Черноглазая Марьяна

- Бред сивой кобылы! Мура собачья! Ни к кому я не привязан никакими узами – ну и загнула! Много нежного, романтичного!.. Ишь, чего выдумала! Я – будущий хирург, мне не пристало быть чувствительным! Нашла, тоже мне, романтика! Умереть - не встать!.. Отстань от меня, Паверман, со своей привязчивой любовью, чтоб глаза мои тебя не видели!

От грубости такой Марьяна чуть не задохнулась. Застыла в изумлении перед разгневанным Сергеем, не мигая смотрела широко распахнутыми глазами и ловила губами воздух. С трудом пришла в себя и пробормотала едва слышно:

- Но ведь вчера мы были вместе, ты говорил, хочешь узнать меня получше, даже сказал, я нравлюсь тебе.

- Когда это я говорил? – слегка прищурившись, ехидно усмехнулся прямо ей в лицо Голубев. – Какую-то бредятину мелешь! Думаю, тебе это приснилось. Запомни, Паверман, между нами ничего не может быть – ни сейчас, ни потом! А то что вчера… Это просто меня Алекс попросила отвлечь твоё внимание от Орлова на время. Её Наташка глаз положила на него. А ты под ногами путалась. Вот я и заигрывал с тобой понарошку, чтобы у Наташки шанс был охмурить новенького. Она, по-моему, прекрасно справилась.

Заметив, что девушка побледнела, и, похоже, испугавшись, что она может хлопнуться в обморок прямо ему под ноги, парень схватил её за плечи, удерживая, чтобы не упала.

- Успокойся, не нервничай! – сбавил он тон, нахмурившись.

- Я не нервничаю! – слабым голосом возразила Марьяна. – Просто поняла, ты любишь Сашу. А я… мне не на что надеяться…

- Чёрт! – вновь взорвался Сергей. – Опять ты за своё! Ты не должна заблуждаться насчёт меня! Я никого не люблю, тем более ты мне не нравишься! – многозначительной интонацией выделил он последнее слово. – Да как только ты могла подумать, что я тобой увлекусь? Дочерью черномазастной ведьмы, которая пыталась увести моего отца из нашей семьи? Ты знаешь, как страдала моя мать?! – Убрав руки с девичьих плеч, резко отшатнулся от Марьяны, словно боялся испачкаться.

- Но моя мама замужем, у неё дети, она любит мужа, - нервно залепетала Марьяна, ничего не понимая.

- Вот-вот, у неё-то теперь всё о кей. А у моих родителей жизнь пошла кувырком, ругаются без конца, мать не может простить отцу измену… И всё твоя любвеобильная матушка со смолистой чернотой в глазищах!

- Да не может быть такого! – недоверчиво воскликнула девушка. – У неё просто времени не было завести с твоим отцом роман, она по уши занята мужем и близнецами. Все мысли её – о них!

- Я говорю не о сегодняшнем дне, – хладнокровно, сквозь зубы произнёс Голубев, -это было, когда мы ещё учились в первом классе, до её замужества. Твоя мать работала у отца в отделении медсестрой, я сам видел однажды, как они целовались. Так что отвяжись от меня, Паверман! И держись подальше, не преследуй! Мне уже надоели томные взоры твоих б-рр жутких глаз! Направь их на кого-нибудь другого. Чернявки меня не привлекают, особенно такие страшные, как ты и твоя чёртова матушка, правда, она пострашнее тебя, хотя и лицом белее! – Поправив сумку на плече, резко повернулся и поспешно зашагал своей дорогой.

Марьяна смотрела ему вслед, она была в ужасе. Ещё никто никогда так не оскорблял её, по крайней мере, с тех пор, как стала взрослой. В словах парня было столько злости, насмешки и ненависти, что в первый момент ей показалось, земля ушла из-под ног, потом почувствовала себя буквально облитой помоями. Она всегда относилась к людям доброжелательно, не искала в них недостатки, старалась видеть только хорошее. Так почему же Сергей ни за что ни про что обидел её, задел за самое больное место?

Неужели она так страшна и уродлива? Но ведь она ничего не может изменить. Какой уж родилась, не перекраситься же в блондинку и не ходить всегда с голубыми линзами. Это ещё куда ни шло, а как поменять смуглую кожу на светлую. Осветлить, как сделал американский певец Майкл Джексон? Смешно и бессмысленно. Говорят, у Майкла была болезнь – кожа покрывалась светлыми пятнами, поэтому он вынужден был пойти на выбеливание. А ей-то это зачем?

