Синий цвет надежды

Тем временем Ярли, немного отойдя от нас, поманила к себе пальцем худого замызганного мальчишку лет десяти – таких ребятишек всегда хватает в порту, потому как тут у них есть возможность заработать мелкую монетку. Не знаю, что там ему говорила Ярли, кивая на «Белого дельфина», но мальчишка мотнул головой, забрал у Ярли свернутое в трубочку письмо и медную монету, после чего направился в сторону корабля. Когда же мальчишка, добравшись до «Белого дельфина», стал подниматься по трапу, то стражник, который кажется, дремал, враз пробудился ото сна и хотел прогнать парня вон, но тот помахал в воздухе свернутым листом – мол, я ж не просто так сюда иду, а по просьбе некой особы. Меня, дескать, к капитану послали, велели письмо отнести, так что нечего мне мешать – дело-то обычное, я таких посланий разным людям в день по десятку таскаю, не меньше, так что ты, дядя, не мешай мне зарабатывать...

Как мне сказали, именно таких вот парнишек здесь обычно нанимали для того, чтоб что-то отнести или же, наоборот, отсылали с мелкими поручениями, и потому стражник, чуть поколебавшись, махнул рукой – мол, иди, после чего парнишка враз оказался на палубе «Белого дельфина». Теперь нам оставалось только ждать.

Не знаю, сколько прошло времени (на мой взгляд, оно тянулось невероятно долго), когда мальчишка сбежал с трапа. Ну и хорошо, а не то к этому времени корабль с разрисованными бортами уже не только покинул место своей стоянки, но и отошел довольно далеко, так что толпа стала расходиться. Что касается парнишки, то он сразу же направился к Ярли.

– Слышь, ты... – заговорил он. – Твой ухажер сказал, что согласен на встречу. Говорит, скоро буду там, где договаривались.

– А что еще сказал?.. – спросила девушка, протягивая мальчишке монетку.

– Ничего он не говорил, злой был. Сопел только недовольно, когда письмо читал, а потом сидел, сдвинув брови, да бурчал чего-то себе под нос. Чего, поссорилась с кавалером, что ли?

– Вроде того... – вздохнула Ярли. – Виновата была, теперь помириться хочу. Спасибо за помощь.

– Ладно, если что – зови. Могу еще раз сбегать...

Мальчишка убежал, а нам оставалось только ждать, и, по счастью, ожидание не было долгим. Не прошло и минуты, как с трапа сошел коренастый мужчина средних лет – капитан этого корабля. Он оглянулся по сторонам, а затем пошел туда, где находилась гостиница «Летящий альбатрос». А ведь мальчишка прав – капитан, и верно, сегодня выглядит очень хмурым, а недовольство, можно сказать, написано на его лице крупными буквами. Мы немного подождали, но более с корабля не сходил никто, так что наша четверка отправилась вслед за мужчиной.

Когда до гостиницы оставалось идти совсем немного, Винсент догнал капитана, и чуть тронул того за плечо.

– Я рад, что вы откликнулись на мое послание.

– Зато я не очень доволен... – капитан довольно неприязненно смотрел на молодого человека. – Скоро отход, у меня каждая минута на счету, так что не тратьте время понапрасну.

– Может, поговорим наедине, без свидетелей?

– Попробуем...

Когда же мы оказались в нашей комнатке, то капитан без приглашения сел за стол, и мрачно посмотрел на нас.

– Ну?

Н-да, особо разговорчивым человеком его не назвать. Однако и у нас не было желания заниматься долгими расшаркиваниями.

– Прежде всего, хочется сказать вам спасибо за то, что, несмотря на нехватку времени, вы откликнулись на наш зов... – начал, было, Винсент, но капитан перебил его.

– Мне нет дела до ваших сложностей и неприятностей, тем более что, похоже, именно из-за вас отход «Белого дельфина» будет задержан – мне было сказано, что кораблям запрещено уходить из порта до того времени, пока они не будут обысканы. Причиной всего этого указано то, что разыскиваются опасные преступники. Кстати, их приметы очень совпадают с тем, что я сейчас вижу перед глазами.

– Однако вы все же согласились на встречу с нами.

