекающиеся идеи не раз в истории доводили людей до принятия суровых решений. Чтобы не убегать далеко во времени ото дня трагической развязки встречи на Боровицком холме, стоит еще раз вспомнить Тэмуджина и методы, которыми он проводил в жизнь свою Ясу. Суровые то были методы. Много людей погибло, целые племена были брошены на алтарь, чтобы в Забайкальской степи родилось величайшее (но слишком воинственное, чтобы быть воистину великим!) государство. Яса скрепила разрозненные племена, повела людей по Евразии воевать. Но разве всем в степи хотелось воевать, покидать долины родных рек и устремляться черти куда ради призрачной славы, ради призрачных выгод? Далеко не всем. А только так называемым людям длинной воли, которым легче зарезать, убить, добыть, ограбить, чем вспахать, засеять, прополоть, вырастить. Воевать тяжело. Жить мирно – тяжелее.
Есть еще одна версия причины ссоры, о которой будет рассказано, когда речь пойдет о мести Кучковичей, детей Степана Ивановича. Юрий Долгорукий в пылу гнева приказал казнить боярина, но останавливаться на этом ему было нельзя. Его бы никто не понял, его бы осудили Кучковичи, дети и родственники погибшего, а их в Красных селах было немало, если учесть чрезвычайную плодовитость восточноевропейских жен тех веков (у Долгорукого, например, родилось от двух жен 13 детей). Конечно, князь мог пренебречь реакцией сыновей и дочерей боярина, но он решил всех задобрить. Он женил, согласно одной из легенд, своего сына Андрея на дочери Кучки, красавице Улите, взял в свою дружину сыновей Кучки Якима и Петра (последнего некоторые источники называют зятем боярина). И, не догадываясь, что произойдет через некоторое время с этой семьей, с его сыном, он занялся другими проблемами.
А русские летописи на целое столетие перестали упоминать о Москве. Этот факт говорит о том, что в XII веке будущая столица великой державы не являлась «бойким узлом торговых и военных дорог» Приокско-Волжского региона, продолжая развиваться в себе самой.
В 1147 году Юрий Долгорукий покинул Москву, но не забыл о ней.
В начале 1149 года Мстиславичи, поддержанные новгородцами, которые на этот раз воевали на стороне великого князя, ворвались в суздальскую землю, прошлись по ней с огнем и мечом, разграбили и сожгли много слабо укрепленных городов, взяли большую добычу и 7 тысяч пленных и, погоняемые ранней весной, возвратились в свои княжества.
Летом 1149 года Изяслав прогнал из Киева Ростислава, сына Юрия. Юноша за несколько месяцев до этого бежал от отца к дяде, пользовался в столице уважением и доверием, но злые языки нашептали о нем Изяславу всякие небылицы, и великий князь Киевский отправил племянника назад к отцу. Тут уж рассердился Юрий Владимирович не на шутку. Мало того, что Мстиславичи ограбили Заокскую землю, так великий князь еще и оскорбил Ростислава! Князь Суздальский выступил в поход, и 23 августа разгромил неподалеку от Переславля войско противника. Изяслав бежал в Киев. Здесь он собрал людей на вече и пытался уговорить народ дать бой врагу. «Граждане в унынии ответствовали»: «…Государе добрые! Не подвергайте столицу расхищению; удалитесь на время в свои частные области. Вы знаете, что мы не уживемся с Юрием: когда увидим ваши знамена, то все единодушно на него восстанем». То был голос мудрых, осознающих свою слабость людей: Киев, в котором одних только церквей сгорало в иные пожары около 600, густонаселенный город, не мог постоять за себя.
Изяслав бежал во Владимир Волынский, получил помощь от венгерского короля Гейзы, от поляков, от Владислава Богемского, продолжил борьбу. Киев несколько раз переходил из рук в руки. Юрию Владимировичу помогал отважный Владимирко Галицкий.
В 1151 году князь Суздальский в очередной раз взял Киев, наотрез отказался от мирных переговоров с Изяславом, готовым на любые уступки, лишь бы сохранить мир в стране. Мир очень был нужен сыну Мстислава. Он словно бы чувствовал, что Юрий Владимирович не сможет долго управлять Киевом, что ни народ, ни бояре, ни духовенство стольного града не воспринимают той государственной доктрины, которую Долгорукий проводил в Суздальской земле и которую мечтал осуществить на всей территории Руси.
Изяславу нужно было время. Он помнил сказанные на вече слова: «…мы не уживемся с Юрием». Сын Мстислава Великого стал искать союзников, отправил младшего брата в Венгрию. Король Гейза поздней осенью повел войско на Русь, преодолел Карпатские горы, взял Санок, направился к Перемышлю. Владимирко Галицкий, не готовый к войне, подкупил архиепископа и чиновников Гейзы, и те уговорили короля прекратить на время боевые действия. Сын Мстислава применил еще один дипломатический ход, женился на родственнице короля, и тот выделил великому князю киевскому отряд в десять тысяч бойцов – крупная сила по тем временам.
Изяслав пошел на Киев. Владимирко Галицкий последовал за ним. Великий князь оказался в клещах. Воеводы испугались. Изяслав, однако, от похода не отказался.