Не такая уж она и темнокожая, не негритянка ведь! Смуглая – да. Но зато почти никогда у неё не бывает угрей, кожа ровная и чистая. Нина Чернова в старших классах даже завидовала ей: не нужно покупать клерасил, зинерит и другие мудрёные недешёвые аптечные средства, чтобы справиться с прыщавой напастью. По словам подружки, кожу, как у неё, не прочь бы иметь все девчонки в классе, только стоит немного ежедневно освежать скулы румянами, и тогда кожа станет сияющей, с персиково-абрикосовым оттенком, как у Кэтрин Зета-Джонс, красотки из «Маски Зорро».

Конечно, Нина из жалости к ней так высоко загнула. Голубев за один миг развенчал бы все доводы Черновой. У него острое неприятие внешности Марьяны. Тут ничего не поделаешь. Но зачем он приплёл вдобавок ко всему ещё и про маму небылицу?

Она не могла быть любовницей его отца! У неё просто другие вкусы. Марьяна несколько раз сталкивалась со старшим Голубевым: видела на школьных мероприятиях и в больнице. Он слишком сосредоточенный на себе, хмурый и недоступный. А маме нравятся добродушные весельчаки, внимательные, умеющие радоваться сами и радовать других, особенно свою любимую женщину. Именно такого мужчину она для себя и выбрала после неудачного короткого первого брака. Второй муж, можно сказать, пылинки с неё сдувает. И он её почти три года добивался.

Непонятная обида больно жгла Марьяну, словно предал её близкий человек. Но Сергей, надо признать, не был для неё близким, наоборот, они с ним слишком далеки друг от друга. Дружба между ними невозможна, а уж тем более любовь. Если честно, она всегда знала об этом, хотя, может, точно и не знала, но подспудно подозревала. И вот всё выяснилось яснее ясного: он её презирает, ему противно с ней общаться. Теперь понятны его агрессивность и пренебрежительность.

Марьяна слепо брела, не ведая куда, придавленная невесёлыми думами. Не замечала, как стал накрапывать дождик, как постепенно перешёл в ливень и принялся хлестать по лицу водяными струями. Вдруг рядом резко затормозил автомобиль, он как-то незаметно вынырнул из потока машин, мчавшихся по дороге.

- Марьяна! Вас подвезти? – едва долетело до сознания девушки.

Она озадаченно уставилась на высунувшегося из окна машины молодого мужчину: что он от неё хочет? Она не собирается садиться к незнакомцам! Уже хотела отбрить навязчивого водителя категоричным «Нет, и не подумаю!», как обычно делала всегда, но неожиданно осознала, что её назвали по имени. Откуда-то мужчина знал, как её зовут.

Сняв замутившиеся от дождевых брызг очки, девушка вгляделась в его лицо. С большим трудом вспомнила, кто он. Бабушка несколько дней назад приводила этого человека к ним домой.

- Это наш юрист Илья Оленев, - пояснила она при знакомстве, - он помогает нашему движению кое-какие правовые вопросы решать. Умница, каких свет не видывал, всему краю известный специалист. Ему всего 28 лет, но у него уже своя контора.

- У нас с партнёром, - педантично поправил её новый знакомый. – Мы вдвоём организовали.

И стал рассказывать, как повезло им приобрести за бесценок в центре города на первом этаже трёхкомнатную квартиру, которую они переделали и перевели в офис.

Впрочем, Марьяна слушала в пол-уха, дела популярного юриста её не интересовали, да и сам он, пожалуй, был ей безразличен. Двадцативосьмилетний Илья ей в её неполных двадцать лет казался почти «стариком». Таких взрослых парней среди её знакомых не было, встречались, конечно, на старших курсах, но она не обращала на них внимания, они казались ей очень взрослыми.

- Марьяна, вас подвезти? – настойчиво повторил бабушкин знакомый. – Вы меня не узнаёте? – спросил удивлённо.

- Нет, что вы! Узнала!– отвлекшись от собственных мыслей, поспешно откликнулась девушка. – Просто дождь заслоняет глаза. Здравствуйте! Не стоит тратить на меня время, я доберусь пешком, скоро дождь закончится.

- Садитесь же! – повелительно приказал Илья. – А то полиция меня оштрафует за остановку в неположенном месте!