Страница 202 из 237
Таката внимательно посмотрел на стоявшего с каменной физиономией Максима и продолжил:
— Теперь второе. Сколько бы мы не бились и не протестовали, рано или поздно каждый из нас признает, что наш мир на самом деле давно мертв. И хаос, это то, во что превратилось нечто когда-то делавшее его живым. Как любой труп, наш мир постепенно распадается. Понимаешь ли, в живом теле тоже умирают клетки, но их заменяют живые. Они способны делиться и заполнять пустоту. Как-то так. Наш мир делать это разучился. В нем появляются пустоты и нет того, что способно их заполнить. Поэтому мы, фактически воруем клетки из чужого тела, точнее, чужих тел.
— Большой Шторм, — сказал Максим, вспомнив рассуждения Ярослава.
— Да, Большой Шторм. И нет, он не способен оживить труп. Он всего лишь ремонтирует куклу. Или мумию. Не знаю, во что наш мир превратился. Знали те, кто гораздо старше, чем я. Они когда-то даже знали, откуда взялся Большой Шторм. Но теперь забыли. А мы, глупые дети, не спросили когда еще было можно. Вот так вот. А еще мы не знаем куда этот шторм уносит то, что окончательно умерло. Возможно это имеет какое-то значение, а мы не знаем.
— Зачем вы мне это рассказываете? — спросил Максим.
Таката мрачно улыбнулся и хлопнул ладонью по плечу.
— Потому что ты способен найти ответы на эти вопросы, — сказал меч. — Они в тебе. Это чувствуется. Ты появился на свет, когда кто-то их нашел. Так что подумай. Может, вспомнишь. И не рассказывай об этом даже отцу. Ты должен сам принять решение.
— Какое еще решение? — удивился Максим.
— Не знаю. Но однажды каждый из нас принимает решение. Решение способное изменить мир. Немного его изменить. И тогда мир на несколько мгновений оживает. Или наоборот, становится еще мертвее, но тоже всего на несколько мгновений. На самом деле нет никакой разницы. Просто мы надеемся, что кто-то сумеет принять такое решение, что мир оживет навсегда.
— Или навсегда умрет, — сказал Максим.
— Кто знает… — не стал спорить Таката.
Гибель мира его, похоже, совсем не волновала. И именно поэтому парню стало жутко.
По дороге шторма
Во второй раз архивы Максим читал долго, вдумчиво и все подряд. Но это все равно не сильно помогло. Возможно, он был недостаточно умен, чтобы заметить какие-то намеки. Может, он первый, с кем Таката поделился реальным положением дел в мире сати. А может, и не первый. Просто писать об этом даже в архивах никто не решился. В общем, ничем эти архивы помочь не смогли. Или это Максима интересовало совсем не то, что должно было по мнению Серой Кошки.
Начитавшись в свое удовольствие, Максим разлегся поперек кровати и стал смотреть в потолок, старательно ни о чем не думая. Надеялся, что в такой ситуации оно само придет. Что именно «оно» Максим не знал. Возможно, то самое состояние сатори.
Но ничего так и не пришло. Возможно, попросту не успело, потому что парень заснул.
Снилось ему плато в мире Ярослава. Холодный ручей, срывающийся в пустоту. И дракон. Огромный, темно-красный с черным гребнем. Абсолютно правильный дракон, такой, какими они и должны быть. А вот в мире сати драконы неправильные. Им здесь материи не хватает, чтобы появляться в своем облике, поэтому приходится притворяться людьми. Об этом говорил Ярослав. А еще он радовался тому, что драконы в этом мире продолжают рождаться.
— Или для этого мира? — рокочущим голосом спросил дракон.
Максим подскочил и проснулся.
Похоже, сатори к нему все-таки пришло. Драконы ведь рождаются не в мире. Они в мир приходят. Из хаоса. По крайней мере они так считают. Или просто говорят. Потому что они из тех неудачников, которых притянуло в точку-узел. Они понимают, что никуда от нее не денутся и остаются жить рядом с ней. А на самом деле они рождаются в плотных мирах. Как пассия Вовы, или его дракон, или… В общем, драконы в мертвых мирах не рождаются, они рождаются для этих миров. И наверняка должны на что-то повлиять. Так или иначе.
