Страница 31 из 32
Позднее появилась легенда о том, что Сталин проявил неуместное упрямство и стремился удержать Киев любой ценой. Однако, как видно из содержания переговоров Сталина и Кирпоноса, это не соответствует действительности. Верховный главнокомандующий лишь ставил условием отхода частей Юго-Западного фронта, организацию обороны на рубеже Псела и контрудары по наступающим войскам Гудериана. Кроме того, союзником Верховного в этом вопросе был такой опытный штабист, как Б. М. Шапошников. В итоге совместными усилиями им удалось убедить Кирпоноса сражаться с врагом, держась за Днепр и не оставляя Киев. Немалую роль здесь явно сыграл непререкаемый авторитет маршала Шапошникова. В итоге М. П. Кирпоносу было приказано «Киева не оставлять и мостов не взрывать без разрешения Ставки». Маршал Буденный, твердо придерживавшийся идеи отхода, был отстранен от должности командующего Юго-Западным направлением. Вместо него 12 сентября 1941 г. на этот пост был назначен маршал С. К. Тимошенко. Также Юго-Западному фронту выделялись резервы Ставки Верховного главнокомандования, но их численность была куда меньше тех 100 тысяч человек, которые могли бы освободиться в результате сдачи Киева. Резервы спешно выдвигались к Ромнам.
К гигантскому двухкилометровому наплавному мосту через Днепр под Кременчугом маршевыми колоннами вышли основные силы 1-й танковой группы Эвальда фон Клейста. Советская разведка просто не успела отследить эту быструю перегруппировку подвижных соединений противника. Переправа танков под проливным дождем продолжалась всю ночь. С первыми лучами солнца танковые дивизии фон Клейста перешли в наступление. С их помощью 150–180 километров между Кременчугским плацдармом и передовыми частями Гудериана могли быть преодолены за считаные дни, даже часы. Немцами был сделан ход, полностью нарушивший все расчеты советского командования. Все принятые меры были нацелены на парирование угроз с севера. Однако смертельный удар последовал с юга. Быстрый прорыв 1-й танковой группы навстречу 2-й танковой группе стал шоком для советского командования всех уровней. Вечером 13 сентября начальник штаба Юго-Западного фронта, бывший военный атташе в Германии генерал-майор В. И. Тупиков отправил в Генеральный штаб и главкому Юго-Западного направления оперсводку с тягостной картиной происходившего: «Прорвавшемуся на Ромны, Лохвица <…> противнику пока, кроме местных гарнизонных и истребительных отрядов, ничто не противопоставлено, и продвижение идет без сопротивления». Завершил Тупиков оперсводку страшной фразой: «Начало понятной вам катастрофы – дело пары дней».
Несколько позднее практически идентичный текст был отправлен уже за подписями всего Военного совета Юго-Западного фронта. В нем отсутствовала только фраза о катастрофе. Вместо этого следовало конструктивное предложение: «По-прежнему считают наиболее целесообразным выходом из сложившейся обстановки немедленный вывод войск из КиУР и за этот счет укрепление фронта Кузнецова, Потапова». Автором этого предложения явно был сам командующий Кирпонос. Как ни странно, несмотря на недостаток опыта, он не потерял голову и сразу же предложил готовое решение. Прямо противоположная ситуация была в Москве. Поначалу никакого твердого решения по выходу из кризиса у Шапошникова не было. Поэтому в ответ на слова о «начале понятной катастрофы» он ответил только общими рекомендациями: «Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания тов. Сталина, данные Вам 11 сентября». Позднее из уст Шапошникова прозвучали странные слова: «Считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный совет Юго-Западного фронта, а затем командующего 37-й армией». Не лучшим образом на принятии решений также сказалась смена руководства Юго-Западным направлением. Результатом шока и смены командования стала непростительная задержка с приказом на отход.
Окружение советских войск тем временем перестало быть «миражом». В воскресенье 14 сентября после проливных дождей предыдущих дней установилась удивительно ясная и солнечная погода. В 18 часов 20 минут у Лохвицы встретились передовые отряды 3-й танковой дивизии 2-й танковой группы Гудериана и 9-й танковой дивизии 1-й танковой группы фон Клейста. Согласно подсчетам штаба Юго-Западного фронта, в окружение попало 532 тысячи человек.
