Флэшбэк

- Только?

- Только, - подчеркнуто отчетливо повторил он. Как будто интонация могла меня в чем-то убедить!

Я сунул бусинку в углубление в браслете часов и подошел к двери. Дверь не открылась. Я постучал по ней пальцем.

- Что-нибудь еще? - повернулся я к Невеллу.

- Личный пароль. - Он показал на микрофон, выступающую из стены пластинку размером дюйм на дюйм. - На второй двери, ведущей в общий коридор, - стандартный датчик. Если вам что-нибудь понадобится, вызывайте меня. Через полтора часа здесь будет мистер Гайлорд. Сейчас никого нет, кроме мисс Тады Вентхэм. Я только что видел ее на пляже.

Он повернулся, собираясь уходить.

- Эй! - остановил я его. - А если я сменю обувь? Собачки сдерут ее с меня, а заодно и ноги откусят?

- Прошу прощения, я не объяснил всего до конца - достаточно сделать шаг по какому-нибудь помещению в доме, этого хватит.

Еще и дураком меня выставил! Я с сомнением пробормотал:

- Это точно надежный метод?

- В любом случае, лучшего нет, - успокоил он меня и, не дождавшись дальнейших вопросов, слегка поклонился и исчез за углом дома.

Я нажал кнопку на стене и сказал:

- Фигня.

Дверь неожиданно быстро ушла в стену. Я вошел в кабину лифта и уже через три секунды созерцал свое новое жилище. Я стоял в части гостиной, отделенной от остального помещения стенкой; рядом находилась дверь в "общий", как сказал Невелл, коридор. За стенкой располагалась просторная комната с изогнутым в виде буквы S большим диваном и столь же большим баром. Четыре массивных кресла и два легких стульчика. Огромный телевизор, две картины в цветовой гамме помещения и одна пространственная композиция напротив дивана. Четыре лампы на кронштейнах, ковер от одного края горизонта до другого, ждущие у стен пепельницы. Я подошел к двери в противоположной от входа стене. Спальня и отделенный раздвижной стеной небольшой кабинет. Мой чемодан каким-то чудом уже стоял возле встроенного в стену шкафа. Ванная.

Я вернулся в гостиную. Оценив расположение пепельниц, я закурил, ожидая, что все пять бросятся ко мне, но, видимо, они как-то общались между собой - подскочила только одна и послушно ехала у ноги, пока я шел к бару. Он был вышколен не хуже - его нутро раскрылось передо мной, стоило лишь мне протянуть к нему руку. На мой вкус, он был чересчур услужлив, но это не имело особого значения. Зато внутри он был обставлен богато. Я надолго задумался, а затем смешал себе невероятно сложный коктейль "Лерби", на который у меня никогда нет времени, а в забегаловках его делают черт знает из чего и черт знает как. Минут через шесть коктейль был готов - неплохое время, превосходный вкус. Пиме бы понравилось. А!.. Вчера она сказала:

- Веришь, что я рада, несмотря ни на что?

- Рада? - удивился я.

- Ну да. Если бы ты только видел себя, прожигающего взглядом дыры в патрульных машинах, сжимающего кулаки при просмотре репортажей о полицейских облавах и расплавляющего силой мысли бронированные стекла витрин оружейных магазинов... Кроме того, я знаю, где ты спрятал ключи от "бастаада", и даже догадываюсь, где ты его держишь. Могу побиться о любой заклад, что его бензобак полон, а в багажнике лежит несколько метров веревки и термос со свежесваренным кофе.

У меня отвалилась челюсть, причем настолько, что мне в рот мог бы запрыгнуть заяц, не повредив себе ушей. Наконец я вновь овладел собой.

- И давно? - выдавил я.

- Ха-ха! Тебе нравилось писать первую книгу, верно? Во второй ты уже лишь издевался над несчастными преступниками. Несколько раз я видела, как ты вполголоса читаешь свои диалоги. Ты лениво цедил слова, способные положить на лопатки носорога...

- Хватит, Пима! Умоляю! - Я вскочил с кресла и прижал ее к себе так, что она не в силах была произнести ни слова. - Больше никогда не буду считать себя мастером интриги! Всегда буду советоваться с тобой, не буду ничего скрывать...

- Ну тогда скажи, зачем ты взялся за это таинственное дело, - прервала она меня.

- Просто один тип воспользовался моей минутной слабостью... - Я поморщился. - Ты же знаешь, какой я мягкий, несмотря на кажущуюся броню...

- Просто вот такой, самый обычный тип? - спокойно спросила она.

Она готовилась к решающему удару. Я лихорадочно искал убежища.

- Ну да... почти.... - осторожно сказал я, прячась за щитом из слова "просто".

- И вот такой, почти... - подчеркнула она слово, - самый обычный тип приносит тебе твою собственную лицензию! К тому же украшенную буковкой А, что, как ты сам когда-то объяснял, означает, что полиция страны, а может быть и нескольких стран, раскрывает при виде тебя объятия и сейфы с совершенно секретной информацией!

Она выскользнула из моих объятий и начала считать:

- Раз! Два! Три! Четыре!

- Ладно. Нокаут, - вздохнул я. - Это не обычный тип и не обычное дело... Все.

- В самом деле все?

Быстрее, чем лазерный принтер, я мысленно прочитал молитву и бросился в пучину лжи.

- Ну что ж, садись... - вздохнул я. - Хочешь чего-нибудь выпить?

- Предлагаешь искренне или просто тянешь время?

- Пятьдесят на пятьдесят.

Вначале всегда лучше завоевать доверие того, кого собираешься обмануть, каким-нибудь признанием.

"Пособие для продвинутых лжецов", страница семь. Не ожидая ответа, я подошел к бару и приготовил два "манхэттена", отличавшихся друг от друга лишь количеством водки. Подав более слабый коктейль Пиме, я присел на подлокотник ее кресла, надеясь, что с задранной головой она долго не выдержит и мне будет легче врать.

- Ну так вот... - Я сделал глоток, изображая замешательство. - Ты знаешь, что большую часть своей жизни я посвятил...

Пима зевнула и потянулась:

- Разбудишь меня, когда закончишь, ладно?

- Погоди! Уже перехожу к делу. Я действительно не могу найти себе места. Писать книги - это здорово, даже очень, но приходится вращаться среди живых людей, такая уж у меня натура, что мне нравится копаться в чужой лжи. Это поднимает мне настроение, дает возможность почувствовать себя самим собой. А книги... Отличное занятие, пока пишешь о чем-то свежем, что пережил недавно. Я пытался вспомнить старые дела - ничего не вышло. Скучно и занудно. Никакого удовольствия от письма, лень же денег не приносит. И так и сяк мне все равно пришлось бы вскоре взяться за какую-нибудь работу. А ты же знаешь, что никакой профессии у меня нет... Только не говори, что я мог бы стать кладовщиком в ЦБР...