Страница 57 из 59
— Ты что же так легко все забыла?
Девушка установила зрительный контакт глазами и помолчав несколько секунд вымученно произнесла.
— Легко? Ты смеешь спрашивать легко ли мне сейчас??? Это просто неподъемная ноша, — Марисса выразилась двусмысленно, и почти скинула с себя руку женщины, стараясь избавиться от роли ненавистной помощницы. — Это совсем не просто, — ее подбородок дрожал, — но я не хочу жить с лютой ненавистью в своем сердце. Только взгляни на себя… Я не хочу быть как ты! Потому что я не убийца, — Андраде чуть слышно прошептала и замолкла.
Тем временем огонь в центральном зале достиг своего апогея, преградив дорогу двум заплутавшим в дымовой завесе.
— Я видела огнетушитель недалеко от барной стойки, будь здесь. Приложив Веру спиной в стене, которая одна из последних не была охвачена языками пламени, Мариса дала обещание и моментально ринулась вперед. — Сейчас вернусь…
Любопытные зеваки с ближайших домов, сотрудники пожарной охраны и медперсонала, девушки, стоявшие в одеялах за натянутой желтой лентой — все с ужасом наблюдали за тем, как здание «Burlesque» кануло в лету, оставляя после себя только груды строительного мусора и пепла. Этот день должен был стать символом свободы, но одним он принес долгожданный глоток свежего воздуха, а другие уже никогда не смогут вздохнуть. Ясно было одно, этот пожар изменил не только фасад сгоревшего здания, он разоблачил страшные секреты, хранившиеся за семью печатями… некоторым, подарив веру в счастливое продолжение жизни, а по жизням других прошелся разрушительным катком…
Наши дни…
— Я увидел по новостям репортаж о пожаре. Когда я прибыл к «Burlesque», было уже слишком поздно. Бустаманте со всей силы зажмурился. — Пожар стер с лица земли все, что могло уцелеть в огне. По лицу Пабло пробежала влажная дорожка от слезы. — Я помню этот день как-будто вчера. Мариса умерла, так и не узнав, что я хотел спасти ее. Хотел вызволить ее из этой тюрьмы и увести на край света. Понимаете???
— Успокойтесь, — Камила сделал то, что было непозволительно для любого психотерапевта, она нарушила выстроенную между ними дистанцию, и по-дружески обняла своего пациента. — Все в порядке, глотните еще чаю.
— Простите, я что-то расчувствовался, — Бустаманте шмыгнул носом, стараясь утереть накрапывающие на лицо слезы памяти.
— Истинное счастье невозможно познать без одиночества. Я всецело познал это, когда моей Мариссы не стало… Знаете, мне не хотелось жить, я даже пытался покончить с собой, но смелости как-то не хватило, — горько усмехнулся Пабло. — А потом смысл жизни появился, когда Айна сообщила мне, что ждет ребенка. Дочь стала моей отдушиной… Но даже такое важное событие как рождение дочери не смогло прикрыть зияющую дыру в моем сердце…
— Вы слышали когда-нибудь эти строки, Камила? «Звездой моей не станешь ты полночною порою, разрушил все свои мечты я собственной рукою… “ — спокойно пропел Бустаманте. — Музыка — это душа человека. Когда мы теряем близких, песни порой могут рассказать гораздо больше, чем сам человек… Отразить всю его боль…
Пусть никогда любовь моя тебя не потревожит,
И навсегда исчезну я в немой толпе прохожих.
Звездой моей не станешь ты полночною порою,
Разрушил все свои мечты я собственной рукою.
Я собственной рукою.
И будет день, и будет ночь все также неизменны
И только я останусь вновь один во всей вселенной.
И лишь во сне, как прежде, ты стоишь передо мною…
Разрушил все свои мечты я собственной рукою.
Я собственной рукою.
Звездой моей не станешь ты — я боль свою не скрою.
Разбиты все мои мечты моею же рукою.
Моею же рукою.
— Она жива, доктор, — Пабло улыбнулся, согласно вторя себе головой, — жива, я чувствую.
Комментарий к
17
«Burlesque» “Звездой моей не станешь ты “- Андрей Губин.
====== 18 ======
— Жива? Вы в этом уверены?
— Я не знаю. Возможно, это все лишь домыслы моего воспаленного сознания, попытка оправдать реальную действительность. Пабло всплеснул руками, поднимаясь со стула. — Я уже ничего не понимаю в этой жизни, — его раскрытые ладони устало протерли лицо.
