Страница 14 из 26
Формально картина Моретти совсем не об этом. Многие кинокритики вообще восприняли её как комедию. После смерти Папы Римского конклав выбирает нового понтифика – кардинала Мельвиля (блистательная актерская работа Мишеля Пикколи). Однако в момент, когда глава католической церкви должен выйти на балкон собора Святого Петра, чтобы поприветствовать верующих, Мельвиль нелепо вскрикивает и убегает. Нового Папу всё-таки ловят и призывают к нему докторов. Однако медицинское обследование показывает, что проблема, по всей видимости, не физическая, а психологическая. Тогда в Ватикан вызывают лучшего психоаналитика Рима (его замечательно играет сам Нанни Моретти). Но сеанс психоанализа заканчивается неудачей, и папская администрация идёт на рискованный шаг: Мельвиля инкогнито вывозят из Ватикана на приём к конкуренту доктора – его жене, тоже психоаналитику. На выходе от неё Папа, воспользовавшись моментом, сбегает.
Далее мы действительно оказываемся в стихии комедии: доктор не может покинуть Ватикан до возвращения Папы и, чтобы не заскучать, устраивает волейбольный турнир среди кардиналов. Папа меж тем прибивается к труппе актеров. Оказывается, он всю жизнь мечтал играть на сцене и знает чеховскую «Чайку» наизусть. Ватикан тем временем не может сообщить верующим о побеге Папы, и упитанный гвардеец, похожий на Мельвиля фигурой, должен разгуливать по комнате в строго отведённое время, чтобы была видна его тень. В итоге кардиналы устраивают облаву и «берут» Мельвиля прямо во время спектакля.
Однако комедия здесь только на уровне фабулы. Моретти, которого называют итальянским Вуди Алленом, незаметно, исподволь вводит, подобно своему американскому коллеге, драматические и даже трагедийные обертоны. В финале Папа всё-таки выходит на балкон Сан Пьетро и обращается к верующим с речью. Но что это за речь? «В эти непростые времена церкви нужен пастырь». Внизу, на площади, верующие радостно аплодируют. Наконец-то Папа, которого они так долго ждали, говорит с ними. «Добрый, сильный, мудрый, понимающий». Толпа ликует – вот он, пастырь, перед ней. «Но… это не я». Пауза, ропот. Пустота в проёме окна и колышущиеся занавески.
Этот кадр повторяется в фильме трижды: когда Мельвиль отказывается выходить на балкон, когда смотрит по телевизору репортаж об этом и когда объявляет об отречении. Эта чернота в оконном проёме кажется едва ли не самым страшным кадром в истории кино. Наместник Бога, посредник между Богом и людьми, оставил человечество. Оставил ли человечество сам Господь Бог? И существует ли Бог вообще? Что это, знамение последних времён? Или испытание, уготованное людям?
Жанровая интонация фильма делает двойной поворот: от комедии к экзистенциальной драме (внутреннему апокалипсису, ощущению человеком исчерпанности, неподлинности своего существования), а затем к трагедии (знамению апокалипсиса внешнего, физического, исчерпанию времени, отведённого для человечества).
Удивительно, как Моретти и его сценаристы Франческо Пикколо и Федерика Понтремоли предсказали то, что произойдёт спустя почти два года после выхода фильма: 28 февраля 2013 года Папа Бенедикт XVI отречётся от престола.
Самое интересное, что Моретти словно отодвигает в своей картине сугубо итальянскую тематику, делает её фоном, тем самым полемизируя с авторами популярных фильмов и сериалов о событиях, связанных с историей Римской католической церкви. В 2007 году Джакомо Кампиотти снимает мини-сериал «Джузеппе Москатти: исцеляющая любовь» (Giuseppe Moscati: L’amore che guarisce) о канонизированном в 1987 году неаполитанском враче и гуманисте. В 2008 году выходит популярный мини-сериал режиссёра Фабрицио Косты «Папа Павел VI – неспокойные времена» (Paolo VI–II Papa nella tempesta) о первом понтифике, который начал проводить политику открытости, своеобразном предшественнике Иоанна Павла II. В 2010 Кристиан Дюге представляет на суд публики мини-сериал «Под небом Рима» (Sotto il cielo di Roma) о роли Папы Пия XII в ходе Второй мировой войны.
