Страница 4 из 11
Один из матросов увидел, что ей нужна помощь, и, не раздеваясь, прыгнул в воду.
Приобняв Эльзину, он поплыл к яхте.
Эльзина, почти без чувств, тихо прошептала:
– Спасибо!
Джеймс ничего не заметил. Для этого и нужны большие яхты. Чтобы не все происходило у всех на виду. Чтобы каждый переживал свой позор в одиночестве.
Потом Эльзина постарается отблагодарить матроса, который спас ей жизнь, и отправит ему упаковку бумажных салфеток с игривой, летящей надписью:
Montecarlo, je t’aime[2].
Матрос и его жена несколько дней смеялись до слез, до колик, вспоминая скрягу Эльзину Мароне.
Филипп Донцелли, мужчина шестидесяти лет, пугающий и двуличный, словно арабский эмир, которого все в Монте-Карло боялись, потому что, будучи вторым человеком в государстве после князя Альберто, он выполнял обязанности и самые неприятные поручения правителя, через два дня после злополучной прогулки на яхте вызвал Эльзину Мароне к себе в кабинет.
Эльзина предстала перед ним, сияя от счастья, поскольку за два дня она вымыла Джеймса Марча целых шесть раз, и пропела радостно:
– Привет, Филипп, как дела?
Донцелли не ответил, потому что в это время писал сообщение по электронной почте, однако у него оставалось еще немного умственных сил – ровно столько, чтобы en passant[3] сообщить Эльзине, что в силу возраста ей лучше отказаться от руководящей должности в Красном Кресте и уступить место племяннице банкира из Туниса, который только что переехал в Монако.
Разочарование Эльзины проявилось конкретным симптомом.
Она почувствовала острую боль в единственном малом коренном зубе, который остался у нее с юности.
Реликвия, которой она невероятно дорожила и с которой, ежедневно чистя зубы, обращалась нежно и трепетно, как с настоящей дивой.
Она узнала эту боль. Это был нарыв: в недавнем опросе общественного мнения нарыв занял ту же строчку, что и кластерная головная боль, уступив лишь почечным коликам и естественным родам.
Тем не менее она решила разыграть свою карту.
Эльзина встала, подошла к изумительному комоду восемнадцатого века и в четвертый раз в жизни совершила то самое покачивание бедрами. Чему способствовало предусмотрительно подобранное легкое платьице.
Однако на сей раз, обернувшись проверить, какое впечатление произвел ее спектакль, Эльзина обнаружила, что Филипп Донцелли как ни в чем не бывало сидит за компьютером и пишет письмо.
Обиженная и раздосадованная, она обрушилась на него:
– Будь жив Раньери, этого бы никогда не случилось!
Не отрываясь от монитора, Филипп Донцелли сказал:
– Эльзина, Раньери считал тебя дурочкой. Он не отправил тебя в отставку, потому что боялся, что ты расскажешь Грейс о вашей интрижке.
Американская топ-модель Ингрид, напившись, позвонила Джеймсу Марчу и сообщила, с трудом ворочая языком, что решила с ним порвать, потому что влюбилась в X2BLP.
Джеймс почти не расстроился, он только спросил:
– Ничего, я все понимаю, только сделай мне одолжение… Скажи, как ты его называешь? Неужели всякий раз, обращаясь к нему, нужно произнести X2BLP?
– Не издевайся. Я понимаю, что тебе обидно, Джеймс, но ты скоро придешь в себя. Хочешь – останемся друзьями, – сказала топ-модель.
Джеймса Марча всегда злит, когда ближние ложно истолковывают его намерения.
И он бросил презрительно:
– Слушай, я не издеваюсь, и мне не обидно. Мне правда интересно знать, как ты к нему обращаешься. Просто любопытно.
– Ты так говоришь, потому что не ожидал моего звонка и злишься. Но ведь ты знаешь, что не я одна виновата. У нас давно не ладилось, – выдавала она банальности, подобающие топ-модели.
