Страница 16 из 41
Сам документ приговора не сохранился. Но известно, что в нем называлось восемь еретических положений, в которых Бруно упорствовал. В связи с этим, он объявлялся «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком». Лишался священнического сана и отлучался от церкви. Передан на суд губернатору Рима, которому поручено подвергнуть Джордано Бруно самому суровому «наказанию без пролития крови». Церковь и в те времена была очень гуманной и не могла взять на себя такой грех, как пролитие крови человека. Инакомыслящих милосердно сжигали на костре.
Историки сообщают, что выслушав приговор, Джордано Бруно сказал судьям: «Вероятно, вы с большим страхом выносите мне приговор, чем я его выслушиваю». И добавил: «Сжечь – не значит опровергнуть!»
…Прежде чем закончить это грустное повествование о жизни и смерти выдающегося мыслителя эпохи Возрождения Джордано Бруно, хотелось бы представить читателям один из доносов Джованни Мочениго. Приводим его полностью. Это для того, чтобы читателям, которые никогда не писали подобных документов, показать какими бывают доносы. И еще, потому, что в доносе весьма четко определяются некоторые взгляды Джордано Бруно.
Донос от 23 мая 1592 года.
«Я, Джованни Мочениго, сын светлейшего Марко Антонио, доношу, по долгу совести, и по приказанию духовника, о том, что много раз слышал от Джордано Бруно Ноландца, когда беседовал с ним в своем доме, что когда католики говорят, будто хлеб переосуществляется в тело, то это – великая нелепость, что он – враг обедни, что ему не нравится никакая религия; что Христос был обманщиком и совершал обманы для совращения народа – и поэтому легко мог предвидеть, что будет повешен; что он не видит различия лиц в божестве и это означало бы несовершенство Бога; что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершил мнимые чудеса и был магом, как и апостолы, что у него самого хватило бы духа сделать то же самое и даже гораздо больше, чем они; что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избегать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворенные природой, переходят из одного живого существа в другое; что подобно тому, как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди.
Он рассказывал о своем намерении стать основателем новой секты под названием «Новая философия». Он говорил, что Дева не могла родить, и что наша католическая вера преисполнена кощунствами против величия Божья; что надо прекратить благословение монастырей. И отнять доход у монахов, ибо они позорят мир; что все они – ослы; что все наши мнения являются учениями ослов; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом; что для добродетельной жизни совершенно достаточно не делать другим то, чего не желаешь самому себе… Что он удивляется, как Бог терпит столько ересей католиков…»
17 февраля 1600 года, в Риме, на площади Цветов Джордано Бруно сожгли. С творчеством его тоже расправились. Все произведения Бруно, вплоть до стихов, были занесены в католический индекс запрещенных книг.
В 1889 году на площади Цветов в Риме, был открыт памятник. На пьедестале Джордано Бруно стоит во весь рост. Он в плаще, на голову накинут капюшон. В скрещенных руках держит книгу. Взгляд устремлен вдаль, в пространство неведомых миров, в которые он верил. На постаменте короткая и скромная надпись: «Джордано Бруно, от столетия, которое он предвидел, на том месте, где был зажжен костер».
В 2000 году отмечалось 400-летие смерти Джордано Бруно. Кардинал Анджело Созано признал казнь Бруно «печальным эпизодом». Но, тем не менее, отметил, что инквизиторы действовала правильно и «сделали все возможное, чтобы спасти Бруно жизнь».
Менделеев.
Дмитрий Иванович Менделеев был очень аккуратным человеком. Брюки у него всегда были выглажены, ботинки начищены до блеска, из жилетного карманчика торчал красивый цветной платочек, а борода аккуратно подстрижена. Завтракал он в одно и то же время, после завтрака пил только чай, и на работу никогда не опаздывал. По своей основной профессии Дмитрий Иванович был химиком, поэтому ему очень много приходилось работать с разными веществами, реагентами и химическими элементами: твердыми и жидкими… кислотными и щелочными… кислыми и сладкими… Найти тот или иной элемент бывало иногда очень непросто, потому что природа, в их размещении, никакого порядка не соблюдала. Нужен, скажем, антиноид, а везде, куда ни сунешься – актиноиды. Срочно необходим хлор. Ищешь его ищешь… а он, оказывается, кто бы мог подумать, притаился между серой и аргоном.