Только 16 сентября полковник И. Х. Баграмян на самолете из Ахтырки вылетел в Прилуки, с приказом нового главкома направления маршала С. К. Тимошенко: «В создавшейся обстановке единственно целесообразным решением для войск Юго-Западного фронта считает организованный отход». Кирпоносу так долго запрещали отходить, что, получив долгожданный и спасительный приказ, он первым делом усомнился в нем. Впоследствии Баграмян вспоминал: «Вы привезли письменное распоряжение на отход?» – не отвечая ему, спросил меня командующий. «Нет, маршал приказал передать устно». Кирпонос, насупив густые брови, зашагал по комнате. Потом сказал: «Я ничего не могу предпринять, пока не получу документ. Вопрос слишком серьезный». И хлопнул ладонью по столу: «Все! На этом закончим».
Однако это касалось Киева и Киевского укрепленного района, оставлять который без разрешения Ставки Верховного главнокомандования запрещалось. В остальные армии приказ был отправлен незамедлительно. Его доставка задержалась только начавшимся хаосом в «котле». Так, связной с приказом был отправлен в 21-ю армию в 5 часов вечера 17 сентября. Ему понадобилось несколько часов мотаний по забитым дорогам, чтобы в 23.00 вручить приказ адресату. Кирпонос принял решение пробиваться из окружения на восток. 21-я армия должна была прорываться на Ромны, 5-я армия – на Лохвицу. 37-я армия после выхода из КиУРа должна была действовать во втором эшелоне 5-й армии. 26-я армия получала самостоятельное направление прорыва – Лубны. Разослав в подчиненные ему армии приказы на отход, штаб фронта также в 3 часа утра 18 сентября двинулся на восток по северному берегу реки Удай.
Разрешение на отход войск из Киева было дано Ставкой Верховного главнокомандования 17 сентября в 23 часа 40 минут. В ночь на 19 сентября части 37-й армии отступили из Киева и отошли на восточный берег Днепра. Командир 4-й дивизии войск НКВД полковник Ф. М. Мажирин вспоминал: «День 19 сентября выдался на удивление солнечным и теплым. Над Днепром чистое голубое небо. Часов в 11 утра фашисты открыли ураганный огонь по юго-западным окраинам города, а затем осторожно двинулись вперед, к мостам. Сигнал, и мы со своего командного пункта увидели столбы огня и дыма над ж/д мостом. Взлетел на воздух Дарницкий мост. Облитый смолой и бензином, вспыхнул деревянный Наводницкий мост. И вот прямо перед нашим КП на мосту сверкнула вспышка, и черный султан взрыва подбросил вверх искореженные пролеты, затем воды Днепра сомкнулись вокруг груды обломков». После взрыва мостов через Днепр 37-я армия начала отступление на восток, к Яготину. Однако организованного прорыва уже не получилось. С 16 по 20 сентября произошло расчленение войск Юго-Западного фронта на несколько очагов сопротивления. Командир взвода зенитной артиллерии 55-й стрелковой дивизии 21-й армии А. С. Хоняк вспоминал: «Когда положение стало безвыходным, командир дивизиона взял на себя ответственность, приказал пушки взорвать и выходить из окружения группами. Я шел с пятью солдатами. Это Украина, степь, леса нет, укрыться негде. Ночь идем, днем прячемся в скирдах. Спали по очереди, чтобы кто-то наблюдал, не высовываясь. Так шли суток 5–7. Устали. Сон морил. Пистолет я держал в шинели. Продумал, что в случае безвыходного положения застрелюсь. Я отдыхал, а солдат, который дежурил, уснул. Немцы взяли нас сонных».
Основных очагов, где стихийно скопились части Красной армии, к 20 сентября образовалось шесть. Очаг № 1 – из остатков 26-й армии в районе 20–30 километров к северо-востоку от Золотоноша; этот очаг, постепенно сокращаясь, держался до 24 сентября, пытаясь пробиться на восток в районе Оржица. Очаг № 2 – из остатков 37-й и 26-й армий в районе 40–50 километров к юго-востоку от Киева; этот очаг также держался до 23 сентября. Два очага, № 3 и № 4, – из остатков 5-й, 21-й армий, это была так называемая «Пирятинская группа», которая вела борьбу до 23 сентября в районе 20–30 километров к юго-востоку и востоку от Пирятина, в непосредственной близости от кольца окружения. Очаг № 5 – из остатков 37-й армии в районе 10–15 километров к северо-востоку от Киева, продержавшийся до 21 сентября. Очаг № 6 – остатки 37-й армии в районе Яготина, сумевшие организованно продержаться в кольце немецкого окружения до 24–26 сентября.