Приказано уничтожить

– Интересно! Очень интересно! И отлично придумано, насчет глобального и всеобъемлющего контроля! А почему американцы у себя не производят препарат, этот «дефективный ген»? Ведь на своей территории легче обеспечить безопасность, сохранность и прочее. Все-таки здесь чужая страна, хотя и натовская, но работа слишком уж секретная, а в случае огласки, так еще и скандальная. Представляешь, какой вой поднимется в мире, когда узнают об этом «дебильном» гене. Есть на этот счет какие-нибудь мысли у дружественной организации?

Как-то незаметно друг для друга мы перешли на «ты».

– Конечно, с одной стороны, правильно, Турция – это их союзник по блоку НАТО…

Организация Североатлантического договора (НАТО) создана по инициативе и под руководством США. Документ о создании был подписан в Вашингтоне 4 апреля 1949 года. Первоначально в организацию входили 12 государств: США, Великобритания, Франция, Италия, Канада, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Португалия, Норвегия, Дания, Исландия; с 1952 года – Греция и Турция; с 1955 года – ФРГ(Зап. Германия); с 1982 года – Испания.

НАТО с самого начала стала активным орудием в руках Вашингтона в проведении политики «холодной войны» и силового воздействия на СССР в годы после окончания Второй мировой войны. В этой связи НАТО имела основными целями превратить эпизодическое устрашение в постоянную угрозу военного вмешательства во внутренние дела Советского Союза и усилить подрывную деятельность против социалистических стран в послевоенной Европе. По существу, территория Западной Европы служила своеобразным военным плацдармом, нацеленным против нашей страны.

По состоянию на 1991 год США имели в Европе группировку сухопутных сил общего назначения численностью более 355 тысяч человек, 220 пусковых установок баллистических ракет, 5000 танков, 2500 орудий и минометов, более 5000 пусковых установок противотанковых управляемых ракет (ПТУР), 1200 боевых самолетов, из них свыше 400 истребителей-бомбардировщиков, около 200 боевых кораблей, 54 ударные подводные лодки, 7 многоцелевых авианосцев. В странах НАТО размещено свыше 7000 ядерных боеприпасов.

После самоликвидации СССР и роспуска Варшавского договора советские войска были выведены с территорий всех бывших социалистических государств и, таким образом, расформированы крупные воинские соединения, части и подразделения Южной, Центральной, Северной групп войск и группа советских войск в Германии общей численностью около 1 миллиона человек и более 60 000 танков.

Группировка сухопутных войск США в Европе даже после окончания «холодной войны» и ликвидации так называемой «советской угрозы» значительных сокращений не претерпела.

(Сведения из Ежегодного сборника Лондонского института стратегических исследований.)

– …Но это только с одной стороны, а с другой! Здесь все намного тоньше и хитрее. Американцы, наши нынешние «друзья и союзники», не такие простачки, да и не были они никогда простачками-дурачками. Это мы со своим новым мышлением кажемся им таковыми, потому как все им показываем и рассказываем. Я думаю, они правильно поступают. У себя в Штатах для них больше вероятности засветиться перед журналистами, чем здесь. А если те пронюхают что? Представляешь масштабы скандала, который они раздуют, если обнаружат, что у них производят такой препарат и еще испытывают его на американцах? А здесь глухомань, туристы приезжают преимущественно из Европы, причем восточной, а над такими, как мы, мы же ведь для них – люди второго, если не третьего, сорта, можно и поэкспериментировать, как над подопытными кроликами. Это – во-первых. Во-вторых, мы с Иваном Федоровичем думаем, что здесь легче соблюдать режим охраны и обеспечивать контрразведывательное прикрытие: все кругом просматривается, имеются и связи с местной полицией, которую прикармливают или даже содержат. Здесь любой вновь появившийся человек сразу попадает под наблюдение местных спецслужб. Маскировка очень удачная – под горный курорт. Но основное, почему они выбрали это место, – шикарная возможность и благоприятные условия для практического применения разрабатываемого препарата с одновременным контролем результатов опытов. Ну, где еще они нашли бы такое место? Если случится что, всегда можно оцепление выставить, блокпосты, патрули и вообще особое положение ввести.