Дмитрия Ивановича Менделеева, как человека аккуратного, этот беспорядок удручал и раздражал. Поэтому он постоянно думал о том, как бы расставить все химические элементы в определенном порядке, как буквы в алфавите, как цифры в таблице умножения, чтобы каждый находился на своем заранее и навсегда определенном месте. Металлы – отдельно, полуметаллы – отдельно, неметаллы – тоже отдельно. И чтобы ничего не искать. Нужен, предположим, кальций… А никаких проблем! Ты точно знаешь, что он находится между калием и скандием. Вот об этом Дмитрий Иванович Менделеев постоянно мечтал. И не только мечтал, но и прикидывал, как бы все эти химические элементы, а их тогда уже было много, больше шестидесяти, выстроить в какие-нибудь ряды, в какую-нибудь таблицу…
Однажды, ровно в полночь, когда Дмитрий Иванович Менделеев спал после трудового дня, ему такая таблица и приснилась. Именно такая, о которой он мечтал: слева направо – клеточки для восьми групп, сверху вниз – десять клеточек для рядов. В некоторых клетках – обозначение химических элементов и их атомный вес… От самого малого, водорода, до самого большого – свинца. И тут же, еще до того, как проснуться, Дмитрий Иванович Менделеев понял, что совершил фундаментальное открытие и решил: вот так должна выглядеть «Периодическая система химических элементов».
После этого он и проснулся. Не одеваясь, не умываясь и не попив чая, он бросился к письменному столу, а там ни листа бумаги. Дмитрий Иванович Менделеев, не стал тратить время на поиски бумаги, подхватил пачку визитных карточек, которая лежала на столе, рядом с чернильницей, стал писать на каждой название химического элемента и его атомный вес, затем клал карточку в порядке, который ему приснился, по возрастающему атомному весу. А когда разложил все элементы, то обратил внимание, что в таблице осталось немало пустых квадратиков, и задумался: к чему бы это?..
Дмитрий Иванович Менделеев не зря считался химиком высокого класса. Он немного подумал, затем еще раз подумал и понял, что это вовсе не пустые квадратики. Ведь наука познала не все секреты мироздания. Значит, в природе есть еще элементы, не открытые человеком. Их теперь придется открывать и вписывать в эти пустые клеточки.
Следует сразу сказать, что после сообщения Дмитрия Ивановича Менделеева о своем открытии, химики и физики поняли стоящую перед ними задачу, с энтузиазмом включились в поиск, и стали заполнять пустые клетки. К нашим дням в этой таблице уже 118 элементов.
Вскоре стали известно, что таблица эта приснилась не только Дмитрию Ивановичу Менделееву. До этого она, оказывается, приснилась гвардейскому поручику Забегайко-Петрищеву. Но гвардейский поручик Забегайко-Петрищев в химических элементах не разбирался и не понял, что природа предоставляет ему возможность сделать важной научное открытие. Утром, после завтрака и ободряющей чарки, поручик Забегайко-Петрищев вспомнил свой сон и решил, что высшие силы подсказали ему, как следует построить гвардейскую роту, чтобы она выглядела лучшей в полку: могучей, непобедимой и устрашающей. Он тут же построил роту по ранжиру: впереди самых высоких и широкоплечих, с большими черными усами, а низкорослых, узкоплечих и светлоусых отправил в конец строя.
– Ого! – сказал гвардейский полковник Громобой, когда увидел этот роту, построенную по-новому. – Молодец, поручик! Достоин похвалы! – А после обеда и двух ободряющих чарок, построил таким же образом весь полк: впереди самых высоких и широкоплечих, с большими черными усами, а низкорослых и светлоусых, отправил в конец строя.