Аккорды безумия

— GOL-Hah-DOV!

Крик подействовал на них, как кнут на непокорных животных.

— Я должен встретиться с Мираком, — повторил я. — Где искать его?

Даэдра костлявыми пальцами ткнули на платформу, где покоилась ещё одна книга, затем велели идти в открывшийся коридор. Кажется, они испытывают перед Мираком какой-то благоговейный страх, не хотят связываться с ним… Или же они привязаны к своим местам, будто часовые сторожат эти залы и не желают покидать их?

Коридоры вывели меня в небольшую комнату, дальнейший проход был закрыт несколькими решётками, которые должны были открываться светящимися цветками. В центре комнаты располагался небольшой бассейн с кислотой — откуда обычно выпрыгивают похожие на рыб младшие даэдра. Я надеялся, что удастся проскользнуть незамеченным ужасным стражем, однако вода в бассейне всколыхнулась, показалось уродливое кожистое тело…

— GOL-Hah-DOV!

Тварь покорно застыла на своём месте, дожидаясь приказов.

— Ты не будешь нападать на меня, — приказал я.

Существо принялось без цели расхаживать по комнатке, изучало меня, наглого смертного, решившегося повелевать им, а я поднялся по лестнице и перешёл в другую главу. Короткий коридор вывел меня к пропасти, края которой соединялись мостиками и платформами. На каждой из платформ стоял постамент — очевидно, мне следует разложить на них книги, которые я собрал до этого. Двое даэдра с щупальцами окружили меня, собирались атаковать — но моё «заклинание» помешало им.

— Я должен разложить эти книги на пьедесталы? — спросил я.

Существа одобрительно застрекотали, их огромные несуразные головы, кажется, то поднимались, то опускались. Я разложил книги на небольшом столике, принялся внимательно изучать их. Открыл первую попавшуюся из них:

Совокупность шевелящихся отростков

Путь извилистый стремится проложить,

Чтоб лица коснуться яростно и хлёстко,

Чтобы разум сжечь и чувства обнажить.

Затем оглядел четыре постамента, на которых были схематично изображены клыки какой-то ужасной твари, клешни, глаз и переплетение щупалец, будто неизвестный художник пытался нарисовать осьминога. В этом четверостишии речь шла о щупальцах — значит, следует положить её на постамент, где нарисована морская тварь.

Младшие даэдра одобрительно кивнули — я на правильном пути. В следующей книге в стихах рассказывалось об «алчных створках» — очевидно, это метафорическое название клешней. Книгу, в которой говорилось о подготовке к некой «чудовищной работе» я наугад положил на постамент с клыками, а последнюю — на изображение глаза. От каждого пьедестала исходило голубое свечение, собиравшееся в центре комнаты, над высокой колонной, на центральной платформе возник пьедестал с ещё одним отражением Чёрной Книги.

— Мне следует идти туда? — уточнил я.

Даэдра кивнули. Я прикоснулся к страницам, будто бы падал в пустоту, пока не оказался в ещё одном коридоре, который вывел меня на огороженный берег кислотного моря. Возле самого края располагалось сооружение, напоминавшее стену слов, в самом центре я затетил три бассейна — наверняка оттуда сейчас выпрыгнут твари. На землю упала крылатая тень, я поднял глаза — в небе парил дракон. Надо же, откуда он здесь? Возможно, мне стоит спросить у него, где мне искать Мирака?

— GOL-Hah-DOV!

Ящер принялся снижаться, затем приземлился на берег и дружелюбно смотрел на меня. Дракон выглдел очень необычно: его голову не украшали рога, спинной гребень больше походил на какой-то плавник, а чешуя выглядела гладкой, походила на змеиную, а не ложилась пластинами, как у других драконов.

— Приветствую, ThURI, — покорно произнёс змей.

— Отвези меня к Мираку, — приказал я.

Дракон попросил меня сесть на него, склонил шею, чтобы мне удобнее было забираться ему на спину и взлетел.

Это было… невероятно. Могучие крылья несли меня над мёртвым кислотным озером, мимо витых колонн и арок, сложенных в огромные стопки книг и водоворотов из страниц. Охранявшие эти знания даэдра казались мне букашками, мне казалось, что я имел над ними полную власть, при желании мог бы испепелить их прямо с неба.

