Тень ночи

– Какая еще конгрегация? – заинтересовался Джордж. – Это название новой религиозной секты?

Уолтер пропустил вопрос друга мимо ушей. Пристально взглянув на Мэтью, он повернулся ко мне:

– И эта книга до сих пор у вас?

– Ее нет ни у меня, ни у кого-либо другого. Она вернулась в библиотеку и словно исчезла. Ведьмы ждут, что я сумею вновь заполучить ее, а потом отдам им.

– В таком случае вас преследуют по двум причинам. Одни хотят удержать вас от сближения с варгом, а для других вы служите необходимым средством достижения желанной цели. – Уолтер почесал переносицу и устало взглянул на Мэтью. – Ты, мой друг, словно магнит, исправно притягивающий беды. Причем в самое неподходящее время. До очередной годовщины восшествия королевы на престол осталось менее трех недель. Тебя ожидают при дворе.

– Забудь про годовщину королевы! Нам общество прядильщицы времен опасно. Она способна видеть судьбы каждого из нас. И более того: она способна нам будущее изменить, вплести туда несчастья и даже нашу смерть ускорить. – Кит, словно ужаленный, вскочил с кресла и замер перед Мэтью. – Ради всего святого, ответь, как мог ты это сделать?

– Похоже, Кит, твой хваленый атеизм тебя подвел, – спокойно ответил Мэтью. – Боишься: а вдруг потом придется отвечать за все свои грехи?

– Пусть, Мэтью, я – не в пример тебе – не верю во всемогущество и благость Божью, но мир куда обширней. В нем много есть такого, чего не сыщешь на страницах твоих философических трактатов. И этой женщине – сей ведьме – нельзя позволить вмешательство в дела наши и жизнь. Пусть ты и очарован ею, я не хочу, чтобы будущее мое попало в руки к ней! – с пафосом заявил Кит.

– Погодите, – махнул рукой Джордж. Его лицо с каждой секундой становилось все изумленнее. – Так ты, Мэтью, приехал к нам из Честера или…

– Нет. Мэтт, ты не должен отвечать, – сказал Том с уверенностью мудреца, получившего озарение. – Среди нас появился Янус, у которого свои цели, и нам нельзя вмешиваться.

– Том, нельзя ли пояснее? – дерзко усмехнулся Кит.

– Одно лицо Мэтью и Дианы смотрит в прошлое. Другое устремлено в будущее, – сказал Том, равнодушный к вмешательству Кита.

– Но если Мэтт не… – замолчал на полуслове Джордж.

– Том прав, – угрюмо произнес Уолтер. – Мэтью – наш друг, попросивший нас о помощи. Насколько помню, он впервые просит нас о помощи. И это все, что нам нужно знать.

– Он просит слишком много, – упирался Кит.

– Слишком много? А по-моему, мало и с запозданием. Мэтью заплатил за один из моих кораблей, спас поместья Генри от разорения и который год позволяет Джорджу и Тому наслаждаться книгами и предаваться мечтам. Что же касается тебя… – Уолтер оглядел Кита с головы до ног. – Всем, что в тебе и на тебе, начиная от твоих идей до этого кубка вина и шляпы на голове, ты обязан щедрой натуре Мэтью Ройдона. И создать для его жены надежную гавань в нынешние бурные времена – пустяк по сравнению с тем, что он сделал для нас.

– Спасибо, Уолтер, – с заметным облечением произнес Мэтью и улыбнулся мне.

Однако его улыбка была осторожной. Завоевать понимание друзей – в особенности Уолтера – оказалось труднее, чем он предполагал.

– Нам понадобится сочинить историю, объясняющую появление твоей жены в Олд-Лодже, – задумчиво произнес Уолтер. – Нечто такое, что отвлекало бы внимание от ее… непохожести.

– Помимо этого, Диане нужно кое-чему поучиться, – добавил Мэтью.

– Учтивости, манерам, поведению. Никак не лишне это, – проворчал Кит.

– Нет. Ее учительницей должна стать ведьма, – пояснил Мэтью.

Уолтер негромко хмыкнул:

– Сомневаюсь, что в двадцати милях вокруг Вудстока сыщется хоть одна ведьма. Особенно когда ты здесь.

– А что это за книга, госпожа Ройдон? – спросил Джордж. Сунув руку в карман своих штанов, формой напоминающих луковицу, он вытащил шнурок с болтающейся на конце заостренной палочкой. «Свинцовый карандаш», – догадалась я. Послюнив это орудие письма, Джордж привел его в боевую готовность. – Вы могли бы рассказать, как она выглядит и чему посвящена? Я поищу в Оксфорде.

