Страница 47 из 106
— Вы посылали к Мираку гонца — и я защищала его. Если бы я желала вам зла, стала бы помогать этому парню?
Бретонка задумалась. Курьер, посланный к Первому Драконорождённому так же упоминал и развалины древнего храма, и книгу, с помощью которой можно было попасть в Апокриф, и некую нордку-воительницу, помогавшую ему. Очевидно, женщина из рассказов гонца сейчас стоит перед ними. Может, действительно стоит довериться этой скаалке — тем более, раз она знает, как связаться с Мираком.
— Хорошо, — ответила архимаг. — Ты проводишь нас в свою деревню и расскажешь всё, что знаешь о Мираке.
Трое подозрительных мужчин ускорили шаг.
— Уходим, — приказала нордка, сжимая рукоять топора. — Сейчас же!
Женщина почти вытолкала своих новых знакомых на улицу и направилась в сторону пригорка.
— Подожди! — попросила Блёнвенн. — Скажи хоть, как тебя зовут!
Нордка взобралась на гору, миновала еловый перелесок и, наконец, замедлила шаг.
— Я — Фрея из племени скаалов. И я давно уже жду вас по крайней мере двоих.
Правитель Винтерхолда с недоумением посмотрел на новую знакомую — но спросить что-либо помешала одышка. Самым лучшим образом из них троих себя чувствовал лишь Онмунд, но и тот запыхался от бега — а эта Фрея, казалось, вообще даже не устала!
— Я привела вашего гонца в нашу деревню и расспросила, кто послал его. А когда последователи Мирака начали возвращаться на Солстехейм, я перехватывала их и расспрашивала обо всём.
— И они отвечали? — переведя дыхание, поинтересовалась Драконорождённая.
— Им было нечего скрывать, — ответила Фрея. — Некоторые из его последователей когда-то были моими соплеменниками, они помнили меня и разговаривали со мной без злобы. Мирак обманом сманил их на свою сторону, я знаю, и его нужно остановить. И сделать это сможешь только ты. Скажи только, почему ты послала Мираку гонца, а сама только сейчас явилась?
— У нас и без Мирака с его культистами забот хватало, — фыркнула бретонка.
В следующий раз скаалка остановилась перед огромным древним нордским храмом. На его стенах так же были установлены строительные леса, местные бандиты так же самозабвенно работали, бормоча что-то; вокруг будто намеренно прикопанными в землю лежали скелеты драконов.
— Это — храм Мирака. Оскверняющий Камень Дерева. Мирак заставляет этих несчастных строить что-то, и когда они закончат… — женщина глубоко вздохнула. — Не думаю, что это кончится хорошо.
Чем обернётся возвращение древнего драконьего жреца, архимаг представляла с трудом — но будет ли он восстанавливать культ драконов? Девушка сомневалась — ведь Мирак стал и для драконов, и для бывших сотоварищей предателем.
— Мирак предал драконов, не так ли? — поинтересовалась архимаг, осматривая скелеты. Интересно, добрался ли сюда Алдуин после своего возвращения? Или же намеренно не хотел иметь здесь никаких дел?
— Да. Убивал их ради собственного же могущества. Мы нашли в храме комнату, где над потолком висел драконий скелет, будто охотничий трофей, и рядом — стена с надписями на древнем языке. Что там написано, никто из нас понять не мог.
Драконорождённая подняла бровь. Свои знания драконьего языка она тоже не могла назвать идеальными, но всё же кое-что она понимала — и с удовольствием бы изучила эту стену. Вдруг там сокрыто новое слово силы?
— Покажешь мне как-нибудь эту стену?
— Когда разберемся с Мираком — да.
Пепельные пустоши сменились заснеженными лесами — совсем как на Белом Берегу или западных окраинах Винтерхолда. Эта часть острова выглядела куда живее и приятнее, надоедливый пепел не скрипел на зубах и не щекотал ноздри, а к ледяному ветру и ярл, и молодые волшебники давно привыкли, с моря Призраков и на такие дуют.
— Посмотрите на тот зелёный свет, — посоветовала Фрея. — Он идёт от Камня ветра, там мой народ работает против своей воли. Их нужно освободить.
Внизу действительно можно было разглядеть силуэт точно такого же камня, какой стоял и возле Вороньей Скалы. Эта магия — дело рук Мирака? Возможно. Для чего бывший драконий жрец делает это? Ради освобождения? Тогда зачем ему нужна последняя Драконорождённая?