А еще, именно поэтому те, кого меч Лакья обозвал теми «кто гораздо старше, чем я», очень многого не помнят. В мире становится меньше материи. Поэтому драконы, которым не повезло родиться в этом мире, тоже что-то теряют, а потом это что-то заменяется тем, что приносит Большой Шторм. А те, кто помоложе, не страдают амнезией из-за того, что на самом деле большая их часть находится в живых и плотных мирах. А меньшая, видимо, ни на что особо не влияет. Вот и все, что хотел на самом деле донести Таката. Так что можно расслабиться и заняться чем-то полезным. Или интересным.
А что в этом мире интереснее Большого Шторма? Он ведь влияет на все на свете. Без него ни в одном деле не обойдешься. Если это дело достаточно масштабное. Хотя бы с дракона величиной.
— Тайрин, откуда берется Большой Шторм?
— Что? — блондинка посмотрела на Максима рассеянным взглядом и продолжила наматывать пряжу на клубок.
— Ну, он ведь откуда-то начинается. Ладно, он не может в этом мире зародиться. Но тогда он должен где-то появиться. Сначала в одной крошечной точке, а потом накрыть весь мир. Правильно? Это же не рыба-кит глотающая солнце. Это ветер, пускай и волшебный. Движение. Пускай не атмосферных потоков, а чего-то другого. А у движения должно быть начало. Толчок. Или место. Ну, как из маленького горного ручья начинается река. Понимаешь?
Тайрин кивнула.
— Так откуда он начинается?
— Никогда этим не интересовалась, — призналась блондинка.
Пряжу она отложила, немного посидела, прижав пальчик к верхней губе, а потом сорвалась на ноги и куда-то побежала.
— Подожди, я сейчас! — крикнула от самого порога и захлопнула за собой дверь.
Максим пожал плечами.
Он сам не понимал, почему был уверен в том, что у Большого Шторма должно быть начало. О ветрах, даже самых обыкновенных, он знал не очень много. Как там? Теплый воздух поднимается вверх и получается область с низким давлением, то есть со сравнительно разреженной атмосферой. Но свято место пусто не бывает, поэтому на его место устремляется холодный воздух. Например, с моря на раскаленную солнцем сушу. Или с того места, где давление высокое.
С ураганами все сложнее. Для их начала нужно много очень теплой воды, можно недалеко от экватора, но ни в коем случае не слишком близко и не на самом экваторе. Почему не на экваторе Максим не помнил, что-то связанное с вращением Земли. Но что именно? Кажется, на экваторе не образовываются вихри необходимые для зарождения урагана. В общем, физику надо было учить лучше, сейчас бы пригодилась. А так, появился вихрь и накрутил вокруг себя целый ураган, сам себя подогревая за счет испаряющейся теплой воды. А потом еще и движение почему-то начал. И Максим в упор не помнил, почему ураганам не сидится над таким теплым океаном или не менее теплым течением. Зачем они на сушу прутся? Они же не просто ветер, они система. Циркуляция воздуха по кругу. Или по тору?
В общем, Максим представлял, что это такое и был уверен, что должно быть место, где оно зарождается. Магический аналог нагретого солнцем океана. В котором появляется вихрь, разрастающийся до урагана. Этакая аномалия. Или прокол в более плотные миры.
В общем, что-то где-то должно быть.
Вернулась Тайрин действительно скоро. Максим всего-то успел полюбоваться пейзажем, подумать и намотать с десяток кругов по комнате. Блондинка гордо несла перед собой здоровенный талмуд, а за ней понуро плелся Матиль и весело скакала лохматая собачонка, изо всех сил вилявшая хвостом. Псину Максиму пришлось ловить и выставлять в коридор, где она немного полаяла, а потом куда-то делась. Парень надеялся, что не гадить в обувь пошла. Или этим занимаются исключительно коты?
К моменту, когда Максим подошел к столу, Тайрин споро выписывала из талмуда какие-то цифры и хмурила бровки, а Матиль закреплял по углам столешницы металлические скрепки-переростки.
— Это карта. Динамическая, — сказал равновесник, в ответ на вопросительный взгляд.