– Книга может подождать, – сказала я. – Прежде всего мне нужно обзавестись одеждой надлежащего покроя. Я не могу выйти из дому в джеркине Пьера и юбке, которую сестра Мэтью надевала на похороны Джейн Сеймур.

– Выйти из дому? – скорчил гримасу Кит. – Полный бред!

– Кит прав, – извиняющимся тоном произнес Джордж и что-то черканул у себя в записной книжке. – В Англии ваша речь сразу выдаст в вас чужестранку. Я был бы счастлив давать вам уроки красноречия и риторики.

Едва представив Джорджа Чапмена в роли Генри Хиггинса, а себя – Элизой Дулиттл, я с тоской посмотрела на дверь.

– Ей лучше рот свой на замке держать. Втолкуй ей это, Мэтт, – дудел в свою дуду Кит.

– Кто нам действительно нужен, так это смышленая женщина, способная дать Диане толковый совет. Неужели ни у кого из вас не найдется дочери, жены или любовницы, пригодной на такую роль? – спросил Мэтью.

В гостиной стало тихо.

– Что скажешь, Уолтер? – игриво спросил Кит.

Все засмеялись. Казалось, по гостиной пронеслась летняя гроза, разрядив тяжелую обстановку. Даже Мэтью не удержался от смеха.

Под конец этой вспышки веселья в гостиной появился Пьер. Он шел, задевая камыш, разбросанный повсюду, чтобы впитывать влагу и уберегать дом от сырости. В воздухе запахло лавандой и розмарином, пучки которых тоже были разбросаны по полу. Снаружи донесся звон колоколов, возвещающих полдень. Подобно блюду с айвой, сочетание звуков и запахов перенесло меня прямо в Мэдисон.

Прошлое, настоящее и будущее встретились в одной точке. Я представляла время чем-то вроде катушки с медленно разматывающейся ниткой. Но сейчас оно словно остановилось совсем. Окружающий мир замер. У меня перехватило дыхание.

– Диана, что с тобой? – спросил Мэтью, держа меня за локти.

Что-то голубое и янтарное, странное переплетение света и цвета привлекло мое внимание. И это что-то было плотно засунуто в угол гостиной, где не могло быть ничего, кроме пыли и паутины. Заинтригованная, я попыталась двинуться в ту сторону.

– Никак у нее припадок? – спросил Генри, заглядывая через плечо Мэтью.

Колокола утихли, запах лаванды ослаб, а янтарно-голубое видение превратилось в серо-белое и исчезло.

– Простите. Мне показалось, будто я что-то увидела в углу. Скорее всего, просто игра света, – сказала я, прижимая руку к щеке.

– Возможно, на тебя подействовало несовпадение времен, mon couer, – тихо произнес Мэтью. – Я обещал тебе прогулку в парке. Хочешь выйти со мной и освежить голову?

Возможно, я страдала от последствий перемещения во времени. И свежий воздух действительно помог бы мне. Но мы только что появились в этой эпохе. Мэтью вновь встретился с друзьями, которых не видел более четырехсот лет.

– Побудь с друзьями, – твердо сказала я, хотя мои глаза тоскливо поглядывали на окна.

– Они никуда не денутся. Будут себе попивать вино, дожидаясь нашего возвращения, – улыбнулся Мэтью. Он повернулся к Уолтеру. – Хочу показать Диане ее дом и поводить по саду, чтобы запомнила расположение дорожек и не заблудилась.

– Нам с тобой еще надо поговорить, – напомнил ему Уолтер. – О важных делах.

– Дела немного обождут, – кивнул Мэтью и обнял меня за талию.

Мы оставили членов Школы ночи в теплой гостиной и направились к выходу. Том погрузился в чтение, утратив всякий интерес к перипетиям отношений между ведьмами и вампирами. Джордж предался собственным раздумьям, которые торопливо записывал в книжку. Кит пристально смотрел нам вслед. Взгляд Уолтера был настороженным, а глаза Генри – полны симпатии. Выражение лиц и темная одежда придавала им сходство со стайкой хищных воронов. Мне вспомнились слова Шекспира, которые он вскоре скажет об этой удивительной группе.

– Помнишь, как там у него? – тихо спросила я. «Черный есть преисподней цвет»?

Мэтью с грустью посмотрел на меня:

– «Черный есть преисподней цвет. Застенков цвет и школы ночи»[3].

3

Эти слова произносит король Фердинанд в пьесе Шекспира «Бесплодные усилия любви», написанной в середине 1590-х гг. (акт IV, сцена 3).