Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 34 из 69



- Кирил, а по какому поводу ты решил нас порадовать этой прелестью? - поинтересовалась Марта.

- Да просто так, - я пожал плечами, - Вроде как, "вливание в коллектив" и последний нормальный рабочий день. У меня ведь с понедельника занятия вечерние начинаются...

Женщины обменялись странными взглядами и молча уставились на меня.

- Что? - удивился я.

- Так ты ничего не знаешь? - с сочувствием спросила Марта.

- Чего не знаю?

Марта вздохнула и уже собралась ответить, но ее опередила Злата:

- Не будешь ты учиться, Кирил...

Теперь уже я уставился на женщин. Меня, что, выгнали из универа? Немая сцена...

- Злата, да что ты такое говоришь?! - воскликнула Лена, до этого молча и в блаженной отрешенности евшая пирог. - Кирил, ты не волнуйся - это не только ты учиться не будешь. Никто не будет...

- Ну, чего замолкла? - подключилась Марта, - Вот умеете же вы объяснить и успокоить! Кирил, по приказу ректора начало занятий перенесли на неделю.

Как это часто получается у женщин, от их пояснений ситуация стала еще непонятнее.

- Его же на главном входе вывесили. Когда я шла, там толпа студентов толклась. Не заметил, что ли? - с ехидством поинтересовалась Злата.

Ну, была толпа. И что? Я еще подумал: "Развелось студентов! Нормальному лаборанту пройти невозможно!"

- Приветствую, дамы! И вам, молодой человек, доброе утро, - в комнату "отчетов и чаепитий" шариком ртути вкатился толстый лысый мужчина со старчески кустистыми бровями и в костюме-тройке, причем, жилет был такой вырвиглазной расцветки, что при темном однотонном костюме смотрелось чересчур эпатажно. - О, с утра шарлотками развлекаетесь?

- Вы же не едите сладкого, пан профессор, - не очень приветливо сказала Злата.

- Увы, я свое уже вкусил, - профессор обозначил поглаживание живота, - Но это не мешает мне наслаждаться видом лакомства, Златочка. Совсем не мешает! А кто автор сего кулинарного шедевра?

- Я. Здравствуйте, - коротко сказал я, поддавшись общему настрою женской части коллектива. Правда, пока только напрягся, а не ощетинился ментальными иглами.

- Так это вы, получается, наш новый лаборант? Позвольте представиться. Пан Гавел. Профессор нашего замечательного университета и заместитель главы нашей не менее замечательной кафедры.

- Клах. Кирил Клах. Студент.

Профессор хохотнул:

- Расслабьтесь, молодой человек, я вас не укушу. Я, собственно, специально зашел с вами познакомиться, а то мне про вас таких страхов в деканате понарассказывали, что я, грешным делом, подумал: надо бросать все дела и бежать спасать наших замечательных дам. А вы их тут шарлотками кормите!.. Дамы, вы не рассердитесь, если я уведу от вас Кирила?.. Вы не против немного пообщаться, молодой человек?.. Вот и замечательно!

- Пан Гавел, - догнал нас в дверях вопрос Марты, - вы не знаете, когда пан Стражич вернется из Варшавы?



- Не знаю. Он мне не докладывает. А что, какие-то проблемы? У вас все в порядке с подготовкой к началу занятий?

- Да. Все по плану.

- Смотрите, под вашу ответственность. К счастью, у вас теперь есть еще неделя. Кстати, не забудьте зайти в деканат, расписаться об ознакомлении с приказом о переносе. Кирил, вас это тоже касается, хоть вы и на испытательном сроке...

Следуя за профессором, я оказался в комнате, которую Марта почему-то пропустила при проведении экскурсии. Из-за обилия разных цветов-кустиков-вьюнков ее можно было бы принять за релаксационную, и только застарелый, впитавшийся в пол и стены, запах табака выдавал истинное предназначение.

- Вот такая у нас курительная комната, - объявил пан Гавел, - Вы-то, надеюсь не подвержены сей пагубной привычке?

- Нет.

- И замечательно! А вот мы с паном Стражичем все никак не откажемся. Правда, он закоренелый трубочник, а сигары предпочитаю.

Профессор достал из внутреннего кармана пиджака специальный кейс для сигарил, показавшийся мне сначала смартфоном в кожаном чехле. Хм, ему бы жилет в тон костюму и нормальную толстую сигару - и вылитый Черчилль.