– Понятно! А по поводу охраны? Система, порядок, режим – эти моменты известны?

По его взгляду я понял, что мой вопрос поставил в тупик не только полковника из Комитета, но и вошедшего в комнату генерала. Иван Федорович нахмурил лоб, вынул из кармана брюк любимую вересковую трубку, которую курил в минуты наивысшего волнения, и, набивая ее табаком от папирос «Герцоговина Флор», прошелся в полном молчании несколько раз по гостиной. Молчание длилось довольно долго. Наконец генерал сказал:

– После неудачной попытки спецназа КГБ проникнуть на объект шума было много, но нам официальных претензий не предъявляли. Ребята погибли все до единого, по крайней мере сведений, что они живы, ни у Комитета, ни у нас не имеется. Вообще что и как там происходило, – мы ничего не знаем. Режим охраны там, конечно, сменили: что-то усилили, улучшили и прочее, поэтому вам на месте придется вскрывать систему охраны объекта. С прежними схемами вас, конечно, ознакомят, но после той неудачной попытки они, естественно, все поменяли. И последнее, чтоб не оставалось никаких недомолвок и прочих недоразумений, – мы должны сказать тебе, Александр, что действуем без санкции руководства страны. Вот так! На свой, значит, страх и риск. Тебя надо было, конечно, сразу предупредить. Владимир Александрович предлагал, да я чего-то не согласился. Извини, но можешь отказаться. Я пойму. Приказывать и посылать тебя на верную смерть не могу, да и не хочу. Если даешь согласие, тогда ты для всех в отпуске. Подготовка – до восемнадцатого августа. Крайний срок – к двадцатому числу. К этому времени группа должна быть собрана, лучше чуть пораньше. Еще раз повторяю, риск такой, что о нем даже думать не хочется, не то что говорить, так что подумай, прежде чем согласие давать.

– Иван Федорович! А что вдруг так секретно? Разве для нашего руководства факт разработки принципиально нового психотропного оружия не важен? Для страны, например, для армии, для народа? Наконец, для будущего нашего и наших детей?

– А ты будто не знаешь и сам не видишь? Мы сейчас сильнее всего дружим с теми, у кого камень, целый булыжник, за пазухой. Кому и как прикажешь докладывать? Да его некоторые начальники, недавно назначенные, – генерал кивнул на Климова, – тут же на улицу Чайковского побегут! Да, да! Побегут! Межрегиональная депутатская группа вообще из американского посольства не выходит. Так что ставить в известность наше руководство нельзя. На всякий случай! Я не говорю, что все руководство бегает… но на всякий случай… Короче, действуем самостоятельно, на свой страх и риск. Некогда нашему руководству! Грызня у них там сейчас идет на самом верху, грызня за личную власть. Вот так! Ну? Согласен?

– А как же полномочия? Блеф?

– Тут ты можешь не беспокоиться, Александр. Все, что я говорил про возможности Комитета, – это правда. Все силы и средства задействованы и находятся в твоем распоряжении.

Он еще хотел что-то сказать, но неожиданно генерал, перебив его, вступил в разговор:

– Он же доверенное лицо. От имени того самого лица и действует!

– А если кто проверит? – задал я естественный вопрос.

– Что ж, вопрос резонный, – сказал полковник Климов. – Ответ прост – вопросом на вопрос! А кто может, будет или посмеет приказы самого председателя КГБ проверять и подвергать сомнению полномочия его помощника? Тем более, все проходит под грифом «совершенно секретно». Блеф имеет место быть, но, как говорил один умный человек: «Цель оправдывает средства».

– Значит, как говорится, я смогу работать по своему усмотрению и по собственному плану, полная свобода? – опять спросил я, обращаясь к генералу.