Страница 27 из 39
– Костер? – огрызнулся Ласэн. – А ты видишь здесь хоть что-нибудь способное гореть?
Я побрела дальше. Спорить – понапрасну тратить силы. И время.
Ответа у меня не было. Зато в голове крутился другой вопрос: переживем ли мы эту ночь?
Мы нашли пещеру: глубокую, защищенную от ветра и чужих глаз. Тщательно замели следы. За ночь поземка доделает остальное. Ветер дул так, что никакие из возможных преследователей не учуют наш запах.
На этом наше везение кончалось. Мы не нашли даже охапки хвороста. Огонь в наших жилах тоже иссяк.
Оставалось единственное: согреваться теплом тел. Пещера уходила во тьму. У нас не было ни сил, ни желания добираться до самого ее конца. Отойдя подальше от входа, мы уселись плечом к плечу, сплели руки под плащом и стали ждать, когда зябкая мокрая ткань начнет отогреваться.
Наши зубы выстукивали дробь, заглушая вой ветра.
«Найди меня, найди меня, найди меня», – пыталась я докричаться через связующую нить. Но Ризанд не отвечал.
Ответом была лишь ревущая пустота.
– Расскажи мне о ней, – попросил Ласэн. – Об Элайне.
Казалось, мои мысли о Ризе каким-то образом побудили и его вспомнить об истинной паре.
Мне не хотелось разговаривать под стук зубов и дрожь тела. Однако…
– Элайна любит свой сад. Она всегда любила что-нибудь выращивать. Даже когда мы бедствовали, она ухитрялась растить цветы в крошечном садике. Этим занятием она наслаждалась лишь два-три месяца в году, пока тепло. Потом мы выбрались из бедности, и Элайна сразу же разбила удивительно красивый сад. Таких прекрасных садов я не видела даже в Притиании. Слуги долго не могли привыкнуть к ее затеям. Они считали, что всю грязную работу должны делать они, а госпоже приличествует лишь гулять по саду да иногда срезать понравившуюся розу. Но Элайна одевалась как садовница и наряду со слугами копалась в земле, полола сорняки, подстригала кусты. Хотя во всем прочем она оставалась знатной дамой.
Ласэн долго молчал.
– Ты сказала «оставалась». Ты говоришь об Элайне так, словно она умерла.
– Возможно, прежняя Элайна умерла. Я не знаю, как повлияло на нее погружение в Котел, какие перемены вызвало. Сомневаюсь, что возвращение домой, в мир смертных, было бы здравым решение. Но не удивлюсь, если Элайна очень хочет вернуться в отцовский дом.
– Конечно, ей лучше остаться в Притиании. Даже в нынешние тяжелые времена.
Я была вынуждена сказать то, о чем мне очень не хотелось говорить. Но я подумала: уж пусть лучше он узнает об этом от меня.
– Видишь ли, Ласэн, она… помолвлена.
Он напрягся всем телом.
– С кем? – холодно спросил Ласэн, и в его голосе зазвучала угроза.
Казалось, он уже готов расправиться с женихом Элайны.
– Ее жених – сын местного правителя. Его отец ненавидит фэйри и фэйцев. Словом, всех, кто обитает по другую сторону стены. Этот человек потратил годы жизни и немало денег, охотясь на фэйри. То есть на нас. Вроде бы Элайна и этот парень любят друг друга, но мне говорили, что его отец больше заинтересован в ее богатом приданом. Эти деньги он тоже рассчитывает употребить на борьбу с нашей породой.
– Элайна действительно любит сына этого правителя?
– Говорит, что любит. Но Несту… Несту и раньше настораживал и отец жениха, и это всепоглощающее, безумное стремление убивать фэйри. Однако Элайне она о своих опасениях не говорила. Я тоже молчала.
– Моя истинная пара помолвлена с человеческим мужчиной, – задумчиво произнес Ласэн, разговаривая больше с собой, чем со мной.
– Прости, если я…
– Я хочу увидеть Элайну. Хотя бы один раз. Мне необходимо узнать.
– Что узнать?
Ласэн плотнее закутал нас в мокрый плащ.
– Стоит ли мне за нее бороться.
Я не могла заставить себя сказать: «Да, стоит». Я не имела права обнадеживать Ласэна. Вдруг Элайна продолжала мечтать о свадьбе, хотя ее бессмертие уже внесло существенные поправки, сделав эту свадьбу практически невозможной?
Ласэн уперся затылком в холодную стену пещеры.
