Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 12

– Как же ты их отличаешь?

– Знаю, откуда привезли. На них мои метки, сейчас заберу. Свои будешь ставить?

– Не буду, – Лев что-то читал о метках. – Дорого. Передам хозяевам, тогда они сами…

– Разумно. Удовольствие недешёвое, да и связаны они, никуда не денутся.

Продавец подошёл к пленникам и с помощью отмычки снял у каждого с запястья тонкий браслет с ярко-зелёным глазом-камнем. После этого обернулся к новым покупателям, потеряв интерес к сбытому товару.

Шли по центральным улицам. Лев искал место, где можно приобрести одежду для Ольги, стронса и крэттера, с хэмели проблем не будет. По пути встретился небольшой парк – высоченные ярко-зелёные деревья, густые заросли цветущих кустарников. Землянин свернул туда, за ним потянулась вереница подопечных. Они забрались в дальний уголок, где не было праздношатающихся дэмцунов. Лев развязал руки Ольге, она принялась освобождать от пут других.

– Все хэмели должны принять вид местных жителей, – строго сказал детектив, оглядев толпу стронсов.

Шестеро долговязых красавцев, нехотя, стали превращаться в жутких страшилищ.

– Так-то лучше, – оценил их внешний вид землянин, – по-демцуански, так понимаю, никто не говорит? Тогда ждите меня здесь, подыщу что-нибудь для маскировки остальным. На глаза никому не попадаться и молчать, ни звука на родном языке!

Все дружно закивали, Лев хлопнул ближайшего монстра по плечу со словами: «Никак не привыкну!», и пошёл, не оглядываясь по дорожке парка. Вернулся он быстро, магазин одежды оказался неподалёку. Принёс плащи с капюшонами и штаны. С размером угадал только жене, стронсу было коротко, а крэттеру – широко. Красавцам велел держаться в середине группы, хэмели должны их загораживать от любопытных взглядов. В городе, такая компания никого не удивит, но вот на космодроме могут полюбопытствовать, почему это среди пиратов совсем и не дэмцуны. Дорогу к космодрому, как оказалось, хорошо запомнил штурман, так что добрались не блуждая. На проходную ввалились большой молчаливой толпой. По дороге Лев научил товарищей некоторым расхожим фразам, но они от волнения всё перезабыли.

– Кто командир? – спросил дежурный, занося данные в журнал.

Лев выступил вперёд.

– Куда направляетесь?

– На Мил.

– Оплата?

– Отложенный платёж.

Демцун указал на небольшой синий кружок, выдавленный в столешнице, Лев приложил к нему руку с чипом, что-то щёлкнуло. Дежурный захлопнул журнал и, зевая, произнёс:

– Сектор А, восьмая площадка.

Беглецы покинули проходную.

– Знать бы ещё, где эта площадка, – задумчиво проговорил Лев.

– Я видел план космодрома, – сказал штурман, – начало отсчёта там, в каждом секторе пять рядов по пять площадок, думаю, нужная в той стороне.

– Ага, – согласился детектив, – наша, получается, в середине второго ряда. Идём.

Площадку вскоре нашли. Корабль был в точности такой, на котором везли Льва на Дэмц. Он быстро прошёл в рубку, стронс и крэттер, сбрасывая на ходу надоевшие плащи, не отставали, остальные заняли амортизационные кресла в пассажирском отсеке. Лев связался с диспетчером, тот разрешил взлёт.

– Куда летим, командир? – спросил стронс. – На Мил?

– На Крэт, командир, – отозвался Лев.

Стронс не стал спорить, взял управление на себя. Лев закрыл глаза и с удовольствием вслушивался в звуки, предшествующие взлёту. Он думал о том, что хорошо выполнил свою работу, теперь пусть за дело берутся другие.

Перековка

Последний полёт капитана корабля. Возвращаться с перековки Патрикеич будет пассажиром. До этого, во время полёта на Кузню, приходилось штудировать чертежи будущей конструкции, зубрить новомодные программы, которыми «Стрелку» напичкают по современным технологиям. Совершенствуя судно, переэкзаменовки экипажа не избежишь. Но, как говорят пилоты: железо – не человек, на пенсию не ходит. На этот раз Патрикеич уступит корабль новому капитану.

