Страница 18 из 21
Имеющий кличку – имеет и фамилию
Ветров изучал выписки из дел друзей Логацкого, которые имелись в архиве уголовного розыска. Вот справка на человека по кличке Гера. «Интересно, кто же он?» – и вслух прочитал:
– Герцович Николай Иванович, 1940 года рождения, ранее судим за кражи из сейфа райпищеторга, а затем за грабеж. В прошлом году развелся с женой. В настоящее время проживает в доме, принадлежащем родителям. Не работает.
Сидящий у стола Майский протянул майору вторую справку.
– Гражданином под кличкой Кот является Костылецкий Ростислав Францевич, 1941 года рождения, женат, имеет двоих детей.
Ветров взял третью бумажку:
– Махно – он же Черепнин Василий Игнатьевич, прибыл в город в октябре прошлого года. До этого проживал в Гомеле. Отбывал срок наказания за ограбление граждан. В местах лишения свободы находился совместно с Буслом и Логацким. Проживает на квартире в частном доме. – Ветров повернулся к Майскому:
– Что они делали сегодня?
– До шестнадцати ноль-ноль каждый занимался своими делами. Затем Бусел, Логацкий и Черепнин встретились недалеко от сберкассы, где работает жена Логацкого, и на протяжении двух часов наблюдали.
– Не заходили?
– Нет.
– Жена Логацкого работала?
– Да, Игорь Николаевич. Но странно, что Логацкий не подошел к ней, когда она после работы появилась на улице, а вместе с дружками дворами направился к проспекту.
– Кто вел за ними наблюдение?
– За Буслом – я, Осипов – за Черепниным, а с Логацким работал Лукашик.
– Они не заметили вас?
– Нет. Все прошло нормально.
– Где они сейчас находятся?
– Бусла я довел до дома. Он сегодня наверняка никуда не пойдет, потому что накануне распил с друзьями на пустыре несколько бутылок водки и домой едва приплелся. Будет долго спать. О Логацком Лукашик недавно звонил. Наверное, остался на вторую смену, так как с фабрики не вышел. Лукашик проверил квартиру, но и там его нет.
– Хорошо. Продолжайте наблюдение, а я уточню, не имел ли кто-нибудь из этой компании доступа к тиру или магазину.
– Игорь Николаевич, а если сделать у них обыск?
– Нельзя. Во-первых, маловероятно, что оружие спрятано дома. Во-вторых, какие у нас улики против них? Никаких. Так что давай пока наблюдать, а заодно и замысел их разгадывать. Чует мое сердце, не зря они на сберкассу со стороны любуются. Мы с Савичем попробуем Асаевича расшевелить. Может, что и скажет о Бусле. Кстати, где Осипов?
– Он следит за Черепниным. Недавно звонил дежурному, сказал, что находится в районе мельничного комбината.
– Там трудно вести наблюдение. Частный сектор, людей ходит мало. Попроси, пожалуйста, ко мне капитана Сикорского, я направлю его к Осипову.
Майский вышел из кабинета и через несколько минут возвратился вместе с Сикорским. Ветров тщательно проинструктировал капитана и на прощание сказал:
– Передайте Осипову, чтобы был осторожен.
Майор направился в кабинет Савича. Через несколько минут они вышли во двор, и вскоре милицейский газик доставил их к следственному изолятору. Прошли в кабинет, стали ждать, пока приведут Асаевича. Савич, устроившись у стола и доставая из папки бланк протокола допроса, спросил:
– Как думаешь, Игорь Николаевич, почему Асаевич нам ничего не сказал о Бусле?
– Сам об этом думаю.
Асаевича ввел молоденький сержант. Савич кивнул на прикрепленный к полу табурет:
– Садитесь, Асаевич.
– Спасибо, уже сел, причем, чувствую, надолго.
– Тогда присаживайтесь, – предложил следователь. – А сколько вам сидеть – суд решит, но, думаю, гораздо меньше, чем если бы мы не помешали вам довести дело до конца. Так что, Степан Михайлович, вы нам в какой-то мере должны быть благодарны.
Асаевич улыбнулся и, присаживаясь, сказал:
– Послушаешь вас, так можно подумать, что уголовный розыск спас меня.
Савич перешел к делу.
