Страница 79 из 106
— Разумеется, последний удар мы нанесём сами.
— И с чего начать посоветуешь?
— Поговори с Гелдисом в «Пьяном нетче» — он все сплетни знает. И даже кое-какие грязные тайны некоторых жителей Вороньей Скалы.
Очевидная зацепка ведь — поговорить с трактирщиком. Корир не понимал, почему второй советник сам не начал с этого.
— Почему ты сам не расспросишь?
Данмер в ответ лишь усмехнулся.
— Спрашивал я много раз, он мне и рассказывал обо всех подозрениях. Только едва я шаг сделаю — и все мои зацепки обрушиваются, Улены будто на шаг впереди оказываются. Как только узнаешь что-нибудь интересное — проверь, а потом расскажи мне. Встречаемся здесь, в Храме, после завтрака и после ужина.
Адрил Арано — данмер, его периодические визиты в Храм не вызовут у местных подозрений. Но заглядывающий туда норд будет выглядеть странным — на даэдропоклонника ярл Винтерхолда не слишком похож.
— Тебе не кажется, что норд, так часто посещающий ваш храм, будет смотреться подозрительно?
— Я слышал, над Винтерхолдом возвышается статуя Азуры, которую ваши данмеры возвели в честь спасения от ужасов Красного Года. Так что, если кто спросит — сможешь хоть что-нибудь наврать о том, как ты её чтишь? Вон, кстати, её алтарь у нас, если что, — изящный палец второго советника направился в сторону трапеции с изображением звезды.
— Проблема в том, что я не поклоняюсь ни богам, ни даэдра. Так скажем, разочаровался в них всех.
— И твои новые знакомые решили исправить это и познакомить тебя с Истребованиями, — на лице тёмного эльфа показалась победная улыбка. — По-моему, отличная легенда. А у старейшины Отрелота чудесные проповеди, советую как-нибудь послушать.
Предложение данмера действительно выглядело неплохим, логичным. Норд кивнул. Адрил Арано, одарив нового союзника ещё одного довольной улыбкой, предпочёл покинуть Храм, оставив ярлу время на размышления. Нужно найти Онмунда. Обсудить с ним всё. Доверить какое-нибудь очень простое задание, которое не накличет на юношу беды.
В этот день высшие силы всё же были на стороне нордов: волшебник сам пришёл к Храму и сейчас отбивался от здешнего послушника.
— Онмунд, кажется, ты хотел спросить что-то о данмерской вере, — Корир подделывал спокойный, но в тоже время и любопытствующий тон; парень всё понял без ещё каких-либо намёков и с радостной улыбкой переступил храмовый порог, игнорируя недовольный скрежет данмера-послушника.
— Чего он хотел, этот Адрил Арано? — тут же поинтересовался Онмунд.
Ярл пересказал молодому сородичу всё, о чем говорил второй советник, с каждым словом на лице волшебника одна эмоция сменяла другую, недовольство переходило в гнев, затем сменялось любопытством, затем снова возвращалось в недовольство.
— Он хочет использовать тебя! — заключил юноша.
— Я знаю. Но если мы не примем его правила, может быть хуже.
— Да ничего он тебе не сделает! И вообще, по-моему, у него паранойя.
Как раз на простого параноика Адрил Арано был похож меньше всего. Да, он ненавидел Хлаалу, но его опасения не были лишены смысла. Он не бросался конкретными обвинениями, не видел убийц в каждом встречном, бросившим косой взгляд. Он просто хочет всё проверить, он готов принять свою неправоту, если это случится. По крайней мере, так показалось правителю Винтерхолда.
— Все говорили, что у Блёнвенн тоже всего лишь паранойя, — напомнил мужчина. — Помнишь, чем всё закончилось?
— Помню, — вздохнул волшебник. — Но, не знаю, неправильно это как-то, звать чужих участвовать в междоусобных разборках.
Корир молча направил взгляд на алтарь Боэтии, вглядывался в эти бессмысленные на первый взгляд, но такие завораживающие узоры, пламя свечей отключало разум, а благовония совсем заставляли выпасть из реальности. Боэтия. Принцесса интриг. Принцесса воинов. Сегодняшний день и правда проходил под её покровительством. Ярл Винтерхолда обманом победил генерала Фалькса Кария, а затем собственноручно вырвал камень, поддерживавший жизнь имперца, из его груди. Затем Адрил Арано пришёл со своим рассказом о вражде с Уленами и их попытками насильственного захвата власти в Вороньей Скале.
