Считай звёзды

Без сил после теплого душа заваливаюсь в комнату, выключая лампу на потолке, и зажигаю круглые китайские фонарики, висящие вдоль окна и стены. Они зеленые, белые, нежных цветов и оттенков. Расслабляет. Стоит не тратить время на лишнее брождение по комнате, а сразу лечь и вырубиться, но взгляд падает на вязанного зеленого кролика с длинными лапами. Вместо глаз пуговицы. Сидит на кровати, ожидая моего возращения. Вытираю влажные волосы, невольно тепло улыбаясь. Он принадлежит моей маме, точнее, она его связала, пока была беременна мною. С тех пор не помню, чтобы расставалась с ним. Тереблю кончики волос, задумчиво опуская взгляд, и подхожу к столу, сев в кресло. Открываю ноутбук — с заставки на меня смотрит женщина с каштановыми волосами и карими глазами. Она одета в майку и шорты, держит на руках девочку, трех лет. Улыбается. Мы на фоне озера. Последняя наша совместная фотография. Улыбаюсь, вдохнув больше кислорода в легкие, и открываю интернет, сразу переходя на закрепленную вкладку. Почта. Пальцы немного сводит от напряжения и переживания, но довольно уверенно начинаю набирать текст в окне сообщения.

«Привет! Мы завтра едем на», — стираю. Нервно перебираю воздух над клавиатурой, и вновь печатаю:

«Привет! Как твои дела? Скоро лето, не хочешь поехать с нами на озеро?» — хмурю брови, удаляя последние пару слов: «… со мной. Не хочешь со мной на озеро? Ты давно там не была. Я скучаю».

Долго сижу, изучая набранный текст. Коротко, но… Нет сил набирать большое количество фраз. Всё это уже было расписано и отправлено, вот только, мне кажется, что у мамы столько спама на почте, что она просто не замечает моих сообщений, от того не получаю ответ.

Отправить.

Нет. Сохранить черновик. И в итоге у меня сто тридцать семь черновых сообщений, которые вряд ли когда-нибудь дойдут до нужного человека. Прижимаю колено к груди, подбородком упираясь в чашечку, и обнимаю согнутую ногу руками, начав покачиваться в кресле. Надуваю щечки, не с грустью, но с усталостью от происходящего смотрю вниз.

Мне хочется на озеро. С мамой.

Сглатываю, осторожно закрыв крышку ноутбука, и с губ слетает тот самый тяжелый вздох, который сдерживала в глубинах больного горла на протяжении всего вечера. Подношу холодную ладонь к настольной лампе, недолго следя за мотыльком, что рвется к свету, обжигаясь, но продолжая свои действия. Он думает, что тепло обезопасит его, но оно только обожжет. Порой убеждения неправдивы. Я чувствую тепло от человека, который находится далеко от меня уже столько лет, и мне хотелось бы получить этот ожог. Получить хотя бы что-то от матери, а не томиться в ожидании, точно не зная, когда наступит мое время принимать тепло. Столько лет только и делаю, что отдаюсь полностью своему отцу, так как он — родной человек. И меня волнует его состояние. Но я не чувствую, что получаю ответ, что-то взамен, чтобы компенсировать отданное другому. То есть, словно я — пчелка, которая переносит пыльцу, но не получаю свой нектар.

Мой труд расценивается, как что-то обыденное и должное? Может, я просто накручиваю себя? Скорее всего, устала ведь. Надо принять витамины и лечь спать. Завтра трудный и немного странный день, требующий всей моей эмоциональной сосредоточенности.

Ложусь в кровать, взяв под руку кролика. Смотрю в потолок, на котором горят кислотно-зеленым изображения звезд.

Вдох. Выдох.

Будь доброй и относись к желаниям отца с пониманием.

***

За школой есть небольшой пруд. Вода в нем слишком холодная. Нет, я не настолько отчаянная, что в жаркий день решила искупаться. В тот первый раз Дилан О’Брайен столкнул меня с моста во время прогулки всем классом.

Думаю, именно тогда всё началось. И хорошо, что меня успели вытащить.

Я плохо плаваю.