– Скажите, Асаевич, почему вы нам ничего не сказали о Бусле?
Асаевич растерялся:
– О Бусле? А что я мог сказать? Он, по-моему, к вам никакого отношения не имеет.
– Скажите, фамилии Логацкий, Костылецкий, Герцович вам знакомы?
– Нет, даже не слышал.
– Как вы думаете, Бусел знаком был с Хоревичем?
– Этого не знаю.
Савич остался записывать показания Асаевича, а Ветров поехал в больницу. Дела у Шатилова были по-прежнему плохи, и майору ничего не оставалось, как ехать к себе.
Тревожные мысли беспокоили его. «Уже который день, – думал он, – стараемся раскрыть преступление, а толку все нет. Если верить Асаевичу, то Бусел не знал Хоревича. И в то же время Хоревич хорошо знал жену Логацкого. Если правда, что она дала ему один из похищенных пистолетов, то знал очень хорошо. Сам же Асаевич знаком и с Хоревичем, и с Буслом. Не слишком ли много случайностей? Хотят сбить нас с толку? Тогда кто? Не выпустить бы из поля зрения кого».
Осипов пропал
Машина остановилась у здания управления. Стоявший у входа Сикорский бросился к майору:
– Игорь Николаевич, уже больше часа не отвечает Осипов.
– А где вы с ним расстались?
– На улице Андреевской. Там Черепнин встретился с каким-то мужчиной. Сорок минут разговаривали, а затем разошлись. Я пошел за Черепниным, Осипов – за мужчиной. Я несколько раз связывался с ним. Последний раз он сообщил, что находится на улице Коллективной, и попросил его не вызывать. Когда понадобится, выйдет на связь сам. Я провел Черепнина до дома, там и смена меня нашла. Вместе вызывали Осипова. Не отвечает. Наверное, выключил рацию.
Ветров нахмурился:
– Ничего не скажешь, дисциплина. Напишите рапорт, дайте приметы человека, которого он повел.
Ветров доложил заместителю начальника управления Матвееву об Осипове. Полковник распорядился направить в район Коллективной группу для розыска лейтенанта. Радист каждые десять минут выходил в эфир… Осипов не отвечал.
Что с Осиповым?
Ветров забежал домой. Пока жена готовила ужин, занимался с сыном и дочерью. Как мало у него было времени!
Жена, предоставляя ему возможность хоть немного отдохнуть, не торопилась приглашать к столу. Она включила телевизор. Шел концерт с участием Людмилы Зыкиной. Игорь Николаевич благодарно улыбнулся жене. Он любил песни. Плотно сжав губы, неотрывно смотрел на артистку. Казалось, что, кроме песни, в этот миг для него ничего не существует. Дочь, взобравшись папке на руки, крепко обхватила ручонками шею, лепетала о чем-то своем, важном и радостном. Игорь Николаевич что-то отвечал ей. Но мысли его были далеко. Мучила неясная тревога.
«Что это со мной? – подумал. – Может, не сделал что?»
И вдруг понял: Осипов! Он не выходил из головы. Взглянул на часы – десять.
Быстро поел и вышел из квартиры.
Черепнин молчит
Матвеев был у себя. По его лицу Ветров видел – полковник озабочен и встревожен.
– Анатолий Семенович, а что, если нам поговорить с Черепниным?
– Я уже сам об этом думал. Но под каким предлогом?
– Думаю воспользоваться тем, что он бывает на базаре. Интересуемся, мол, кражей голубей прошлой ночью. Попытаемся выяснить, где он был сегодня и с кем встречался. Заодно убедимся, насколько охотно он назовет нам того человека.
– Так-то оно так, но если случилось что с Осиповым, то поймет, что мы интересуемся им не из-за голубей. А это повлечет ответные меры, которые еще больше осложнят нашу задачу. Но делать нечего. Пропал оперативник, и мы должны использовать любую возможность для его розыска. – Матвеев потер виски. – Чует мое сердце, ей-богу, чует, неладно с Осиповым. А! – полковник махнул рукой. – Дайте команду райотделу доставить сюда Черепнина.
Прошел час. Велся усиленный розыск Осипова.
Наконец привезли Черепнина. Не здороваясь и не спуская с полковника и Ветрова глаз, остановился у двери. Матвеев пригласил его присаживаться.