— Конечно, это нужно сделать нам, — недовольно пробурчал Корир.
— Не вам. Ей.
Бретонка недовольно вздохнула. Всё как обычно: снова придётся стать девочкой на побегушках, снова придётся исполнять непонятно чьи прихоти. Да, однажды это сделало её архимагом — и то лишь потому, что более старшие и опытные волшебники просто не захотели брать на себя столько новых обязанностей и забот. Блёнвенн предлагала Фаральде занять это место, но альтмерка отказалась. Толфдир просто сказал, что слишком стар и рассеян — и так же отказался. Остальных мастеров просить не советовала уже сама эльфийка: слишком безответственны, слишком погружены в свои заботы или слишком вспыльчивы; к тому же, Драконорождённая прошла испытание в Лабиринте Шалидора, и, по мнению мастеров Разрушения и Изменения, по старинной традиции доказала своё право на пост архимага. Исполнение своего Предназначения, конечно, принесло ей славу, но сейчас эта слава померкла. Для одной половины Скайрима она — бретонское отродье и имперская шлюха, для другой — просто симпатичная мордашка в красивой броне, для жителей Вайтрана — названная сестра Предвестницы; пожалуй, разве что в Винтерхолде Драконорождённую любили. Что им с Лидией дала беготня по поручениям Стражи Рассвета? Любимое оружие охотников на вампиров — арбалет — им удалось получить раньше, затем зачаровать и использовать в битве против Алдуина. Лук Ауриэля, конечно, красив и мощен, но божественное оружие очень быстро разряжается, да и не стоило оно всех вытрепленных с обезумевшими снежными эльфами и не менее обезумевшими вампирами нервов. А уж быть своеобразным балансом между двумя нордками было совсем ужасным: Серана бесконечно ныла (на её фоне Корир — просто идеал выдержки и стойкости), Лидия злилась на неё, обе постоянно друг друга подкалывали, как могли… Да, в итоге клан Волкихар оказался почти полностью уничтоженным, в Забытую Долину можно снарядить множество экспедиций, а Дюрневир оказался ценным союзником и просто приятным собеседником, но от Стражи Рассвета благодарности ждать не пришлось. Гильдия Воров? Бретонка и так сотни раз пожалела, что связалась с этими жуликами: попала в рабство к Мавен Чёрный Вереск, после смерти её душа будет неопределённый срок стеречь Сумеречную Гробницу, чтобы затем оказаться среди всяческого сброда воров и мошенников, да и Бриньольф с Карлией и Мерсером Фреем — не те личности, с которыми девушка бы хотела разделить посмертие. Да, взамен воры не трогали её имущество, но в Винтерхолде и так злокрыс повесился, а покушаться на дом, ныне принадлежащий Предвестнице, в принципе ни один умник не отважится. Так сколько нервов ей предстоит убить сейчас, и ради чего? Не стоит ли сейчас развернуться и сбежать к Нелоту, у которого можно будет хоть чему-нибудь научиться? Разум говорил «да», советовал просто забрать у скаалов книгу и сбежать к старику Телванни, но любопытство и остатки совести велели помочь этим дикарям.
— Меня зовут Блёнвенн.
Скаалка с нотками ехидства во взгляде подняла бровь.
— Буду знать.
Нордка пересекла мостик, оказавшись перед извилистой тропинкой в свою деревню, над которой кружила вихревая воронка, куполом накрывавшая деревню.
— Деревня прямо перед нами, — заветила женщина. — Мой отец, Сторн Горный Странник, использовал магию и построил этот барьер, чтобы защитить немногих оставшихся. Добрый знак, что барьер ещё стоит.
Вблизи деревня скаалов ничем не отличалась от множества других нордских деревень. Такие же небольшие деревянные дома, на окраине, возле крупных валунов, расположилась кузница, в центре находился колодец, вокруг которого местные развесили добытую рыбу и убитых хоркеров, почти тут же возле растяжки для кожи валялись добытые звериные шкуры.
— Отец!
Фрея кинулась к сидящим внутри небольшого сооружения из невысоких украшенных завитками камней соплеменникам — старику, молодой женщине и юноше. На первый взгляд эти трое просто сидели вокруг необычного источника света, но нет: архимаг понимала, что это они сейчас создают барьер вокруг деревни.