Страница 5 из 5
Некоторым читателям Конан представлялся не более чем наделенной разумом машиной, бездушным убийцей, упивающимся кровавыми битвами, столь же бесчувственным к людским страданиям, как он сам - к своей боли, характером без развития. По нашему мнению, это совсем не так, не согласился бы с этим мнением и Роберт Говард. Конан превращался - правда, надо признать, довольно медленно - из оборванного мальчишки, промышляющего воровством на улицах Шадизара, не умеющего ни читать, ни писать, незнакомого с обычаями цивилизованного мира, в короля, правящего самым могущественным государством Хайборийского мира, королевством Аквилония. Конан убивал, почти никогда не испытывая угрызений совести, но он редко делал это для собственного удовольствия- Он был готов убить, сражаясь, чтобы защитить себя или своих друзей, или чтобы завладеть каким-нибудь сокровищем, которое искренне считал своим по праву завоевателя.
Конан неукоснительно следовал своему собственному кодексу поведения. Как и у его создателя, у варвара мало друзей, но этим друзьям он верен до конца. Он редко доверяет мужчинам и почти никогда - женщинам, но с теми, кто пользуется его доверием, он честен и искренен. У него есть, хотя об этом и не упоминается явно, несколько родственников, к которым он был привязан, когда жил в своей дикой Киммерии - больше близких людей у него нет.
Относительно женщин простой кодекс чести киммерийца был строг так же, как и у его создателя. За исключением одного случая в юности, Конан никогда не пытался совершить насилие или оскорбить женщину - как словом, так и делом, - невзирая на то, была она одета в шелка и бархат или же лохмотья. Конечно, если дамы высказывали подобное желание, он охотно развлекался в их обществе, даже подвергая свою жизнь опасности. Однако, на протяжении долгого времени ни одна его связь с женщиной не затронула души варвара. Это продолжалось до тех пор, пока он не встретил Белит, прекрасную пиратку, которая стала первой настоящей любовью в его жизни. Много лет спустя, будучи властителем Аквилонии, Конан обещает спасшей его рабыне Зенобии сделать ее своей королевой. В основном же киммериец со свойственными ему пылом и энергией влюбляется в каждом рассказе в новую женщину и без какого бы то ни было сожаления покидает ее, когда история заканчивается. Даже когда женщина предает его, варвар не опускается до того, чтобы мстить ей - хотя и ворчит, что бы он с ней сотворил, будь она мужчиной. Выдержка изменяет ему всего один раз, когда он сбрасывает предательницу с балкона в открытую выгребную яму во дворе трактира.
Возможно, такое сочетание грубой силы и сострадания к слабому полу обращено к тем читателям-мужчинам, кто мечтает о том, чтобы, избавившись от пут цивилизации, попрать общественную мораль. Подобный ход событий и подобный результат - всего лишь неисполнимая мечта, о чем узнал бы каждый, если бы, подобно Конану, провел бессчетное число ночей под дождем и снегом, пробираясь по горам босиком, в лохмотьях, едва прикрывающих тело, умирая от голода или защищаясь от врага одним лишь сломанным клинком. Но как прекрасны эти мечты!