— Прошу меня простить, — приятный голос старейшины Отрелота кое-как вернул норда в обычное состояние, — но я тут подслушал ваши разговоры, и, я думаю, кое-чем я могу вам двоим помочь.
— Продолжай.
— Как жрец, я обязан не только провожать наших покойников в последний путь, но и следить за состоянием родовых гробниц. И я заметил, что в родовую гробницу Уленов кто-то постоянно приносит подношения.
У казнённого Улена могли остаться друзья в Вороньей Скале, которые, возможно, не разделяли его намерений, а просто уважали его, как личность. Возможно ли, что именно они отдают умершему дань памяти?
— У Уленов здесь оставались друзья?
— Даже если и так, то они или давно уехали, или просто умерли. И подношения — пепельные бататы — обычно оставляют родичи умершего.
— Почему же ты это Адрилу Арано раньше не сказал? — недовольно поинтересовался Онмунд.
— Он меня не спрашивал, — данмер качнул плечами.
Стоит ли проверить слова жреца, последить за родовой гробницей? Может ли это вывести на след Уленов? Ярл покосился на своего молодого сородича.
— Оставь это мне, — попросил волшебник. — Скажите, Старейшина, есть ли какая-нибудь периодичность в этих… подношениях?
— Да. Если тебе повезёт, то увидишь, кто их оставил, уже сегодня вечером. Или завтра к утру, если не побоишься остаться там на ночь.
Юноша едва сдерживался от бравой ухмылки.
— Зачем ты рассказываешь нам это? — Корир уже начал ловить себя на мысли, что сам превращается в параноика, сам видит в каждом встречном врага или шпиона, но вопрос действительно был здравым.
— Старому эшлендеру нельзя помочь новым друзьям уважаемого Адрила Арано? — в голосе старика послышались едкие нотки. — Поверь, я не слишком заинтересован в смене власти в Вороньей Скале. Особенно если эта власть сменится на остатки Дома Хлаалу.
Опять дело упиралось в данмерские разборки между Великими Домами, в данмерские понятия о жизни, данмерские принципы, которые норды просто не могли понять. Расспрашивать о чём-либо большем правитель Винтерхолда не стал, и предпочёл вернуться в «Пьяный Нетч» — ждать, пока Онмунд не вернётся хоть с какими-нибудь новостями. Всё, чего сейчас хотел мужчина — это ещё одной кружки мёда и свободные уши Гелдиса Садри. Скрывать ему было нечего, какие-либо совсем уж сокровенные тайны рассказывать он так же не собирался, а трактирщики — самые лучшие в мире слушатели, пусть и не бесплатные.
— Не знаю, как скаалы её делать ухитряются, но штука крепкая, — заметил данмер, наливая своему постояльцу зольного мёда. — Знаешь, а Мирри Северин насчёт тебя очень серьёзно настроена.
Корир недовольно поднял на трактирщика глаза.
— Я уже сказал ей, что женат.
— Друг мой, данмерских женщин это не останавливает. Особенно если они себе жучиный мускус Телванни в помощь берут. Это такие… очень дорогие и редкие духи, если не знаешь. Не знаю, где она их после Красного Года достать ухитрилась — может, в Тель Митрине купила, может, с континента привезла, но первый раз я заметил, как она ими воспользовалась. Знаешь, как у нас говорят — «даже варвар может быть привлекательным, если он пахнет этими духами», а уж такая, как Мирри — и подавно.
========== Горячая месть ==========
С разведки Онмунд вернулся несколько возбуждённым. Волшебник едва сдерживал свои чувства, хотел скорее рассказать всё и побольше.
— Это она… Мать Мирри.
— Успокойся. Сядь и выпей, — посоветовал Корир.
Молодой волшебник, кажется, впервые в жизни приложися к кружке крепкой медовухи: юноша морщился, напряжно выдыхал, пытался откашляться.
— Я спрятался в родовой гробнице Уленов, — речь Онмунда уже выглядела более размеренной и спокойной. — И ждал. Не знаю, сколько времени прошло, я там уже не знал, чем себя занять. И тут скрипнула дверь — уличная. Я наложил на себя заклинание невидимости и затаился, молился, чтобы меня не заметили — а сам вглядывался. Сначала я понял, что пришла женщина. А потом пригляделся — и понял, что я её знаю. Это мать Мирри… как её зовут…