– Верно. Не хотелось бы бросать соотечественников в беде, тем более что они просят о помощи. Тем не менее, за вашу поимку власти обещают хорошую награду, а ее просто так не дают. Сами понимаете: в сложности некоторых людей лучше не ввязываться, потому как впоследствии именно ты можешь отказаться виноватым. Проще говоря, вы – темные лошадки, а от таких я всегда старался держаться подальше. Так оно, знаете ли, спокойней и куда полезней для здоровья. Знаете, почему я здесь? Дело в вашем письме, вернее, в том, как оно написано. Я всего лишь раз в жизни видел такое красивое послание. Ясно, что это писал не простой человек, а раз так, то короткая беседа все же имеет смысл. И кто это у вас такой грамотный?

– Так вас что, заинтересовал автор?

– Может быть.

– Письмо писала я... – не думаю, что стоит скрывать очевидное.

– Хм... – в этом коротком звуке капитан выразил свое недоверие к моему высказыванию. Похоже, он был разочарован – вряд ли этот человек относится к числу женоненавистников, скорее, он не очень высоко ценит женский пол.

– Хорошо... – я уселась на колченогий табурет, взяла в руки перо и придвинула к себе пузырек с чернилами и лист бумаги, благо писчие принадлежности все еще оставались на столе. – Скажите, как вас звать?

– Хайтес. Капитан Хайрес.

– Понятно...

Я написала имя капитана на листе бумаги и протянула ему.

– Теперь верите, что письмо писала я?

Капитан взял лист, посмотрел на него, но ничего не сказал. Кажется, его сомнения все же никуда не ушли.

– А остальные так могут?

– Нет... – покачал головой Винсент. – Такими талантами мы не обладаем.

– Погодите... – я вновь написала на еще одном листе имя капитана, только в этот раз добавила вензелей и завитушек, так, словно писала приглашение на торжественный прием. – Вот, возьмите. Ну, что скажете?

Капитан не менее минуты смотрел на свое имя, затем отложил лист в сторону.

– Н-да... Кажется, вы меня не обманываете. Я уже говорил вам, что только однажды видел, чтоб кто-то так писал, и это был высокородный господин, дальний родственник самого короля. Он тогда нанял меня для того, чтоб я доставил его в... В общем, неважно. А еще этот человек в дороге много писал, и вот тогда-то я и заметил, как он буквы выводит...

А капитан-то наш непрост! Скорей всего, если бы письмо было написано кем-то другим, вернее, не столь приметным почерком, то он не стал бы предпринимать никаких действий – время поджимает, да и по одному короткому посланию нельзя понять, с кем имеешь дело. Иногда лучше не связываться с непонятными людьми, потому как в итоге может выйти себе дороже. Похоже, прочитав мою эпистолу, капитан сообразил, что так хорошо поставленный почерк, которым написано письмо, может быть только у высокородного, а раз так, то можно рискнуть, попытаться договориться, ведь благодарность за помощь от таких людей может быть очень значимой.

– Наша спутница относится к высокородным, причем к одному из самых родовитых семейств страны... – вновь заговорил Винсент. – Уж извините, ее имя я вам пока что называть не буду. Ее похитили из дома в надежде на хороший выкуп, но она сумела сбежать. Что касается остальных – мы пленники, которые стремятся вернуться домой. Поверьте, если вы нам поможете, то в накладе не останетесь. Пятьдесят золотых получите сейчас, и пятьдесят после того, как мы окажемся на родном берегу.

Конечно, неплохо бы предложить капитану награду побольше, но у нас оставалось чуть больше ста золотых, так что приходилось исходить из того, что есть.

– Не исключаю, что оказавшись дома, мы можем увеличить стоимость нашего проезда... – сказала я. – Кстати, сейчас это тоже можно обсудить.

– Заманчиво... – пробурчал мужчина.

– Сами понимаете, что мы сейчас не в том положении, чтоб диктовать свои условия. Все зависит от вас.

– Понятно... – капитан помолчал. – Значит, вам нужно попасть на борт «Белого дельфина», но сделать это в данный момент совсем непросто. В любое другое время это не составило бы никого труда – вы просто зашли бы на палубу, и все. Но сейчас... Видели, возле «Белого дельфина» сидит подремывающий стражник? Если вы считаете, что он спит, то вы крепко ошибаетесь – это старый служака, а такие все видят и слышат. До того времени, пока мой корабль не придут обыскивать, этот человек с места не сдвинется, а если ему покажется что-то подозрительным, то враз подаст сигнал опасности.