С 2000 по 2008 год выходит сразу семь фильмов об одном из самых почитаемых святых в Италии – Пио из Пьетрельчины. В 2000 году одновременно снимаются два одноименных телесериала «Падре Пио» (Padre Pio) режиссёров Джулио Базе и Карло Карлеи. В 2006 году появляется анимационный фильм «Отец Пио» (Padre Pio), а в 2013 – масштабный телевизионный проект TV2000.
Во всех этих работах история католической церкви вписана в историю Италии, является её частью. Моретти, напротив, словно поднимается над национальной тематикой. Во-первых, Папа предстаёт не итальянцем, а французом. Во-вторых, режиссёра интересует общечеловеческое измерение. В-третьих, отречение Папы показано как вселенская, а не национальная катастрофа. Таким образом, Моретти последовательно присваивает показанным событиям планетарный масштаб, что очень симптоматично для режиссёров его поколения.
Разумеется, Моретти лишь с большой натяжкой можно отнести к молодому итальянскому кино. От него молодое итальянское кино скорее отталкивается. После картины «У нас есть Папа!» он окончательно перешёл в «сонм» живых классиков, к которым относятся Пупи Авати, Джузеппе Торнаторе, Эрманно Ольми, Марко Беллоккьо, Габриэле Сальваторес. Это, конечно, не «папочкино кино», не «кино белых телефонов», но для молодых итальянских режиссёров это точка и опоры, и отсчета, и оттолкновения.
Коллизию «зрелые мастера – молодые режиссёры» интересно рассмотреть в контексте не столько итальянского, сколько мирового кинематографа, его основных тенденций, проблемных зон и оппозиций. Первое поле для дискуссий – давняя конкуренция Голливуда и Европы, которая в наши дни не только не ослабла, но предельно обострилась.
С каждым годом Голливуд всё меньше воспринимается мировым киносообществом как часть американского кино. В США говорят: не путайте Голливуд с Америкой. «Фабрика грёз» давно ориентируется не на национальную, а на транснациональную аудиторию, делая фильмы для среднестатистических жителей Земли в возрасте от 14 до 25 лет. Итальянское кино предлагает две стратегии противостояния агрессивной транснациональной политике Голливуда. Первую представляют как раз зрелые мастера. Это противодействие конкуренту его же методами.
Во-первых, уход от собственно итальянской тематики, выход на общечеловеческие темы и проблемы. Во-вторых, копродукция с другими странами, и следовательно, международный прокат. В-третьих, приглашение иностранных актёров, что повышает привлекательность фильма для разных национальных аудиторий.
Все эти методы использует не только Нанни Моретти в картине «У нас есть Папа!», но и Джузеппе Торнаторе. Два самых громких своих фильма последнего десятилетия – «Незнакомку» (La sconosciuta, 2006) и «Баарию» (Baaria, 2008) он снимает в сотрудничестве с французскими кинематографистами. Более ранняя «Малена» (Malena, 2000) – совместное итало-американское производство, в главной роли снялась «голливудская итальянка» Моника Беллуччи. Последняя на сегодня картина мастера – «Лучшее предложение» (The Best Offer) – и вовсе англоязычный проект с голливудскими звёздами Джеффри Рашем, Джимом Стёрджессом и Дональдом Сазерлендом.
Этим же путём идёт Габриэле Сальваторес, снимая англоязычную картину «Сибирское воспитание» (Siberian education) с Джоном Малковичем – своеобразную итальянскую версию «Крёстного отца» Копполы, но на русском материале. Это экранизация одноимённого романа Николая Лилина, который стал в Италии бестселлером. Перед нами история двух друзей – у одного прозвище Колыма, у другого Гагарин, – которых судьба разводит по разные стороны добра и зла. Один следует тому, чему его учил криминальный авторитет деда Кузя (его и играет Малкович), другой предаёт и воровские, и человеческие заповеди.
«Я довольно хорошо знаю Россию, но история сибирской общины была мне совершенно неизвестна, – заявил режиссёр российским журналистам. – И потому главная ценность фильма – не в социально-исторических деталях, а в метафизичной сущности. Меня интересует история персонажей, а не политический сюжет»[42].
42
Марков М. «Джон Малкович сыграл сибирского «крестного отца»». [Electronic resource]. – URL: http://www.ridus.ru/ news/96631/