Камила Диас махнула головой, пытаясь выразить свою поддержку и снова перешла к вопросам.
— Так что же было после того страшного пожара в «Burlesque»?
— Началось долгое расследование, допросы, очные ставки. Виновные лица понесли свое наказание по всей строгости буквы закона, но только не мой отец. Серхио как всегда сработал безупречно, не оставляя следов, — Пабло попытался высмеять Бустаманте старшего, которому всегда удавалось выходить сухим из воды. — Он обставил все таким образом, что ни один даже самый опытный детектив не сумел найти факты его отношения к злодеяниям, творившимся в «Burlesque». Вера согласна взяла всю вину на себя, уж не знаю чем она руководствовалась. Может, отец ей угрожал — предположил Бустаманте, присаживаясь обратно, — или попросту заплатил ей за молчание. Она получила двадцать лет тюрьмы, но как мне стало известно последние пять ей скостили за хорошее поведение. Наша судебная система напрочь прогнила и увязла в коррупции…
— Еще чаю? — внезапно предложила Камила, поднимаясь со своего стула.
— Нет, думаю, что мне уже пора. Дочь просила вернуться сегодня пораньше. Хочет познакомить нас со своим профессором из университета, которого пригласила на ужин.
— В таком случае, не смею вас больше задерживать, сеньор Бустаманте, — Камила растянулась в вежливой улыбке и подошла к двери, чтобы проводить своего гостя на пороге.
— Хорошего вечера, и до встречи.
— Я позвоню, — пообещал Пабло, слегка улыбнувшись, и отправился к своему автомобилю, припаркованному у высокого бордюра. Камила подошла к окну, и отодвигая темную занавеску, принялась размышлять о своем пациенте, не отрывая взгляда от его черного BMW представительского класса.
— Сегодня я бы хотела построить наш сеанс немного в другом стиле, если вы не против?
— О чем идет речь? — Пабло напрягся всем телом. Ему давно следовало бы отказаться от курса психотерапии, потому что по всей видимости ему становилось только хуже. Ночные кошмары, непрекращающиеся голоса в голове, бессонница, и как следствие всего вышеперечисленного, повышенная нервная возбудимость.
— Сегодня я выступлю в роли рассказчика вашей истории, а вы слушая меня со стороны, попробуете найти глубокие причины, по которым эта история никак не может оставить вас в покое.
— Знаете, я не уверен, что это хорошая идея, — Бустаманте попытался подняться со своего места, но Камила успокоила его телодвижение касанием руки.
— Просто доверьтесь моему опыту, — ее ладонь мягко легла ему на плечо. Пабло сделал над собой усилие и попытался расслабится, ерзая по кожаной обивки кресла.
Диас расположилась на диване прямо напротив и медленно взяла в руки чашку, помешивая скрученные чайные листы маленькой ложкой.
— Ненавижу грейпфрутовый чай, — вдыхая ароматные пары, исходящие из горячего стакана, на лице Камилы появилось подобие улыбки. Девушка установила зрительный контакт с Бустаманте и произнесла. — Такой сладкий, а потом…горчит. Фрукт-обманщик. Но я заставляю себя пить нелюбимый мною чай каждый день, потому что он полезен. Это работает так же как и с людьми. Мы осознанно выбираем в человеке только то, что необходимо нам самим, чего нам не хватает или, в чем мы слабее. То, что вы чувствуете по отношению к Марисе сейчас, это не любовь. Она принимала вас таким какой вы есть, не пытаясь изменить. В отличие от того же отца, или вашей жены. Помешивая чай, маленькой ложкой, Камила слегка задевала края фарфоровой чашки, вводя Бустаманте этими равномерными стуками в особое состояние, похожее на гипноз.
— Смею предположить, что вы, Пабло, были не единственным ребенком в семье, но ваш отец возлагал большие надежды именно на вас. Вам претило это давление, но вы никогда не пытались пойти на попятную, безоговорочно соглашаясь со всем, что говорил вам Серхио. Власть…это вы почувствовали, едва только встретили Мариссу. Камила выговаривала все слова медленно, с расстановкой, пытаясь донести суть выдержанной интонацией. — Жажда подавлять, быть хозяином положения вела вас в «Burlesque» снова и снова. Но когда вы поняли, что Марисса сильнее, ничего другого не оставалось, как полюбить ее, чтобы снова не чувствовать себя проигравшим в этим отношениях. Как с вашим отцом…