Цена жизни

Чёрт, да в конце-концов, ЭТО НУЖНО сделать! Неужели зря я до этого пыхтел, полз, вздрагивал при каждом шорохе, неужели всю предыдущую жизнь прожил лишь для того, чтобы вот так глупо подохнуть от пули снайпера, из-за рассаженной руки...

Злость на самого себя помогла. Наплевав на всё, я резво пополз вперёд. Считанные рывки оставались до цели, как вдруг над окрестностями разнёсся голос громкоговорителя.

Я вздрогнул, всем телом вжавшись в землю, ожидая, что вот-вот в затылок мне прилетит та самая пуля, которая оборвёт мою жизнь. Однако время шло, и до сих пор ничего страшного не происходило. Снайпер, наверное, уже тридцать раз успел бы выстрелить, если б он действительно видел одинокий, зеленоватый бугорок посреди пепельно-бурой разделительной полосы.

Первый страх сошёл, и словно бы с меня упала пелена, плотный занавес, окутавший моё сознание в первые секунды, сквозь которую смог прорваться хриплый голос, эхо которого гуляло по окрестностям.

«Граждане зона смертельно опасна. Не пытайтесь незаконно пересечь охраняемый периметр...» - занудно вещал он.

Фуух, пронесло. Но надо всё равно убираться отсюда подальше, пока неторопливый снайпер ненароком не заметил меня. До границы между живой и мёртвой землёй оставалось чуть больше метра, а сразу за ней раскинулся густой старый ельник. Если смотреть на него с земли, то казалось, что чёрные громады деревьев поддерживают тяжёлый свинцовый небосвод, не давая ему упасть на землю. Черт, опять не о том думаю. Аллегории-аллегориями, но дело делать всё равно надо.

Закатившись под укрытие разлапистых веток, я встал, и, не смотря на жуткую боль в ногах и спине, трусцой побежал сквозь чащу. Ветки больно хлестали меня по лицу, пот заливал глаза, ноги противно ныли, но я не останавливался до тех пор, пока полностью не удостоверился, что погони за мной никакой нет. Жить, знаете ли, охота. Давно живу, привык уже...

Вот тут на меня накатило по-настоящему. Боль, которая воспринималась вторым планом, пока опасность висела непосредственно над моею больной головой, наконец-то нашла себе выход. Каждая клеточка моего тела, вдруг выплеснула из себя накопившуюся в ней усталость. Легкие при вздохе разрывались на миллионы пульсирующих кусочков, а потом собирались обратно. Во рту перетекало что-то вязкое, с привкусом солёного.

Я, осторожно, стараясь, лишний раз не отсвечивать, сел, и попытался отдышаться. Всё мысли из головы выветрились, кроме одной. Она горошиной перекатывалась в моей черепной коробке, периодически постукивая по ушам.

Чёрт, а ради чего я страдаю? Ползаю тут под прицелом снайперской винтовки, каждый день рискую своей задницей угодить в аномалию, или быль сожранным каким-нибудь приблудным мутантом? Ради того, чтобы бармен с надменной рожей, за все мои труды отслюнявил мне тощую пачку зелёненьких, которую я в тот же вечер, в его же баре и просадил?

А изнутри мне такой тихий голосок поддакивает, мол, ты сталкер, не всё ли тебе равно, кому хабар сгонять. А напьёшься, как есть напьёшься, потому что человек, однажды сходив в зону, долго без неё не может. Да и выбора у тебя особого нет. Разве что, перекупщика сам волен поменять...

- Чёрт подери, но нельзя же так жить. Каждый раз одно и то же: зона, хабар, водка...

- Можно дружок, ещё как можно - ответили мне изнутри - Слизняк вон жил, Ржавый тоже...

- И где же сейчас они? Тихо-мирно переварены или загнулись возле какой-нибудь аномалии?

На сей раз голос внутри меня молчал. Ну, нечего было ему ответить.

«Но если в зоне всё так плохо, то какого чёрта здесь тогда делаю я?»- вопрос в голове возник сам собой, плавно вытекая из предыдущего.

Ну вот, пришли к тому, с чего начали. Замкнутый круг получился. И выхода из него не видать...

Тут мысли принялись прыгать и вертеться в моей голове, словно блохи, попавшие на сковородку, и, в конце концов, запутали меня окончательно. Усилием воли я отодвинул весь этот хлам на второй план. Потом в нём разберусь, как-нибудь на досуге. Сейчас есть дела и поважнее.

Я рывком встал с земли и потихоньку принялся медленно продвигаться вперёд. Где-то тут должна быть полянка одна. На ней привальчик устрою, перекурю. Голова моя всё ещё болела после пережитого шока и наплыва эмоций. Меня шатало из стороны в сторону, как обкуренного. Пару раз я даже чуть не завалился в кусты. Но это ничего, это поправимо. Горячий чай из термоса пара бутербродов и небольшой привал полностью компенсируют причинённый блокпостом ущерб.

