Страница 170 из 237
— Странно, — сказал парень.
По идее в таком помещении холодно должно быть не только ноге. И одеяло спасать не должно, тем более выглядевшее настолько неубедительно.
Максим потрогал тонкое одеяло, немного подумал и спрятал под него ногу. Ей сразу же стало тепло.
— Магия, — восхитился парень и закусил это откровение снегом.
Потом Максим обнаружил, что лежать в носилках все-таки неудобно и решил покинуть гостеприимный сарай, прихватив волшебное одеяло с собой. А то кто знает, что там творится на улице, а у него ни шубы, ни куртки, ни даже доспеха.
На борьбу с дверью парень потратил кучу времени, пока окончательно не убедился, что она заперта снаружи. Пришлось призывать меч и портить чужое имущество. Максим честно старался разрезать только замок, но он куда-то делся и пришлось порезать дверь на дощечки, попутно обнаружив, что запиралась она с помощью трех бревен, чуть не придавивших взломщику ноги.
— Что за зараза? — спросил Максим у бревен.
Они гордо промолчали.
Выбравшись из сарая парень обнаружил, что находится в заснеженном парке. А может и саду. Невдалеке возвышался холм с дворцом-распальцовкой на вершине. К нему вела неубедительная дорожка из петляющих следов нескольких человек, протоптанная в снегу.
— Блин, — повторился Максим и отправился сдаваться на милость родственников. — Интересно, как я здесь оказался и почему меня здесь оставили?
Брести по сугробам кутаясь в одеяло оказалось тем еще удовольствием. Максим четыре раза упал. Потратил кучу времени пытаясь вытащить снег из-за шиворота. Успел промокнуть, замерзнуть и возненавидеть зиму. Когда он, наконец, дошел до дворца, то был уже готов бежать к Итишу и уговаривать его создать клуб любителей теплых островов.
Самое обидное было, что только пройдя весь путь, Максим вспомнил, что все можно было сделать проще, еще в сарайчике. Сначала шагнуть на плато с ромашками, оттуда в свою спальню и там уже думать о родственниках и рыться в памяти.
— Блин, — в третий раз повторил парень и пообещал себе больше не напиваться, какой бы повод там ни был.
Тихо и мирно дойти до своих комнат у Максима не получилось. Буквально на пороге дворца его ждала Серая Кошка. Тетя была подозрительно весела, одарила племянника милой улыбкой и отобрала одеяло. Парню захотелось вернуться, зарыться в сугроб и тихо там умереть. Не к добру такие улыбки.
— Пошли, чудовище, — поманила Айра Максима за собой и повела его к лестнице.
Парень пошел, а что ему оставалось делать?
По пути выяснилось, что в сарай он забрел сам. Его попытались оттуда увести, но Максим дрался и угрожал. Мечом. Поэтому ему дали одеяло и оставили в покое, не забыв запереть дверь, чтобы он в невменяемом состоянии куда-то опять не убрел.
Куртку он тоже сам выбросил. А полечила его лекарка, дистанционно. Жалко ей стало молодого балбеса.
— Так, — многозначительно сказала Айра, приведя племянника в свой кабинет и дождавшись пока он устроится в кресле.
Максим вяло улыбнулся и промолчал. Мало ли чего она хочет. Не хватало только начать каяться, когда это не требуется.
— Ладно, — еще более многозначительно сказала тетя. — Начнем сначала. Мне не интересно где и с кем ты пил, но больше постарайся так не напиваться. Даже если эти ехидны вслух начнут выражать свое негодование по поводу того, что им приходится танцевать с изуродованным парнем неясного происхождения.
— Ехидны? — заторможено переспросил Максим.
— Мне Дана рассказала. С негодованием и обещаниями выдрать патлы.
Серая Кошка улыбнулась и постучала пальцами по столу.
Максим кивнул, разумно решив не признаваться, что отношение девиц его особо не расстроило и напиваться из-за них он бы точно не стал.
— Теперь дальше. Аста, целительница, которая лечила тебя от похмелья, говорит, что твои шрамы стали заживать подозрительно быстро и чужая энергия в них почти исчезла. Как это получилось?
