Страница 1 из 128
Нельсон Демилль
Школа обаяния (Без права на пощаду)
перевод С. Беркова
Памяти Джоанны Синдел
Часть I
Когда ваши дети вздумают роптать на Францию, прошу вас, воспользуйтесь моим рецептом, скажите им: поезжайте в Россию! Это путешествие полезно для любого европейца. Каждый, близко познакомившись с Россией, будет рад жить в какой угодно другой стране.
Маркиз де Кюстин "Россия в 1839 году"
Глава 1
- Вам понравилось у нас в Смоленске, мистер Фишер? - спросила представительница "Интуриста".
- Да, очень, - ответил он.
- Не часто мы видим здесь американцев. В основном к нам приезжают туристы из социалистических стран.
- Я сделаю вам широкую рекламу, - улыбнулся Фишер.
Она перелистывала его документы, лежащие на письменном столе. При этом на лице ее отразилось сначала легкое беспокойство, но затем исчезло.
- Прекрасно! Вы остановились в гостинице "Центральная"?
- Да, вчера вечером.
- Надеюсь, вы довольны обслуживанием?
- Вполне.
На вид ей было около двадцати пяти, немногим старше его. Не красавица, но миловидная.
- Род ваших занятий? - поинтересовалась она.
Фишера передернуло от этого вопроса. В каждом городе, где приходилось останавливаться, у него возникало чувство, будто он преодолевает государственную границу.
- Бывший студент. Я недавно закончил университет, но на работу пока не поступил.
- В Америке много безработных, - сочувственно сказала она.
Фишер уже давно себе уяснил, что представления русских о его стране связаны главным образом с безработицей, бездомными, преступностью, наркотиками и расизмом.
Она просмотрела план его маршрута и бухнула на документы красную резиновую печать.
- Вы были в нашем парке культуры?
- Да, и даже отснял там пленку.
- Да? А в историческом музее?
Фишер не хотел, чтобы к нему потеряли доверие, и потому честно ответил:
- Знаете, нет, упустил. Но обязательно зайду туда на обратном пути.
- Хорошо. - Она с любопытством изучала его. Наверное, ей доставляла удовольствие их беседа. В сущности, офис смоленского отделения "Интуриста" напоминал жалкое помещение торговой палаты какого-нибудь захудалого городка на Среднем Западе. - Вас интересует социализм?
- Меня интересует Россия, - ответил Фишер.
- А меня - ваша страна.
- Тогда приезжайте.
- Да. Когда-нибудь. Вы-то можете путешествовать где угодно. У вас любой может получить паспорт за тридцать долларов. На две, три, четыре недели.
- Можно и продлить. Однако нельзя поехать во Вьетнам, Северную Корею, на Кубу, например.
Девушка опустила взгляд на анкету:
- У вас есть аптечка и набор инструментов в автомобиле?
- Разумеется.
- Хорошо. Вы должны придерживаться указанных в маршруте автострад. Вы имеете право останавливаться только для заправки и чтобы узнать дорогу у милиции.
- И воспользоваться туалетом, - уточнил он.
- Ну да, разумеется, - смутилась немного она. - Между Смоленском и Москвой нет благоустроенных ночных стоянок. Иностранным туристам не рекомендованы ночные поездки по сельской местности. С наступлением ночи вы не должны выезжать за пределы города Москвы.
- Знаю.
- В Москве сразу же сообщите о вашем прибытии представителю "Интуриста" в гостинице "Россия", где вы остановитесь.
Она еще раз пробежала взглядом его маршрут.
- Вам разрешено сделать небольшой крюк, чтобы заехать в Бородино.
- Да, я знаю.
- Но я бы вам этого не советовала.
- Почему?
- Уже поздно, мистер Фишер. А вам надо успеть в Москву до темноты. Я бы посоветовала остаться на эту ночь в Смоленске.
- Но я уже выписался из гостиницы.
- Я договорюсь о ночлеге. Это моя работа. - Впервые за все время девушка улыбнулась.
- Благодарю вас. Но я уверен, что успею добраться до Москвы засветло.
Она пожала плечами и вернула ему документы.
- Спасибо, - по-русски сказал Фишер и сунул бумаги в сумку. - До свидания.
- Счастливого пути, - отозвалась она и добавила: - Будьте осторожны, мистер Фишер.
Грегори вышел на улицу. Его синий "понтиак Транс Ам" окружила толпа любопытных.
- Извините меня, ребята... - по-русски сказал он, протискиваясь к машине, завел двигатель и медленно тронулся среди расступающихся людей.
- До свидания, смоленцы, - приветливо помахал им рукой.
Сверяясь с картой, Фишер миновал центр города. Через десять минут он снова оказался на автостраде Минск - Москва.
День был ветреный и пасмурный. Чем дальше Фишер продвигался на восток, тем холоднее становилась осень. По обеим сторонам автострады открывался унылый ландшафт.
За время своего монотонного и нескончаемого пути Грег Фишер думал о многом. Все эти формальности и процедуры раздражали и настораживали его. Но все же советские граждане, с которыми Фишеру приходилось встречаться, дружелюбно относились к нему. Он послал домой родителям такую открытку:
"По иронии судьбы это - одно из последних мест, где все еще любят американцев". Русские тоже нравились Грегу. И то, что на его машину все обращали внимание, доставляло ему удовольствие. Иногда из-за нее буквально останавливалось дорожное движение.
Его "Транс Ам" с литыми алюминиевыми дисками и светлой задней подвеской казался воплощением "сильной американской машины". Грег отметил, что еще ни разу не встретил ничего подобного по дороге в Москву.
Аромат фруктов и овощей, подаренных ему жителями тех небольших сел и деревень, где он останавливался, заполнял салон машины. В ответ он дарил им фломастеры, американские календарики, одноразовые бритвы и другие "роскошные безделушки", которые ему посоветовали захватить с собой. Грег Фишер превосходно себя чувствовал в роли посла доброй воли.
Судя по указателю, до Москвы оставалось 290 километров. Электронные часы на приборной доске показывали 14 часов 16 минут.
После окончания Йельского университета и получения диплома магистра родители подарили эту машину и оплатили каникулы. Грег отправил машину морем в Гавр и провел лето, путешествуя по Западной и Восточной Европе. Побывать в России было его мечтой.
Но скука и однообразие преследовали Грега последние восемь дней. Он мог бы поклясться, что погода изменилась, как только он пересек польскую границу, став вместо солнечной угрюмой и мрачной. К тому же он никак не мог привыкнуть к отсутствию привычного сервиса.