Страница 216 из 237
— Каких еще волн? — удивился Максим.
— Ну, ты ведь знаешь, что на самом деле баланс между порядком и хаосом все время смещается, то в одну сторону, то в другую.
Максим кивнул. Об этом он как раз совсем недавно успел узнать.
— Вот! — чему-то обрадовалась Коэда и включила режим школьной учительницы. — Эти смещения и есть волны. Они идут одно за другим, и то, что считается спокойствием, просто пики. Верхние и нижние пики. И чем быстрее волна, тем выше или ниже будет пик и тем кратковременнее он будет. Понимаешь?
Максим опять кивнул. А чего тут непонятного, разнообразных графиков он в свое время нарисовал великое множество, так что образно это объяснение видел. А в зависимости скорости и высоты можно буде разобраться и потом, если сильно понадобится. Сейчас главное — девчонку не спугнуть.
— Так вот, — продолжила объяснения Коэда. — Мы все проанализировали и выяснили, что постепенно скорость волн растет, а вместе с ней растут и перепады. И похоже это происходит уже очень давно. Просто за последние семьдесят лет стало очень заметно. Вот! Выяснив это, мы отправились изучать Большой Шторм…
— Отправились? — искренне удивился Максим, искренне считавший, что изучать Шторм можно где угодно, главное, дождаться его появления.
— Ну да, отправились. К тому древнему сооружению. Мекору возле вулкана, — сказала святая простота и запила откровение чаем.
Максим почувствовал, что у него глаза лезут на лоб. Получается, дедушка давно знал, откуда начинается Большой Шторм? Усилием воли парень заставил вернуться на лицо спокойствие и глубоко вдохнул.
— И что вы там выяснили? — спросил тихонько.
— Мы не выяснили, мы подтвердили старую теорию. Большой Шторм делает волны меньше, когда они дорастают до какого-то предела. Сглаживает ихи тогдавсе начинается сначала, они опять начинают расти. И, знаешь, если поверить в то, что на смену времен года влияет именно Шторм и раньше год был длиннее, то выходит, что сейчас вмешательство Шторма требуется раньше. Поэтому он раньше приходит. И именно из-за этого в тех местах, где нет вечного лета, так резко и внезапно холодает. Раньше холодало постепенно, но теперь Шторм эту границу стер. Понимаешь?
— Ага, — заворожено сказал Максим.
— Вот. Интересно ведь. И я уверена, что следовало эту зависимость изучать дальше. А учитель взял и исчез. Просто раздал всем задания, сказал, что ему срочно нужно что-то сделать и исчез. На три года. А потом появился, но нашу группу опять так и не собрал. Наверное, у него все еще дела и на нас времени не хватает.
— И поэтому ты связалась с каким-то придурком, — сказал Максим.
Девушка только плечами пожала.
Чай Коэда пила долго и вдумчиво. Максим молча на нее смотрел и думал.
Паранойя бодренько нашептывала парню, что эта девица специально рассказала именно то, что рассказала. Что она возводит на дедушку напраслину. Что ей вообще верить нельзя. Но Максим почему-то верил.
А еще он верил в то, что Кьен хороший человек. И совсем не верил в то, что какой-то там Тилар смог бы задурить ему голову.
Нет, если дед во что-то ввязался, то ввязался с полным осознанием того, что и зачем делает. А он умный человек и…
И Максим окончательно запутался в происходящем. Наверное ему не хватает каких-то сведений. Или он совершенно не понимает сати.
Разговор с Кайрой Коэда совершенно выбил Максима из колеи. Его даже перестали раздражать родственники ходившие следом. В школу Коярена парень вообще зря явился, потому что не стоит участвовать в спаррингах и думать при этом о чем-то постороннем. На вопросы Тайрин о фингале под глазом и здоровенной шишке на лбу Максим отвечал столь рассеянно, что жена в итоге обиделась и гордо удалилась общаться с умными людьми. А Максим даже не сообразил спросить, что это за умные люди.
Потом он, конечно, опомнился, вспомнил, что беременных расстраивать нельзя, взбодрился и отправился искать свою блондинку, чтобы на всякий случай попросить прощения и объяснить, каким именно образом встретился лбом с полом.
