Чудотвор

Пим лихорадочно осмысливал что делать. В том, что перед ним была действительно Мстислава, сомневаться не приходилось. Это читалось во взгляде ее надменных глаз и в манере держать себя по-королевски. Действовать надо было быстро.

- Не стоит, мы прекрасно слышали вопрос, - промолвил Пим, Саша уже сидел у него на плече. Понимая, что еще минута, и она позовет своих подручных, Пим подошел к ней и взял за руку. Мстислава пыталась вырвать руку, но ей это не удалось.

- Кьяра и Лисандра. - Пим отчетливо представил себе своих подруг.

Появились они как раз перед Лисандрой и Кьярой, отчего последние на мгновение потеряли дар речи. Кьяра замерла, прижав правую руку к груди, Лисандра присела на задние лапы и с растерянностью переводила взгляд с Пима на Мстиславу.

- Что-то я не припомню такого плана, - вымолвила Лисандра. - И что это за принцесска?

- Это Мстислава, - представила ее Кьяра, тяжело выдохнув и поджав недовольно губы.

Оцепенев от необычного способа перемещения Мстислава какое-то время, сохраняла спокойствие, но стоило ей только услышать нотки презрения в голосе Кьяры, как она тут же пришла в себя.

- Кьяра, не скажу, что очень рада тебя видеть, тем не менее, что это за план о котором вы говорите? И что искали эти два... существа в моем доме?

- Ты кого назвала существом?! - довольно громко поинтересовался Санька.

- Какое тебе дело до наших планов?!  - воскликнула Кьяра.

- Что она тут делает? - Одновременно с друзьями рявкнула Лисандра.

Происходящее грозило вылиться в конфликт.

- Замолчите все! - крикнул Пим. Они все начинали порядком его раздражать. И они перестали. Стояли, раскрывали рты, словно рыбы, а вот звука не было. - «Мило. Давно бы так. Здесь даже птички поют». - Ой! - Лисандра ударила его лапой.

- Хорошо, можете говорить, - и Пим довольно любезно, царственным жестом махнул рукой. Первой заговорила Кьяра:

- Еще раз так сделаешь, и я двину тебя хлестче Лисандры, понял? - пообещала она.

- Ты кто? - уже с большим уважением в голосе спросила Мстислава устремив взгляд на Пима.

- Он самый сильный волшебник, и поэтому тебе не стоит его злить. Уловила? - в своей обычной манере представил его Саша. Но ее, похоже, больше озадачило, не то, кто Пим, а то, что Саша мог говорить, несколько минут она пристально изучала его.

Друзья стояли и молча, взирали друг на друга. Как ни крути, а в плане действительно не было возвращения Пима вместе с виновницей происходящего.

Кьяра злилась, но пыталась найти в произошедшем что-то положительное, ведь теперь, когда Мстислава у них в руках, они могли диктовать условия ее дяде Парамону. Чтобы вернуть любимую племянницу он пойдет на многое.

Лисандра смотрела на источник своих бед с нескрываемым любопытством. Неужели это и есть Мстислава, та, которая держит в страхе земли Мидгарда? Ее глаза встретились с глазами Мстиславы, и в них Лисандра не увидела страха, но увидела большее - злость, гордыню, обещание отомстить. Сомневаться не приходилось, это действительно была та женщина, из-за которой ее изгнали из семьи.

 Мстиславе совсем не нравилось стоять посреди леса в ночной рубашке, удерживаемой странными существами. С этим надо было что-то делать.

- Зачем вы меня похитили и что вам надо? - Мстислава не выглядела испуганной хоть и была окружена кучкой странных существ. - Или это тайна? - Похоже, происходящее ее забавляло.

Лисандра почувствовала, что пора вмешаться:

- Давайте все успокоимся, - сказала она. -  Уже довольно темно. Нам не стоит пока идти туда, куда мы шли до этого. - Лисандра многозначительно посмотрела на Кьяру, - поэтому давайте разобьем лагерь и заночуем здесь.

- Лисандра права. - Согласилась с ней Кьяра. Пим с Сашкой тоже не стали спорить, а мнение Мстиславы никто не спрашивал.

Пим наколдовал три довольно просторные палатки, которые поставили по кругу, а по центру развели огонь. Предполагалось, что Мстислава ляжет спать в одной палатке с Кьярой, но обе наотрез отказались. Лисандра тоже выразила сомнение, аргументировав это тем, что может вдруг вспомнить, из-за кого ее выгнали. Саша тоже проговорил, что отказывается спать в одной палатке с Мстиславой, потому что он - не существо! Принимая во внимание все пожелания и предложения, палатки поделили следующим образом: Лисандра спит сама, потому что она Лисандра, и с этим никто не стал спорить. Кьяра и Саша заняли вторую палатку, Пиму же была оказана большая честь, разделить палатку с Мстиславой.