Вокруг высокие хвойные деревья, кроны которых, кажется, могут достать до самого бледного неба. Автомобиль несется по знакомой дороге через густой лес, где властвуют дикие животные. Через опущенные стекла окон в салон забираются ароматы, от которых голова идет кругом. Удается улавливать зайцев, ускользающих в высокой траве, оленей и оленят, что бесстрашно перебегают дорогу, вынуждая машину сбавить скорость. Если поднять голову, то можно рассмотреть за верхушками деревьев спокойные горы, с которых спускается река, вода её чистая, ледяная. Впадает в то озеро, рядом с которым стоит наш домик. Вообще он принадлежал еще бабушке мамы, поэтому немного отличается по интерьеру от того, к чему я привыкла. Обычно туда съезжается вся семья, но старушка оставила домик именно маме, так что она считается собственницей. Ремонт последний раз делали лет шесть назад, но строение хорошо сохранилось: это деревянный дом, в три этажа, с обилием комнат, мебель в которых давно накрыта пленкой, чтобы не запылилась. Стоит у самого леса, то есть хвойные деревья окружают его. С другой стороны открывается вид на озеро, на травянистом берегу стоит небольшой мостик. Повсюду неровности из-за корней могучих деревьев. Позади дома можно разглядеть те же самые горы. Воздух свежий, холодный, но такая погода только мне в радость. Помню, на заднем дворе мама выращивала яблони и другие растения, которые, скорее всего, придется удалить. Уже погибли. Жалко.

Сижу на третьем ряду машины, не желая располагаться на втором с парнем, поэтому прохладный ветер из окон несется ко мне назад, вызывая кашель. Горло еще болит. Хочется попросить поднять стекла, но молчу, не мешая общению взрослых. Дилан так же молча слушает музыку, кажется, спит, лбом уткнувшись в стекло окна. Стараюсь всё внимание отдавать на изучение красивой дикой природы. Как-то раз, мы с отцом видели медведей. Мне было лет пять, не больше. Охотиться в этих местах запрещено, тут повсюду частные участки, но они расположены так далеко друг от друга, что невольно ощущаешь себя наедине с природой, вдали от цивилизации. И я бы правда попыталась получить от поездки удовольствие, если бы не безысходность мыслей от осознания о проведении выходных с чужими людьми.

Три часа езды за спиной. Я успеваю прослушать весь плейлист, всячески пропуская музыку, нагоняющую на меня грусть и тоску, иначе совсем закисну. Слушаю ритмичные песни без смысловой нагрузки, чтобы не забивать голову.

Наконец автомобиль съезжает с гладкого и ровного асфальта на дорожку, увозя нас в лес. Тут так громко. То есть, дикие жители, в основном, птицы и насекомые издают столько звуков. Кроны деревьев скрывают от бледного света неба, поэтому отец включает фары. Слышу, в какой восторг Лиллиан приходит, когда замечает лисичку, убегающую от шума двигателя. Да, это место — Рай для творческих натур. Ей здесь должно понравиться. Может, и мне удастся раскрыть какой-то талант в себе… Мать — музыкант. Отец — писатель. А я?

Отгоняю мысли. Вижу среди стволов деревьев блестящую гладь озера. И не могу сдержать нежной улыбки. Буквально минут пять — и мы выезжаем на тропинку из травы, которую прижимаем колесами к земле. Открытое пространство у самого подножья леса. Деревья здесь выше, уходят в горы, верхушки которых скрыты за облаками. Немного привстаю на сидении, вынимая один наушник. Ближе сажусь к окну, рассматривая знакомое место: вот оно — озеро, окруженное елями, елками. Вот он дом, утопающий в деревьях с иголками и шишками. Вот он заросший пушистыми кустами берег с мостиком, ведущим немного вперед, парящий над поверхностью воды. К слову, здесь все заросло. Высокая трава, много кустов. И эта природная неряшливость очень располагает к себе, поэтому я не стану всё срезать. Просто немного наведу порядок. Тем более, хочу подождать маму, чтобы вместе с ней заняться этим местом. Думаю, совместными усилиями сотворим нечто прекрасное.

Помню, как мы с ней занимались в саду. Я была еще маленькой, но пыталась помогать ей, хотя еле справлялась с садовыми ножницами и плохо разбиралась в понятии «красоты». Уверена, любовь к созданию эстетики у меня от матери.

Мужчина паркует автомобиль сбоку от дома, улыбаясь и поглядывая на Лиллиан, ведь ей уже не терпится выскочить и всё осмотреть. Так она и поступает, не дождавшись глушения мотора. Женщина выходит, с восторгом поспешив к озеру, оглядывается на отца, который вылезает за ней, рассказывая о том, как когда-то потерял обручальное кольцо во время плавания, поэтому страшится соваться в воду. Я не успеваю издать звука помощи, ведь мужчина берет женщину за руку, ведя ближе к берегу. Облизываю губы, нервно поглядывая в затылок парню, который минут пять назад проснулся, и теперь осматривается, изучая свое местонахождение. Открывает дверцу, морщась от бледного света неба.