Страница 28 из 154
– Это не мой!.. – от растерянности я сказала первое, что пришло мне в голову.
– Ясно, что не твой!.. – ухмыльнулся охранник.
– Мне его подкинули!
– Хорошо еще, что не сказала, будто он к тебе сам приполз!.. – заржал охранник.
– С чего вы вздумали у меня обыск устраивать?
– А сама-то как думаешь? Тут люди все видят, и все знают. Нам шепнули на ухо, как ты пояс с кинжалом прятала.
– Это ложь!
– Все вы одно и то же говорите. Ну, чего стоишь? Не знаешь, куда идти для наказания? Или тебя к столбу за шиворот тащить? И орать не надо – не поможет.
– Не надо меня тащить, сама дойду...
Понятно, что доказывать свою невиновность не имеет смысла – все одно не поверят ни одному моему слову.
На площадке уже собралось немало любопытствующих – интересно же, кого и за что сегодня будут наказывать! Надо же, управляющий тоже здесь – он всегда подходит, когда собираются наказывать провинившихся, и именно от него зависит, сколько ударов получит тот или иной невольник. Я уже протянула, было, руки к цепям, как один из охранников произнес:
– Погоди! Говоришь, тебе это подкинули? Если скажешь, кто это мог быть, избежишь наказания, а не то всыплют тебе по первое число. Ну, на кого думаешь?
Хм, а голос-то знакомый! Похоже, это тот самый охранник, что собирался поставить столба для наказаний белобрысого мужчину, только вот почему-то здесь оказалась я... Не знаю как так получилось, но именно в этот момент я увидела того светловолосого невольника, с которым разговаривала днем, только сейчас он смотрел на меня чуть насмешливо – мол, ну как тебе здесь, нравится? И тут мне все стало ясно: это он забрал то, что сунул охранник под его лежанку, и спрятал под мою, а еще сообщил, кому надо... Ну, молодец, слов нет! Понять бы только, для чего это было ему нужно, да и каким образом он умудрился все это провернуть... Хотя, если вдуматься, то это уже не имеет никакого значения. Да уж, такого я точно не ожидала! Что ж, доброе дело не останется безнаказанным, а мне впредь наука – не лезь со своей помощью туда, куда не следует! Отныне пусть сами разбираются промеж собой, тем более что тут свои законы, волчьи... А еще я настолько презирала этого человека, что даже не хотела смотреть в его сторону.
– Этот ремень с ножом спрятала я... – сама не понимаю, как у меня вырвались эти слова.
– И где же ты его нашла?
– Валялся в каком-то углу... – огрызнулась я. – Не надо добро терять, его и подбирать никто не будет.
– Всыпьте ей десять плетей... – приказал управляющий. – Надо бы больше, только хозяйка велела ее особо не трогать, так что будем считать, что бабе повезло на первый раз. Да, и шкуру ей особо не попортите. А еще раз на воровстве попадется – так легко не отделается.
Бить этот охранник умел, и уже после третьего удара мне хотелось кричать во весь голос, но я закусила губу едва ли не до крови – не хватало еще показывать кому-то свою слабость. Ничего, вытерплю, их, этих ударов, осталось не так и много...
Когда я отходила от столба, мне на глаза вновь попался тот светловолосый мужчина, только в этот раз он выглядел растерянным. Кажется, он ожидал чего-то иного... Ах ты, паразит! Невольно вспомнилось одна из тех девиц, с которыми я оказалась в трюме корабля, того самого, что привез нас в эту страну. Как там она называла своего приятеля, который обманом отправил ее сюда? Кажется, она упоминала какого-то козла... Не знаю, что означает это слово в определенных кругах, но светловолосого мужчину мне очень хотелось назвать именно так – козел!
Потом, в бараке, я устроилась на своей лежанке спиной вверх – спину жгло и ломило, до нее больно даже дотронуться. А еще я была настолько зла, что описать словами мое состояние было совершенно невозможно. Будь на то моя воля, я бы этого светловолосого своими руками разорвала! Вот за что он со мной так, а? Нет, ну точно, козел!..
Вдобавок ко всему мне пришлось успокаивать бедную вышивальщицу Ярли, которая, увидев меня в таком состоянии, от жалости только что не заплакала в голос. Пришлось бодриться, улыбаться, и делать вид, что мне совсем не больно, так что перепуганная девушка немного успокоилась. Я же долго не могла уснуть – болела спина. Ну, дорогой соплеменник, спасибо, век помнить буду!