Поседев немного у костра, и полюбовавшись звездами, все решили расходиться, так как обсуждать свои проблемы в присутствии врага они не могли.

- Я так и не услышала, что вы делали в моей комнате и кто вы? - спросила Мстислава, войдя в палатку. Пим наколдовал фонарь и повесил его по центру.

- С чего ты взяла, что я тебе отвечу? - похоже, ответ Пима ей не понравился, но она ни чем это не выказала. Она, молча села на свою импровизированную  кровать. Пим смотрел на нее и ждал, когда она опять начнет задавать вопросы, но она хранила молчание. Это дало  ему возможность  рассмотреть ее как следует.

Мстислава была не просто красива, а божественно красива. Ему вспомнились строки из дневника деда «изумительно красива». «Разве можно этими словами описать ее красоту, или за три года она так изменилась?» Ее черные волосы были распущены и ниспадали на ночную сорочку, изготовленную из тончайшего белого шелка, мало скрывающего ее фигуру. Девушка казалась Пиму совершенством. Он с восхищением смотрел в карие глаза, окаймленные длинными черными ресницами, на прямой носик, пухлые губки, затем он перевел взгляд на изящную шею, стройный стан. Бесспорно, напротив него сидела самая красивая девушка, которую он видел в своей жизни, но сердце его не дрогнуло, все, что он чувствовал, взирая на нее это сочувствие. Он не мог ответить себе на вопрос, что вызвало это чувство, но был уверен, что она очень одинока, это читалось в ее взгляде.

  Мстислава также внимательно разглядывала Пима. Он ей определенно понравился. Пусть он и был не много расплывчатым, но не заметить его восхищенных зеленых глаз она не могла.

- Хорошо, ты не хочешь раскрывать свои секреты, мне совсем ни к чему открывать свои. Поэтому, я предлагаю тебе сделку. Каждый будет задавать по одному вопросу, и получать ответ. На нас будет наложено заклятие, которое не даст нам обмануть. Ты согласен?

- Согласен, - немного подумав, согласился Пимен. У него были вопросы, и он хотел знать на них ответы.

- Тогда у меня есть еще одно условие. После того, как будет произнесено заклинание о невозможности обмана, мы наложим еще одно о невозможности передать эту информацию третьему лицу. Достаточно того, что об этом будем знать мы. Идет? - Пим задумался. Вполне возможно, что под заклятием правды ему придется рассказать Мстиславе о кольце. Не исключена возможность, что она попытается его отнять. Но вот он сильно сомневался, что кольцо можно снять с его руки. Он уже пытался это сделать, еще до входа в дом Нифонта, чтобы Кьяра не узнала кольцо. Только у него ничего не вышло. А кроме этого у него тайн не было.

- Хорошо, я согласен. Что надо делать?

- Повторяй за мной. - Мстислава села на самый край кровати и протянула руки Пиму. Он поступил также.

- Мы правду сегодня друг другу откроем, и не расскажем о том никому. Сила той правды, нас свяжет навек, иначе забудь обо всем человек.

На минуту Пиму показалось, что между ними промелькнула искра.

- Теперь, если ты попытаешься рассказать кому-то о том, что я тебе сообщу, ты забудешь все, что я тебе открыла. - Мстислава убрала свои руки из ладоней Пима и удобней уселась на своем лежаке. Она не сводила с Пима настороженного взгляда. «Кто он, этот волшебник?».

- Ты тоже связана клятвой, если не ошибаюсь? - Решил на всякий случай уточнить Пим.

- Да, - подтвердила Мстислава. - И так, кто первый?

- Ну, раз ты стесняешься... - лицо Пима озарила улыбка.

- Нет, первой буду спрашивать я! - выпалила Мстислава, и затем смолкла на пару минут. На ее лице читались тысячи вопросов, и было похоже, что она борется с собой, решая какой же предпочесть. Пим с улыбкой следил за тем, как меняется выражение ее лица, пока она лихорадочно выбирала, какой же вопрос задать первым. Ведь если задать ему всю массу вопросов роящихся в ее голове, то на такую же массу придется отвечать. Он не был уверен в том, что его собеседница не попытается сжульничать.