Страница 2 из 50
– Я вас приветствую! Вы можете говорить по-русски, милорд?
– Ну, конечно! Правда, вы как-то мягко растягиваете слова. Вы с Уркаины?
– Почему вы так решили? Русские мы. А чуваки с Уркаины нас называют кацапами. Довожу до вашего сведения, что у нас здесь два языка: среднерусский и верхне-немецкий. Смотрю, мужчина, у вас на кепке немецкая надпись. Фирма неведомая нам. Раньше я вас здесь не видел. Из какой вы местности?
– Мне стало интересно: куда это меня судьба забросила? Где я оказался? Вы можете, уважаемый, отвести меня к вашему командующему? Или кто у вас здесь старший? Буду вам очень признателен!
– Да, пожалуйста! Препровожу сейчас вас к нашему Магистру. Ступайте за мной, визитёр!
Официальный представитель городской управы развернулся на месте и направился вдоль улицы, сделав мне рукой приглашающий жест. Проделав ряд широких шагов, я пристроился сбоку, подбирая ногу. Мы неторопливо прошагали метров двести до массивной двери. Над дверью нависал чугунный козырёк. Помпезная надпись над порталом возвещала:
MUSICUM HUNDERTHAUSE
Торчащий там у входа охранник поприветствовал нас и сразу пропустил внутрь учреждения, перекинувшись несколькими словами с моим солидным сопровождающим.
– Сегодня посетителей к нашему Магистру совсем немного. Вот кабинет Магистра Пеле Vina. Проходите, битте!
Щелкнув ручкой, сопровождающий распахнул передо мной высокую дверь в кабинет столоначальника. Я, склонив набок голову с выпученными глазами, прошел в кабинет с высоким потолком. Аккуратно снял бейсболку, придерживая другой рукой камкордер. В просторном помещении напротив входной двери стоял широкий, добротный стол. У стола были расставлены несколько стульев для посетителей. Из-за стола поднялся солидный мужчина в строгой мантии с голубой лентой через плечо. На ленте тускло блестел знак: Красная пентаграмма дьявола. Сделал приглашающий жест, указывая на свободный стул. У него было круглое приветливое лицо. Его причёска, смазанная гелем, напоминала то ли колеблемое ветром пламя свечи, то ли раздавленную луковицу.
– Приветствую вас, молодой человек. Проходите, присаживайтесь! Можете звать меня Виктор.
– Приветствую вас, Магистр Виктор! Имя моё Демьян-Ландульф Дамилола Карпов. Или просто Дамилола. А прибыл я из Уркаины, из местности, которая когда-то называлась Сибирской Республикой. Прибыл на лифте времени совершенно случайно. И сразу – к вам.
– Узнаю человека творческой профессии. Вы видеооператор? Но почему у вас дешевая видеокамера?
– Точно! В нашем офшоре меня числили классным боевым лётчиком. Управлял дистанционно плёночной стреляющей камерой. Профессиональной летающей, с эффектом динамической маскировки. Хобби моё – съёмка горячих, убойных новостей. Люблю снимать мистерии в Храме Мониту. Реальных, с прославленными артистами, с ассистентами со свечками. С откровенными сценами. Сожалею, но дорогущая камера теперь для меня недоступна. Она осталась там, в наступающем прошлом. Но видеокамера мне необходима для работы. Вот почему использую эту цифровую.
– Полноте, Дамилола! Не стоит оправдываться. Подтвердите свой статус – получите статусную работу по моему сценарию. Многие видеооператоры, телевизионщики хотели бы заполучить подобную работу.
Пока мы любезно трепались, я успел рассмотреть убранство магистерского кабинета.
За спиной хозяина светились два высоченных окна с мозаикой. Помпезное кресло уместилось как раз в простенке. Всю правую стену кабинета занимал невообразимый орган с серебряными трубами сложнейшей формы, расширяющимися вверху. Ряды тонких трубок были прикрыты хрустальными стеклинами. Мануалы и педальный регистр нигде не просматривались, что было странно. Возле инструмента стояли уютные тапочки.
Непритязательное украшение левой стены пробудило в моём сознании ассоциации с каким-то складом или хозяйственным подвалом. А ещё всплыли в памяти виртуальные музеи Бизантиума с гобеленами. В сюжете этого гобелена я узнаю руку фотохудожника Урхолла – американца боснийского происхождения. На шпалере изображены ровные ряды консервов с тушенкой и со сгущенным молоком. Но на банках не было видно фигурных отверстий для совокупления с тянущимся содержимым. Почему? Религия не позволяет? А как же обстоит здесь дело с обортами, одобренными самим Папой из Инквизиции Ацтлана? И как здесь обстоят дела с юношеским сексом? С возрастом согласия?
Когда мы распрощались со столоначальником, и я уже покинул высокий кабинет, тогда появилась возможность изучить массивные таблички. Бронзовые витиеватые надписи на двери снаружи оповещали громогласно просителя:
«MORG MAGISTER V ПЕЛЕ_VIN»
«Магистрат Образования Районно-Генерационный»
«Магистр V ПЕЛЕ_VIN» «Не толпиться у двери!».
Перебирая в памяти разные мелочи, стал припоминать внутреннее убранство кабинета. Были там в мелких ячейках однотипные корешки книг с золотым тиснением. Генерация книг Кастанеды «Грибы и Кактусы», книги генерации Пеле_Vina «Generation» «Пи-Пи», «S.N.U.F.F.», «Чапаев и Пустота», «t», «Песни царства Я».