На следующий день меня в наказание отправили едва ли не на самую грязную работу – готовить кизяк. Что это такое? Сама раньше не знала. Оказывается, кизяк – это сушеный навоз, и не просто сушеный, а специально обработанный. В этом деле нужны сила, сноровка и большое терпение. Проще говоря, ходят босыми ногами по навозу, пока не утрамбуют его достаточно плотно, до однородного состояния, затем из этой массы делаются лепешки, и раскладываются на солнце для просушки, а потом высушенный кизяк используется вместо дров. Овец в имении было немало, так что работы по заготовке кизяка тоже хватало.
Именно такой, несколько... необычной работой я сейчас и занимаюсь. Жарко, вокруг самая настоящая вонь, вокруг тучи мух, спина болит, настроение – хуже некуда... Вдобавок ко всему сюда заявился тот самый светловолосый мужчина, из-за которого я и получила наказание. К этому времени мы уже закончили месить навоз, и теперь раскладывали лепешки кизяка для просушки. Вопреки ожиданиям, мужчина направился ко мне.
– Я бы хотел поговорить с вами...
– Спасибо, не до того!.. – отрезала я, сдерживаясь, чтоб не нагрубить.
– Мне бы хотелось извиниться за вчерашнее...
– Шли бы вы отсюда, господин хороший.
– Произошло недоразумение...
– Уйдете вы или нет?.. – у меня заканчивалось терпение.
– Позвольте мне все вам объяснить... – заторопился мужчина. – Я хотел...
– Убирайся отсюда, я сказала!
– Да погодите же! Вы здесь недавно, и не знаете многого...
Более слушать я не хотела. Как, он еще собирается что-то объяснять?! У меня от негодования перехватило дыхание – похоже, у человека совсем нет совести! В этот момент я держала лепешку кизяка, и, не помня себя от злости, эту самую лепешку с размаха налепила ему на лицо. Тот меньше всего ожидал подобного, и от неожиданности шарахнулся в сторону, сдирая с лица налипший навоз.
– Тебе же выло сказано – убирайся!.. – зашипела я. – Иначе получишь еще одно точно такое же украшение!
Мужчина ничего не сказал, и быстро удалился под гогот охранника и веселое уханье тех, с кем я месила навоз. Не скажу, что после этого моя злость пропала, но на душе стало чуть легче.
Не прошло и получаса, как ко мне подошел еще один мужчина. Его я тоже помню – он постоянно находился рядом с тем светловолосым. Возраст у обоих примерно одинаковый, только у этого темные волосы. Ну, и что ему тут надо? Никак тоже поговорить захотел?
Так оно и случилось. Подойдя ко мне, он заговорил:
– Милая дама...
– Тут дам нет... – процедила я.
– Послушайте меня... – проникновенно заговорил темноволосый. – Меня прислал мой брат – разговора с вами у него не получилось, но он хотел бы поговорить с вами относительно того, что произошло вчера...
– Так это был ваш брат?
– Да, и он...
Более я слушать не стала. Схватив очередную лепешку кизяка, я с размаха размазала ее по лицу мужчины, с немалым удовольствием отмечая про себя, что подобное у меня получается неплохо.
– Надеюсь, вашего брата устроит мой ответ... – я постаралась, чтоб мой голос прозвучал как можно более вежливо. – А теперь попрошу избавить меня от вашего присутствия.
Мужчине ничего не оставалось, кроме как удалиться под веселье окружающих, которым очень понравилось это небольшое развлечение. Что касается меня, то я чувствовала себя отмщенной, пусть даже малой мерой и столь нетривиальным образом. Кажется, даже спина стала болеть меньше! Надеюсь, эти двое ко мне больше и близко не подойдут!
Тут я ошиблась. Позже, когда пришло время обеда, я, помыв руки, направилась к большому котлу у кухни, меня кто-то схватил за руку, и втолкнул в небольшое помещение, где хранились метлы, ведра и прочая хозяйственная утварь. Захлопнулась дверь, и я оказалась наедине с теми двумя мужчинами, что получили от меня по лепешке кизяка на лицо.