Синий цвет надежды

– И все из-за того, что он сладкое не любит?.. – хохотнул Дорен.

– В основном из-за этого... – согласилась Ярли. – Но все одно я бы не вспомнила, если б сейчас не заговорили о том, что означает это название – Ташет, то есть дым для копчения.

– Винсент, что скажешь?.. – спросила я.

– Ну, если отбросить в сторону все лишнее... – Винсент чуть помолчал. – Из того что я видел и слышал, с большой долей уверенности можно предположить – в свое время тут находился канал по доставке и перевозке контрабанды, однако по какой-то причине он перестал действовать. Пожалуй, стражники к перекрытию этого канала не имеют никакого отношения – тут произошло что-то другое. Кстати, о возможных неприятностях нас предупреждал и Суад – как видно, и до него доносились кое-какие слухи об этих местах, хотя он и не говорил ничего определенного. Скорей всего, ему и самому точно ничего неизвестно, потому как таить что-либо от нас он бы не стал. Не знаю, сумели ли контрабандисты к этому времени восстановить свои позиции, или в здешних краях появилось нечто иное. В любом случае никто не любит ненужных свидетелей.

– Так мы, вроде, и не видели ничего!.. – возмутилась я.

– Кто-то может считать иначе... – подосадовал Винсент.

– Если твои предположения верны, то мне становится понятным замкнутость здешних жителей... – Дорен потер лоб ладонью. – Там, где творятся темные дела или незаконные делишки, длинный язык может очень повредить здоровью, вплоть до того, что есть шанс полностью потерять его, это самое здоровье, причем вместе с жизнью.

– Это вполне объясняет отношение здешних жителей к чужакам... – согласился Винсент. – И раз живущие тут люди по-прежнему держатся очень насторожено, значит, в этом месте за несколько прошедших лет ничего не изменилось. Не знаю, что тут сейчас происходит, но ясно и то, что в этих местах ничего не остается без присмотра. Когда мы подходили к поселку – за нами следили, да и тот человек, что недавно разговаривал с нами, тоже не просто так к нам подошел. Наверняка хотел узнать, кто мы такие, не представляем ли мы какой-то опасности, и не станет ли нас кто-то разыскивать, если мы вдруг внезапно исчезнем. Как видно, он все же пришел к каким-то определенным выводам, а иначе не стал бы предлагать нам вино. К тому же угощать паломников хмельным – это грех.

– Думаешь, вино было отравлено?

– Или в него было добавлено какое-то зелье, вроде сонного. Эти снадобья, как правило, не безвкусны, их не скрыть в еде или в воде, но зато в вине могут остаться незамеченными.

– Интересно, что им от нас надо?

– Боюсь, что все дело в самом обычном грабеже – деньги, знаете ли, никогда лишними не бывают. Вот и Ярли упоминала о том, что в свое время тут у контрабандистов грузы пропадали без следа. В любом случае нам ни на что хорошее нам рассчитывать не стоит, и без дежурства в эту ночь нам никак не обойтись. Давайте договоримся так: первыми дежурим мы с Лиз, а потом Дорен и Ярли. Если что-то покажется подозрительным, то спящих сразу же следует разбудить.

– Конечно...

Прошло несколько часов, на землю спустилась ночь, и за окном давно была сплошная темнота. Мы несколько раз подходили к окну, но в непроглядной темноте южной ночи не было видно ничего, что происходит снаружи. У нас в комнатке горела небольшая лампа, вернее, фитилек в ней всего лишь немного светился – с нас вполне хватало и такого света. Что же касается поселка, то там было тихо, ни огонька в окнах, ни шороха на улицах – можно подумать, что жители деревушки, все до единого, дружно легли спать. Надо же, а у нас в стране молодежь обычно по вечерам как раз и начинает гулять по улицам...