– Тогда я спрошу у твоего Ризанда, как он все это перенес? Как он жил, зная, что ты помолвлена с другим? Что ты делишь постель с другим мужчиной?
Я запихнула озябшие пальцы под мышки и вперилась в темноту.
Колено Ласэна уперлось в мое.
– А когда ты узнала, что Ризанд – твоя истинная пара? Когда погасла твоя любовь к Тамлину и ты начала любить Риза?
Я предпочла молчать.
– Это началось раньше твоего… исчезновения?
Я повернулась к Ласэну. Его силуэт почти сливался с темнотой пещеры.
– Мы с Ризандом стали близки только через несколько месяцев после этого.
– Но в Подгорье вы целовались.
– В Подгорье, если не забыл, мы все выполняли прихоти Амаранты. И поцелуи, и танцы были частью спектакля, где ни меня, ни его не спрашивали, хотим ли этого мы сами.
– И тем не менее Ризанд – твой любимый мужчина, к которому ты торопишься вернуться.
Ласэн ничего не знал ни об истории жизни Риза, ни о тайнах, открывших мое сердце верховному правителю Двора ночи. Чужая история, чужие тайны, говорить о которых я была не вправе.
– Можно подумать, Ласэн, ты бы обрадовался, если бы я полюбила свою истинную пару. Ведь ты сейчас в том же положении, в каком был Риз полгода назад.
– Ты нас бросила.
Нас. Не Тамлина. Нас. Эти слова эхом отдались в темноте пещеры и понеслись наружу, где завывал ветер и мела поземка.
– Ласэн, помнишь наш разговор в лесу? Я тебе тогда сказала, что перестала ощущать твою дружескую поддержку задолго до исчезновения из особняка.
Меня снова пробрала дрожь. Захотелось отодвинуться от него подальше, но я отчаянно нуждалась в тепле его тела.
– По правде говоря, Ласэн, ты так же мало подходишь Двору весны, как и я. Ты нашел там пристанище. Ты развлекался, живя в свое удовольствие. Но только не пытайся меня уверять, будто тебе всего этого вполне хватало. Ты способен на большее.
Даже в темноте я видела, как сверкнул его металлический глаз.
– И какому же двору, по-твоему, я подхожу? Уж не Двору ли ночи?
Я не ответила, поскольку сама не знала ответа. Если мы выживем и доберемся домой, я могла бы предложить Ласэну должность. Положение верховной правительницы давало мне такое право. Конечно, я бы пошла на такой шаг прежде всего ради Элайны, дабы уберечь сестру от жизни при Дворе весны. Хотя Ласэн… думаю, он бы вполне прижился у нас и нашел бы общий язык с моими друзьями. В самой глубине моей души, в самой мерзкой ее части, жило злорадство от мысли, что Тамлин лишится еще одной существенной опоры.
– Завтра нужно выйти как можно раньше, – только и сказала я Ласэну.
Мы пережили эту ночь.
Каждый шаг отдавался болью в окоченевшем и задубевшем теле. Даже при свете утра спуск с горы был опасен, и мы двигались со всей осторожностью, на какую еще были способны. Главное – мы не обнаружили никаких следов братьев Ласэна. Никаких признаков иной жизни – тоже.
Я старалась о них не думать, особенно теперь, когда мы пересекли границу и оказались во владениях Двора зимы.
Вдаль уходила ледяная равнина, сверкавшая под неярким солнцем. Чтобы ее пересечь, понадобится не один день, но меня это не волновало. Я проснулась, ощутив приток магической силы. Ее хватит, чтобы обогревать нас обоих. «Фэйская немощь» теряла власть над нашими телами. Но до чего же медленно выходила из нас эта отрава!
Я была готова побиться об заклад, что где-то на середине этой равнины к нам вернется способность совершать перебросы. Конечно, если удача по-прежнему останется на нашей стороне и нас никто не найдет.
Я стала вспоминать все, что Ризанд мне рассказывал о Дворе зимы и его верховном правителе Каллиасе.
В этих краях вечных снегов стояли великолепные дворцы с высокими башнями. Внутри было жарко от неутихающего пламени очагов. Там росли красивые вечнозеленые деревья и кусты. Основным средством здешнего перемещения служили сани, украшенные затейливой резьбой. В сани запрягали сильных оленей с ветвистыми рогами (Риз говорил, что поверхность рогов на ощупь кажется бархатной). Их копыта идеально подходили для бега по снегу и льду. Здешние воины были хорошо обучены, но в сражения ввязывались редко, больше уповая на грозных белых медведей. Те надежно охраняли земли Двора зимы от незваных гостей.