Я с некоторым, так и не отпустившим напряжением, ожидал разных каверзных расспросов и всякого такого, но профессору, казалось, было достаточно того, что у меня есть уши. Умело играя голосом, он принялся болтать всякую ерунду.

Рассказывал о различиях трубкокурения и сигарокурения, демонстрировал артефактную пепельницу, изготовленную лично пани Мартой...

- Между прочим, Кирил, история появления этой пепельницы достаточна забавна, - профессор дождался появления на моем лице выражения заинтересованности и продолжил, - До нашей замечательной пани Марты старшим лаборантом очень много лет работала одна весьма достойная женщина. Она, кстати, все эти зеленые заросли в нашу курительную комнату и натаскала, чтобы они воздух очищали. И очень сердилась, когда мы стряхивали пепел в цветочные горшки на подоконнике. В один прекрасный день мы увидели на стене около окна большой плакат: "Пепел в горшки не стряхивать." Я ей попытался объяснить, что, в частности, для сигар используется только натуральный табачный лист (никакой бумаги, пропитанной селитрой), поэтому пепел - самое настоящее удобрение. На следующий день появляется новый плакат: "Цветы в удобрениях не нуждаются." Хорошо, стал стряхивать пепел в кувшин с водой, который тоже стоял на подоконнике. День проходит, другой... - профессор сделал интригующую паузу, - И появляется очередной плакат: "Вода для цветов, а цветы в удобрениях НЕ НУЖДАЮТСЯ."

Я рассмеялся. Не из вежливости - не раз с подобными дамами пересекался. Они и не такое могут! Профессор, довольный успехом рассказа (или изображая довольство), благосклонно покивал и неожиданно прервал нашу почти начавшуюся беседу.

- Мы обязательно продолжим, Кирил, обязательно...

И к чему он мне эту историю рассказал? Или у нее, как и обещано, продолжение есть?

Возвращаясь в кабинет "отчетов и чаепитий", я краем глаза заметил, что пана Гавела перехватила Лена и что-то с жаром ему говорит. Пани Амалия тоже куда-то ушла, а вот Марта и Злата зачем-то ждали меня. "У них работы нет, что ли?" - успел подумать я.

- И как тебе наш замзав? - с ходу атаковала Злата.

- Да я пока не понял.

- Наверное, про удобрения рассказывал? - все также агрессивно продолжила девушка, - А как он выжил пани Генриету за полгода до пенсии не поведал?

- Я пойду, - Марта поднялась из-за стола, - Дела сами не делаются...

Я смотрел, как Злата, опомнившись, бормочет извинения и разные "я не хотела обидеть" и "Марта, ты ведь только через год", смотрел и с тоской думал: "Мне вот это все надо? Влезать в разные мелкие внутренние конфликты и дрязги? Нет, мне это не надо. Я устроился лаборантом только для того, чтобы "по блату" подтянуть хвосты, быстренько изучить и освоить то, что прошлый хозяин тела должен был изучить и освоить на первом курсе. А потом..." Поэтому я не стал дожидаться, когда Злата снова почтит меня вниманием, а просто развернулся и пошел в слесарку. У меня там три прибора подготовлены для ремонта. А что женщины придумают относительно причин моего ухода... Да пусть придумывают, если хочется!

Злата заглянула в слесарку минут через пятнадцать. Я уже приготовился выслушивать монолог о... Ну, например, о приставаниях старого сатира в вырвиглазном жилете. Или... Но нет. Злата ограничилась формальным "не обращай внимания" и "извини, что сорвалась", словно смогла прочитать мои эмоции, а, может быть, и мысли. В любом случае, молодец, что не зашла. А интересно, Злата могла провернуть диверсию с заземлением? Ну, не знаю, почувствовала, что тема перспективная, а конкурентка в лице Лены ей не нужна. Обаять же какого-нибудь парнишку из ремонтной службы, чтобы он своевременно отцеплял, а потом прикручивал заземляющий проводник - это при ее внешних данных дело шести секунд. Или, все-таки, она сама это проделывала (если это она)? Нет, вряд ли. Способ наматывания изоленты на отцепленный провод выдает профессионала: слишком небрежно и, в то же время, тщательно проделано. И изолента в конце просто оторвана, судя по растянувшемуся и свившемуся спиралькой полихлорвинилу, а Злата аккуратистка - я заметил. Опять же, в последний месяц установка стабильно сбоила, то есть, тот, кто откручивал-прикручивал "землю", был отпуске или болел...