Ярли давно спала на кровати, Дорен пристроился на тростниковой циновке, лежащей на полу, а нам с Винсентом только и оставалось, что сидеть рядом на соседней кровати и переговариваться шепотом, произнося слова едва ли не в ухо друг другу. О чем мы говорили? Да о всякой ерунде. Он рассказывал мне забавные случаи из своей жизни, причем у молодого человека оказалось неплохое чувство юмора, и рассказчиком он был отменным, так что я, слушая рассказы Винсента, только что не хохотала, уткнувшись лицом в подушку – увы, но шуметь было нельзя. Возможно, это глупо, но у меня уже давно не было так легко на душе, и не хотелось думать ни о чем дурном. Больше того: несмотря на дневную усталость, мне совсем не хотелось спать. И вообще, оказывается, это совсем неплохо – просто сидеть так вдвоем, в темноте, с неподдельным интересом слушая всякие глупости, которые в любое другое время сочла бы полным вздором. Более того: я не имела ничего против того, что Винсент приобнял меня за плечи – нет ничего плохого в том, что ты чувствуешь подле себя тепло человека, которого к тому же считаешь своим другом.

На какое-то мгновение мне вдруг вспомнился бывший муж. Надо же, а ведь мы с ним никогда не сидели просто так, смеясь и разговаривая о всякой ерунде. Конечно, у нас в семейной жизни были и неплохие моменты, но все же для полного счастья чего-то не хватало, возможно, именно таких минут, когда тебе просто настолько хорошо с кем-то находиться рядом, что невольно хочется продлить это время. С того времени, когда я оказалась в этой стране, у меня была возможность хорошо обдумать свою так и не сложившуюся семейную жизнь, и я с горечью осознала, что основная беда нашего с Воганом брака состояла в том, что один из нас любил, а второй всего лишь позволял себя любить. Понятно, что при таких обстоятельствах (как пишут в дамских романах) не стоит говорить о полной гармонии в семейной жизни и единении душ. Впрочем, о ком мне сейчас меньше всего хотелось думать – так это о своем неверном супруге, и очень надеюсь, что к этому времени он уже стал моим бывшим благоверным. Ну, а если по какому-то юридическому казусу мы с ним все еще состоим в браке, то после моего возвращения домой это недоразумение можно исправить очень быстро.

Меж тем Винсент начал рассказывать очередную забавную историю о самой обычной вороне, которая оказалась очень умной птицей, и умудрялась в одиночку доводить часовых при штабе едва ли не до белого каления. Слушая смешное повествование, я в очередной раз пыталась не расхохотаться, но Винсент внезапно умолк на полуслове.

– Это еще что такое?.. – вырвалось у него.

В первый момент я не поняла, что Винсент имеет в виду, но в следующее мгновение стало заметно, что браслет на руке молодого человека чуть светится зеленым светом. Ясно, что свет идет от того самого зеленого изумруда на серебряном браслете, который Винсент, не снимая, носил на руке. Пусть пока что свет был не очень ярким, но и без того понятно – неподалеку находится какое-то создание Темных Небес. Если же учесть, что зеленый свет постепенно становился чуть ярче, то было понятно – эта нечисть приближается к нам.

Первое, что мы сделали – это разбудили Ярли и Дорена, а вместе с тем чуть прибавили света в нашей масляной лампе. Конечно, в темноте по-прежнему было плохо видно, но не хотелось, чтоб кто-то заметил, как постояльцы зажигают свет.

– Интересно, кто в этот раз пожаловал по наши души?.. – пробурчал Дорен.

– А что, есть разница?.. – покосился Винсент.

– Как сказать... Просто не помешало бы знать, что за твари тут обитают, в этой тихой деревушке.

– Знаешь, ты, пожалуй, прав... – Винсент снял с руки браслет, и сунул его под подушку, после чего положил туда же и вторую подушку – зеленый свет немного проникал даже сквозь птичье перо, которым были набиты подушки. – Попробуем выяснить, кто эта очередная пакость, и что ей от нас надо.

– Так ведь темно же!

– У нас с Лиз глаза к полутьме привыкли, вскоре и вы начнете различать окружающее.

Мы сидели тихо, пытаясь расслышать хоть что-то. Кажется, все тихо, но ведь камень просто так светиться не будет – это мы уже поняли. Пока что ничего не происходило, но внезапно мне показалось, будто моего плеча кто-то легонько коснулся. Это было почти невесомое прикосновение, и в любое другое время я бы его ни за что не уловила, но сейчас мои чувства были невероятно обострены.