— Мы прилетели, ThURI, — дракон принялся кружить над высокой башней.

Рядом парило двое его сородичей, внизу виднелась человеческая фигура — кажется, это и был Мирак. Змей приземлился, снова вытянул шею, чтобы мне удобнее было спрыгнуть.

— Саротар, — позвал древний жрец. — Не думал, что тебя так легко смутить. Что же, поприветствуем нашего гостя.

Саротар вспорхнул и приземлился на одну из высоких колонн, приготовившись наблюдать за исходом нашего боя. Я же положил руку на кинжал, уверенно подходил к Мираку ближе.

— Итак, двое Драконорождённых встретились здесь, в Апокрифе — как и хотел Хермеус Мора. Высокий эльф и норд, забавнее не придумаешь. Я убью тебя, эльф, как убивал твоих белолицых собратьев — только раньше я делал это, чтобы задобрить наших богов. А тебя… тебя я убью, чтобы снова вернуться в Нирн.

Я презрительно ухмыльнулся, выхватил из ножен кинжал и молниеносно вонзил в незащищённое горло драконьего жреца. Кровь полилась на кожаные перчатки, заливала его робу.

— Это тебе за моих солдат и за то, что приказал нам осквернять Камни Всесоздателя, — прошипел я и провернул лезвие.

Мирак захлёбывался собственной кровью, пока не испустил дух. Его тело на моих же глазах иссохло, обратилось в скелет… Жаль, я не посмотрел ему в глаза перед тем, как он умер. Надо мной склонились склизкие щупальца, тысячи глаз довольно смотрели на меня.

— Я доволен тобой, эльф, — произнёс Хермеус Мора. — Предатель наказан, а ты можешь использовать Мои дары, чтобы подчинить себе волю других. Ты ведь искал подобного могущества, не так ли?

Я презрительно хмыкнул.

— Мне не нужны Твои дары, демон.

— Считай так, если тебе от этого становится легче, — в голосе даэдрического Принца мне послышалась обида. — Но каждый раз, когда ты по чьему-то приказу либо же по собственной воле ищешь знания, которыми владеют единицы, ты обращаешься ко Мне. Помни об этом, высокий эльф.

Из вод бассейна показалась витая беседка, внутри которой на постаменте покоилось отражение Чёрной Книги. Я прикоснулся к пергаментным страницам, провалился в тёмную бездну…

…И очнулся в избе скаальского шамана, на меховом спальнике, куда я лёг на время «путешествия» в Чёрную Книгу. Фрея забилась в угол, сил на рыдания у неё уже не было, и она лишь заплаканными глазами смотрела куда-то вдаль.

— Я победил, — позвал я. — Фрея, я победил.

Скаалка подползла ближе и прижалась ко мне, не сказав ни слова.

Сторна мы похоронили через три дня. Скаалы не сжигают своих умерших шаманов, как данмеры, и не закапывали их в землю, как это делают многие другие народы. Его тело уложили в деревянный гроб, который мужчины увезли в лес. Фрея прочитала несколько молитв духам, затем попросила Всесоздателя смилостивиться над душой её отца и возродить его в теле своих потомков. После этого гроб подняли на дерево и закрепили на крепкой ветке.

***

— Ты боишься, что твоя душа теперь принадлежит Хермеусу Море? — спросил Арнгейр.

— Да. А если он действительно подделал дар Ауриэля — то это так, — вздохнул я.

Седобородые переглянулись.

— У тебя есть подозрения, почему именно ты мог заинтересовать его? Может, ты призывал его или однажды что-нибудь попросил у него?

Я грустно опустил голову.

— У меня возникали мысли призвать Хермеуса Мору, но я так и не осуществил их — просто-напросто не сумел провести ритуал.

Старики снова переглянулись.

— Возможно, Хермеус Мора сам выбрал тебя, посчитал, что ты будешь лучшим орудием наказания для Мирака. Ты находился на Солстхейме, у тебя оказалось достаточно воли, чтобы сопротивляться влиянию Мирака, и достаточно подготовки, чтобы убить его. Нелот же мог ослушаться приказа и ради любопытства освободить.

В ответ презрительно ухмыльнулся: в любом случае, я побывал игрушкой в руках даэдрического Принца. Радовало, что мои действия пошли всему Солстхейму на благо.