Страница 34 из 79
- Зови тогда своего стажера, - потребовал Анаган. - Может, у неё под выпивкой и язык развяжется?
- Напоить её мы ещё успеем. А пока что предлагаю провести вечер в исключительно джентльменской компании.
- Тогда тем более зови её! Может, под выпивкой она нам приватный танец даст.
- А затем догонит — и ещё даст, - съязвил блондин. - В общем, сегодня у нас будет небольшой мальчишник.
- Тогда кто идет за выпивкой? - спросил брюнет.
На темноволосого ведьмака уставились две пары хитрых глаз.
- Инициатива имеет инициатора, - продекларировал Хранитель Кольца.
***
Ахтунг! Стеб, трэш, намеки на похабщину! В общем, слабонервным не читать
Bring me a magic potion
it will heal my aching wounds,
A taste so bitter that makes
my bleeding soul feel so good.
It will make us sing and dance
in our endless feast
Or it might even unleash
the beast in me!
Ensiferum. One more magic poison
Что-то тяжелое несколько раз врезалось Огрону в бок, отчего аловолосый ведьмак всё же пришел в себя. Голова раскалывалась от небывалого похмелья, а последнее, что помнил ведьмак, был их совместный поход в лабораторию Белиара — ближайшего приспешника их вынужденного начальника. Хранитель кольца пытался оглядеться в поисках своих товарищей. Гантлос обнаружился лежащим в обнимку с гитарой, его шляпа невиданным образом оказалась заброшена на верхнюю полку какого-то стеллажа. Анаган заснул в позе покойного правителя древнего земного государства под названием Египет, разве что вместо скипетров в руках он держал неизвестно где найденные черпаки, рядом с ним дном вверх стояла разных размеров металлическая посуда. На собственной голове Огрон ощутил сдавливающий виски предмет и, погладив себя по волосам, понял, что зачем-то напялил на себя увеличенный в размерах Черный Круг.
Сама лаборатория была разгромлена. Повсюду валялись пустые склянки и бутылки из-под алкогольных напитков разного градуса, один из стеллажей был повален, стеклянные осколки валялись на полу (благо, пробирки и колбы, коими раньше были эти осколки, оказались пустыми), а освободившуюся стену украшала огромная надпись “Saatana vittu perkele” (насколько помнил аловолосый ведьмак, имевшая неприличное значение), окруженная перевернутыми пентаграммами и малопонятными иероглифами.
- Идиоты! - если бы Неруман был способен кричать, он бы наверняка использовал эту возможность, однако сейчас из-под капюшона вырывался лишь неприятный скрежет. - И какой бес меня только дернул связаться с вами всеми! Балазар, ещё и ты с ними в одно русло!
- Я не виноват, хозяин! - оправдывалось невысокое белокожее существо с увенчанными небольшими рожками головой. - Клянусь вам, всё произошло против моей воли, я словно был под гипнозом!
- Ты просто нажрался, как последняя свинья! И позволил им вылакать всё зелье, которое я велел тебе приготовить! А вы, кретины! Вы видели, во что превратился мой дворец? Вы вообще соображаете, что натворили?
- Господин, мы ничего не помним, честное слово, - пытался оправдаться Хранитель Кольца, стаскивая с головы обруч, уменьшая его и возвращая на привычное место.
Выводы напрашивались сами собой: ведьмаки, будучи уже пьяными, выжрали зелье, которое могло бы помочь самопровозглашенному повелителю теней вернуть свой нормальный облик, однако либо сказался алкоголь в их крови, либо набор ингредиентов самого эликсира — и троице просто-напросто сорвало крышу, а заодно, судя по всему, стерло воспоминания о всех бесчинствах, которые парни учинили этой ночью. Маг выдохнул — кто знает, что было бы, прими это варево он сам.
- В общем, у меня для вас есть задание, Охотники. Буду ждать вас в тронном зале, а пока приберите всё хотя бы здесь — остальную работу, так и быть, выполнят тени.
Полы его темно-синего балахона всколыхнулись, и подобно морской каракатице, Неруман практически выплыл из лаборатории.
- Черт возьми, а что вчера было? - подал голос Анаган.
Гантлос тем временем судорожно оглядывал свою старую подругу — однако гитара, на его счастье, была цела.