Наконец, межу деревьями забрезжил просвет. Я непроизвольно ускорил шаг, а затем и вовсе перешёл на легкий бег. Ноги едва слушались, ветки то и дело норовили зацепиться за рюкзак и куртку, но это было неважно. Предчувствие скорого отдыха гнало вперёд, однако про осторожность забывать было нельзя. Встретить в таких местах мутанта или военного – это, конечно, нечто из ряда вон, но чем нынче Зона не шутит.

Немного не доходя до полянки, я остановился и сквозь заросли, попытался разобрать, что там на ней происходит. Вроде тихо. Ни шорохов, треска веток, ни птиц.

Немного пройдя вперед, я еще раз окинул взглядом место привала. Мягкая, ярко-зелёная трава стелилась по земле сплошным ковром, в который, словно фрагменты узора, были вплетены сухие еловые ветки. Посредине поляны лежала старая железная труба, полностью поросшая налётом ржавчины. Её поверхность немного поблёскивала, из-за осевшей за ночь росы, и от этого она становилась похожа на странное аномальное образование, прихотью судьбы заброшенное на эту поляну. Но это было не так. Граница зоны отчуждения проходила где-то в полукилометре севернее от этого места. Так что аномальный вид трубы - это всего лишь игра воображения.

Я вышел на поляну и устало сел на землю рядом с ржавым куском металла. Теперь, когда первое напряжение спало, и боль немного поутихла, по телу начала разливаться приятная слабость. Хотелось, лечь на мокрую от росы траву, и лежать, лежать, лежать...

Но такую роскошь позволять себе было нельзя, поэтому я сидел с полуприкрытыми веками, прислоняясь рюкзаком к ржавой трубе, и машинально слушал заунывные речи, пробивающиеся с блокпоста через густой ельник.

- Каждый добропорядочный гражданин должен сообщать о случаях сталкерства в нашу комендатуру. Не давайте мародёрам скрываться... - звучало где-то на грани слышимости.

-Да какие ж мы мародёры, - мысленно возразил я - просто люди, не нашедшие своего места в мире лжи, обмана и клеветы. Ушедшие из него...

-А ты точно уверен, что так уж нужен зоне? - спросил знакомый голосок изнутри.

- Всё, уйди, скройся, сгинь... - я подавил его силой воли, при этом твёрдо решив, при первой доступной возможности наведаться к психиатру. Маленькие отклонения, какие у меня сейчас наблюдаются, могут перерасти в серьёзные болезни, которые мне ой, как не нужны.

Тут мои мысли приняли медлительно-философский характер. Сначала я размышлял над тем, ради чего это я таскаюсь в зону. Затем над речами военных, которые они прокручивают через громкоговоритель. Потом просто сидел, уставившись в одну точку, и ни о чём не думал...

Но вечно это блаженство продолжаться не могло. В конце-концов я сюда не ради пикника на природе шёл, а строго по делу, причём такому, которое требует полной сосредоточенности. Усилием воли я заставил, самого себя подняться с земли. На всякий случай надо проверить, не растерял ли чего по дороге. Возвращаться за этим всё равно уже не буду, но чтобы не было неприятных сюрпризов в будущем. Так, ПДА на месте, рюкзак на месте, мешочек с гайками... на месте, а где же ...

По коже пробежал неприятный холодок. Не хватало кусачек.

Я принялся лихорадочно копаться в рюкзаке, но их там не оказалось. Блин, неужели потерял. Только не это...

Я принялся простукивать одежду, и обнаружил их у себя за поясом. Фух... Пронесло! Вот вы, мои родненькие, целы и невредимы...

Не простой это инструмент, а дорогая память. Друг подарил, перед своим последним походом в Зону. Он был одним из первых сталкеров, делал удачные рейды, приносил дорогие артефакты. Я ещё только из университета вышел и подался на новое место 'работы', а он уже слыл одним из самых удачливых среди ветеранов. Как сейчас помню, пришёл он ко мне тогда и сказал: 'Вот возьми их. Если не вернусь - память будет.' Я посмеялся над этим фактом - мол, ты то, и пропадёшь. Расстались мы, хохоча и перешучиваясь, а через два дня до меня докатилась весть, что мой друг бесследно пропал где-то на территории зоны экологического бедствия. Первым моим порывом было идти на поиски, но потом я понял, что все усилия бесполезны и друга уже не... Так, всё хватит - не хорошо покойников вспоминать, тем более перед походом в зону. Наяву могут встретиться.

Конец ознакомительного фрагмента.