Джеймс взорвался:
– Слушай, ты что, не понимаешь, что мне на тебя наплевать? Мне только интересно знать, как в обычной жизни обращаются к человеку, который называет себя X2BLP?
Ингрид решила поставить жирную точку:
– Ты просто дурак, Джеймс!
И, не попрощавшись, закончила разговор.
Джеймс, не заметив, что его больше не слушают, крикнул в пустоту:
– Мик, Фрэнки, Энтони? Как ты его называешь, черт возьми! Ну, давай, скажи!
В общем, ближе к вечеру, когда Эльзина, как обычно, принесла Джеймсу печенье и радостно готовилась к ритуальному омовению, она обнаружила человека, который сидит и смотрит в пустоту.
Она тоже тяжело переживала историческую отставку.
Кроме того, она несколько отупела из-за антибиотика, который еще не подействовал. Эльзина не только мучилась от боли, словно смертельно больная, но и постоянно закрывала ладошкой раздутую щеку – из эстетических соображений.
– Хочешь, начнем с купания? – предложила она.
– Прости, не сегодня, – грустно ответил пилот Формулы-1.
– А чего тебе хочется? – с материнской нежностью спросила Эльзина.
– Поправиться и опять сесть за руль.
– Я не могу тебя вылечить, зато мы можем прокатиться на машине по окрестным холмам. Выбирай: “роллс-ройс” или “бентли”? Я сама поведу. А я, знаешь ли, неплохо вожу.
Услышав такое, Джеймс улыбнулся и сделал выбор:
– “Роллс-ройс”.
Эльзина ведет спокойно и уверенно.
Джеймс умиротворен, ни о чем не думает, ему нравится, что его катают.
Мимо пролетают долины, цветочные плантации, луга, где пасутся кони.
Джеймс отводит глаза от окошка и сосредотачивается на изрезанных морщинами руках Эльзины, которые мягко и умело держат руль.
Джеймс растроган. На глазах у него слезы: он следит за красивыми движениями рук на руле – вот чего он желает больше, чем всех топ-моделей.
У него вырывается:
– Красиво водишь!
– Знаю, – отвечает безо всякой позы Эльзина.
Они долго молчат. Потом Джемс опять нарушает тишину:
– Ты случайно не слышала о репере по имени X2BLP?
– А как же. В прошлом году он выступал у нас в Монте-Карло на благотворительном вечере. Я с ним познакомилась.
Джеймс оживляется:
– Ты случайно не помнишь, как к нему обращались?
– Стивен. На самом деле его зовут Стивен.
Джеймс Марч вздыхает с облегчением.
Потом прибавляет:
– Эльзина, ты великая женщина.
– Знаю, – отвечает Эльзина, кладя руку между ног Джеймса, а затем, словно мамаша, которая немного сердита на сына, заканчивает разговор: – Только, Джеймс, сегодня тебе надо помыться. Договорились?
Роберто Каппа
Если коротко, его личность можно описать знаменитой фразой, которую он выдал первой жене пятнадцать лет назад в разгар долгой и изматывающей словесной перепалки. Он произнес:
– Да, конечно, Летиция, я бы мог судить обо всем справедливо и беспристрастно, но я выбрал жизнь.
В этом он весь. Роберто Каппа. Инженер-электронщик из Падуи. Спокойный человек.
Его пронзительный, словно наэлектризованный голос всех подкупает. И мужчин, и женщин.
Дети его тоже обожают, потому что, когда Каппа вам улыбается, он одобряет вашу жизнь.
Безоговорочно.
У Роберто постоянно, безо всякой причины, отличное настроение. Раньше таких людей называли компанейскими.
Он не только получил отличную подготовку за годы учебы, но и по сей день обладает колоссальной интуицией во всем, что касается компьютеров и программ.
Роберто никогда не отказывается помочь друзьям и знакомым, если нужно установить модем, увеличить память или перегрузить зависший планшет.
Поэтому все воспринимают его как заботливого отца.
2
Я люблю тебя, Монте-Карло!
3
Между делом.