- Вообще ничего не помню, - буркнул блондин, поднимаясь на ноги и дотянувшись до лежащей на столике стопке исписанной бумаги. - Эй, это же мой почерк!
Музыкальное образование дало понять, что перед ним какая-то партитура, ведьмак подключил гитару к усилителю и, пробежавшись глазами по надписям, прикоснулся к струнам. Собутыльники ответили недовольным гулом.
- Придурок, у меня же башка раскалывается! - рявкнул Огрон. Его голос неприятно ударил по собственным мозгам, аловолосый почти шепетом выругался.
- А рифф-то классный, - парировал Гантлос. - Тут даже партия ударных обозначена. Эх, ещё бы басовую партию, слова, а в идеале — ещё одну гитару.
- Господин, - позвал Балазар. - Разве вы не помните, что сами эту песню написали? Где-то ещё и слова есть, вы даже пели её каким-то странным голосом, если бы я не знал, что вы один это пели, я бы решил, что какой-то монстр пытает хрупкую девицу. Вы, господин Анаган, барабанили по этим кастрюлям этими половниками, а вы, господин Огрон, заскочили на стол, крутили головой и показывали на руке какой-то странный знак. Вы и мне его показали, вот он, - колдун скрестил пальцы в «козу».
Блондин издал несколько смешков — уроки экстремального вокала даром явно не прошли, хотя некоторую сноровку он, скорее всего, потерял. Текст же таинственной песни обнаружился в этом же ворохе бумаги, однако в каждом куплете присутствовали самые отборные ругательства.
- Эй, это же не мой стиль! Я никогда в песнях нецензурщину не использовал! - возмутился незадачливый музыкант. - Анька, признавайся, ты лапу приложил? Я даже вижу, что почерк твой!
- Гант, ты же знаешь, поэт из меня никудышный! Это ты у нас главный гуманитарий!
- Господин Анаган, а вы не помните что ли? Вы же помогали ему рифму подбирать, а вы, господин Гантлос, с ним соглашались, - рассудил колдун.
- Балазар, почему ты всё помнишь, а мы — вообще ни хрена? - с недоумением спросил Хранитель Кольца.
- Ну, я же не пил зелье, которое предназначалось для хозяина Нерумана, а довольствовался только запасами спирта. Правда, я опьянел быстро, и выпей я ещё хоть немного, наверняка сам бы спрашивал, что произошло здесь.
Про остальные свои похождения ведьмаки слышать не желали — они чувствовали, что творили много чего абсурдного.
- А никто из нас никуда не звонил и никому ничего не говорил? - поинтересовался Анаган.
- Нет, господа. Этого не было. Всё происходило в пределах этого дворца.
- Слушай, Балазар, - позвал ведьмак. - А что-нибудь от похмелья у тебя есть? Голова жутко болит!
- Есть, конечно — специально держу набор лекарственных зелий, если вдруг меня или моего ассистента ранит при изготовлении очередного зелья… проклятие, где этот бездельник только шляется? Дрыхнет где-нибудь, небось, без задних ног!
- А он с нами тоже… ну…
- А как же! Вы, господин Огрон, ему сами большую колбу спирта налили, а он с удовольствием и добровольно выпил, дурень!
Колдун полез в запертый на ключ шкафчик, вытащил оттуда склянку с мутной зеленоватой жидкостью, несколько чистых колб и бутыль дистиллированной воды, развел таинственное зелье в колбы и протянул ведьмакам.
- Балазар, последний вопрос — зачем я себе на голову наш Черный Круг нацепил? - спросил аловолосый.
- Не знаю, зачем вы это сделали — вы были сильно пьяны, но после этого вы нарекли себя темным властелином, а ваши друзья переименовали в темного жреца выпивки.
Хранитель Кольца выпустил из себя смешок - «темный жрец выпивки». Правдиво, однако, звучит!
- Ладно, спасибо за зелье.
Гантлос не считал необходимым прием зелья — чувствовал он себя вполне сносно, хотя пил не меньше своих товарищей, и принялся изучать остальной ворох бумаг. Остальное так же оказалось нотными партиями, которые блондин счел вполне хорошими. Два листа так же были исписаны текстами, в которых ненормативная лексика не использовалась — зато чувствовалось отчаяние, безысходность и смерть, а действие почему-то происходило на фоне зимнего ночного леса.