Максим потрогал лицо, тряхнул головой и рассеяно признался:
— Мужик какой-то подошел. Сказал что-то вроде: так вот ты какой. Потом пальцем в лицо тыкал и просил передать папе привет. А еще эту ерунду дал.
Парень порылся в карманах и извлек штырек на цепочке, продемонстрировав его тетке. В конце концов тот мужик не говорил, что нельзя показывать кому-то помимо отца.
Серая Кошка отреагировала странно. Она замерла, побледнела, потом покраснела и стала злобно дышать.
— Ах он… скотина, — практически прорычала.
Выхватила из рук племянника цепочку, поднесла камешек к глазам и посмотрела сквозь него на свет.
— Сволочь! — зашипела и швырнула штырек на стол. — Передашь это отцу! И если увидишь того мужика… я ему яйца оторву, так и скажи!
Максим от неожиданности икнул и поспешно спрятал камешек в карман. От греха подальше.
Серая Кошка взмахом руки отпустила племянника и он поспешно ретировался.
Дойдя до своих комнат и рухнув на кровать прямо в одежде, парень достал из кармана камешек и тоже посмотрел сквозь него на свет. Очень хотелось знать из-за чего тетя Айра разбушевалась.
— Стереокартинка, блин, — пробормотал парень, убедившись, что ему не кажется.
В камешке свет каким-то непонятным образом дробился на спектр и на фоне этой радуги был виден силуэт белки. Через ее пузо шла надпись на незнакомом Максиму языке.
Парень встал. Нашел лист бумаги и карандаш, и принялся зарисовывать надпись, сверяясь с белкой. Получилось вполне узнаваемо. Осталось только найти человека, который переведет и объяснит, что оно значит.
— Или лучше в книгах поискать? — спросил сам у себя Максим. — В библиотеке наверняка есть словари.
Здравый смысл подсказывал, что ничего хорошего там не написано и лучше об этой надписи вообще забыть. Но любопытство было сильнее. В конце концов перевод этого слова сам по себе ничем не навредит. Главное на этом успокоиться и не выяснять ничего дальше.
Максим кивнул любопытству и пошел в библиотеку, пока не передумал.
Словарей в библиотеке было много. Безумно много. Потому что языков тоже оказалось великое множество. Даже в мире сати, как оказалось, существовали места где все еще разговаривали на каком-то одном им понятном языке. А уж в других мирах этих языков была уймища.
Максим подумал, потер переносицу, еще раз подумал и решил начать с неведомых языков мира сати. Библиотекарша хмыкнула, но словари принесла. И даже не спросила зачем они ему нужны. Наверняка решила, что он блажит. Шифр придумывает. Или книжку на непонятном языке купил. Этим занималась обычно только Данка, но в своей непричастности к подобной ерунде Максим убеждать никого не собирался.
Повезло Максиму уже с третьим словарем. В нем он нашел подходящие значки, которые оказались вовсе не буквами. Они были слогами. Первые два слога оказались именем, к такому выводу пришел Максим так и не найдя перевода. То, что перевелось как «ведомый вдаль» скорее всего было фамилией. Остальные значки сложились в фразу «все еще верит».
— Тилар Ведомый Вдаль все еще верит, — пробормотал Максим. — Интересно, во что он верит? А фамилия переводится, или следует читать Текината? Или Теки Ната? И не спросишь ни у кого. Если спросишь, точно заинтересуются моим интересом. Интересно, какое отношение этот Тилар имеет к Серой Кошке? И почему она угрожает ему яйца оторвать? Первая неудачная любовь, что ли? Или он чем-то другим ее обидел?
Максим сложил словари стопочкой. Сжег бумажку с переведенной надписью и решил, что на сегодня хватит. Да и в сон клонить почему-то начало. Наверное он в том сарае спал не очень долго.
Парень лег на диванчике, закинув ноги на подлокотник и стал смотреть в потолок, стараясь ни о чем не думать. Как назло его старания привели к противоположному результату. Причем, думалось почему-то о загадочном Тиларе и его связи с тетей Айрой. Мысли текли плавно и лениво, но останавливаться не собирались. А потом они вслед за Максимом провалились в сон, причем в его сон. Парень это заметил и попытался их выгнать, размахивая откуда-то появившейся в руках старой шваброй.