У Данки Тайрин не оказалось. У Танкье тоже. Собственно, девушек вообще не было во дворце.
Максим взгрустнул и решил, что раз такое дело, и есть лишнее время, то стоит его потратить на изучение планировки дворца. Хоть какая-то польза будет.
Приняв столь неожиданное для самого себя решение, Максим вернулся в свои комнаты, уселся на пол рядом с диваном и вызвал радар.
Дворец оказался запутанной штукой, и планировали его какие-то взбесившиеся мыши-великаны. Точнее, как планировали? Тупо прогрызали ходы в камне, не особо заботясь о том, куда они идут.
Максим сидел, удивлялся, пытался понять, как жители дворца не путаются в этом лабиринте. Потом до него дошло, что добрая половина ходов либо тайная, либо не для общего пользования. И вполне может быть так, что о множестве коридоров и помещений почти никто не знает. И там может быть что-то очень интересное.
— А стоит ли туда лезть? — сам у себя спросил Максим, которому полезть хотелось. Только он не был уверен из-за любопытства или назло родственникам.
— Не стоит, — уверенно ответил знакомый голос.
Максим открыл глаза.
Перед ним стоял меч Лакья в человеческом обличье. Выражение лица у него было такое, словно у Таката болели все зубы сразу и причиной этой боли был Максим.
— Что-то случилось? — спросил парень.
— Оно давно случилось, — раздраженно ответил меч. — Просто они решили, что пришло время тебе рассказать. Что не стоит ждать, пока начнет понимать твой хаос. Лучше, чтобы понял ты, так и он будет знать.
— Ничего не понимаю, — признался Максим, заподозрив, что сейчас ему на голову свалятся очередные откровения.
— Времени мало, — сказал Таката. — Они спешат. Она, твоя мать, была бы против, но пока ее здесь нет. И они спешат. Жалкие трусы. Боятся принять решение и хотят, чтобы его принял мальчишка.
— Принял решение?
— Не сейчас, позже, — сказал Таката и широко махнул рукой. — Болваны. Какое решение? Когда придет время надо просто схватить и бросить. Тогда мальчишке придется действовать. Мальчишкам нельзя давать времени на размышления.
Максим заподозрил, что это все о нем, и раздраженно спросил:
— И что же вы мне желаете сказать?
— Наш мир мертв, — открыл страшную тайну Таката.
— Я в курсе! — сообщил Максим.
— И существовать ему осталось не больше десяти лет по нашим расчетам, — огорошил Таката. — Но принять решение лучше пораньше. Лет через пять, максимум. Потом шансов на успех будет слишком мало.
— Спятить, — сказал Максим. — А я тут причем?
— Ты умеешь правильно думать. Ты человек. Драконы так думать не умеют.
— О чем думать?
— О мире.
— И как я должен думать?
— Нелогично и беспричинно. Фантазировать без привязки к существующему. Строить новое. Нужно увидеть то, чего нет, и сделать его существующим. Так рождаются драконы.
— Спятить, — сказал Максим. — Вы хотите, чтобы я вам драконов рожал?
— Нет! Ты идиот! — почему-то разозлился Таката, развернулся и практически выбежал из гостиной.
— Дурдом, — сказал Максим, почесал переносицу и задумчиво спросил у потолка: — А может это заговор против меня?
Максим сидел на кровати и старательно думал. Сначала о волнах, которые постепенно растут, но благодаря Большому Шторму в критический момент уменьшаются. Понял, что ни до чего не додумается и стал думать о Такате.
— Десять лет, — пробормотал Максим.
Если подумать, это не так уж мало. За это время можно успеть переселить куда-то все население мира сати. А драконы почему-то молчат и хранят эту тайну. Интересно, почему? Хотят, чтобы люди исчезли вместе со своим миром?
— Действительно интересно, — сказал парень.
Да и расспросить Такату не помешает. А то пришел, ляпнул что-то и сбежал.
Старый меч Максим нашел с помощью радара в помещении, к которому вел один из то ли тайных, то ли не тайных коридоров. Парень хмыкнул и решительно пошел общаться.