Прозвище к Павлу Алексеевичу Лисовому прилипло ещё со времён академии. Куратор оговорился, зачитывая приказ, товарищи подхватили. Прежнее – Лис – не очень-то вязалось с бесхитростным Пашей. После выпуска Лисовому доверили индивидуальный корабль, а кое-кто из сокурсников попал в центр управления полётами, ну и разнесли кличку по вселенной.

Преемник только что окончил академию, знал будущую «Стрелку» наизусть. Уверенный в себе безбородый мальчишка, каким и сам Патрикеич был двадцать лет назад – жизнь казалась долгим приключением, а финишная ленточка нереальной перспективой.

Стажёр вглядывался в черноту космоса. Нижняя губа выдвигалась вперёд, наползала на верхнюю, потом издав звук «п-пф», возвращалась в привычное положение.

«Пыхтун!», – беззвучно обозвал парня Патрикеич и, смутившись своего раздражения, заговорил:

– Стас, ты бы отдохнул…

– Стани´слав, – поправил капитана преемник, ударяя на втором слоге.

– Прости, всё время забываю. Иди, позову на подлёте.

– Я не устал, командир.

Да, пока ещё командир. На обратном пути сам Патрикеич вот также будет сидеть в кресле второго пилота и «пыхать», отказываясь покинуть рубку. Или не будет? Пойдёт в каюту и запустит по двадцатому разу какой-нибудь старый фильм – начнёт привыкать к собственной бесполезности.

Нынешние пилоты-пенсионеры с печалью вспоминали те времена, когда можно было преподавать в академии. Корабли меняются так быстро, что знания отставника не годятся и первокурсникам, которых обучают на опережение.

Погладил матовую панель перед собой, та отозвалась бледным всполохом. В голове зазвучал голос «Стрелки»:

– Слушаю, командир.

Голос корабля – голос, который слышит только командир.

– Это я так, – мысленно ответил Патрикеич.

– Через полчаса будем на месте.

– Хорошо.

Защемило в груди. Вот ещё новость – совершено здоровое сердце подавало непривычные сигналы. Болтают, что списанные капитаны, те у которых, как и у Патрикеича, ни семьи, ни хобби, принимались болеть, будто в отместку за прошлую интересную жизнь. С какой стати он так непозволительно расклеился? И на Земле люди живут.

Искусственной планете, на которую переселилось человечество, дали имя Новая Земля. За пять сотен лет приставка затерялась. Старую теперь называли Земля-проматерь, или Праземля. И воспринимали её лишь как историческую память.

Праземлю покинули, спасаясь от непобедимых бактерий и вирусов. Людям пришлось перестроить под себя другую систему. Сферы деятельности распределили по разным планетам. Новая Земля служила домом, на Кузню вынесли производство, на Лаборатории проводили эксперименты, Дисней служила для развлечений, животному миру выделили Зверинец. Были и другие, которые Лисовому посещать не приходилось.

– Время подлёта десять минут, – вновь постучался в мысли голос корабля.

Патрикеич с горечью подумал, что теперь он слышать «Стрелку» не будет. Совсем. Никогда. Ни этот – мягкий материнский тембр. Ни тот, каким она «говорила» после перековки – звонким, девичьим. По мере старения корабля взрослел и голос: через два-три года от перевыпуска становился влекущим, сексуальным, спустя ещё два в нём появлялись заботливые нотки, будто корабль набирался опыта. Тогда-то, не дожидаясь дряхлости, отправляли судно менять облик и программы.

– Пока мы не на орбите, не поздно повернуть. Бежим? – шепнула «Стрелка»

Патрикеич вздрогнул и покосился на Стаса. Слышал? Нет, будущий капитан вне связи пока.

– На борту посторонний, – мысленно ответил Лисовой.

Раньше преемник получал корабль уже обновлённым. Положение изменили, когда кое-кто из тех, кому грозила пенсия, не долетев до Кузни, повернул прочь из системы. Безумство, иначе не назовёшь. Каково это, обречь себя на вечное блуждание в космосе, без права захода в гавани. Долгие годы не видеть человеческого лица, кроме как в записи, не слышать живую речь. Поговаривали, что беглые капитаны-угонщики отправлялись на Старую Землю. Ну, если не на саму планету, то на орбиту.