Страница 63 из 368
Надо бы попросить парня потушить или покурить в другом месте, но отвлекаюсь, наблюдая за тем, как он чиркает зажигалкой. Искры завораживают, по какой-то причине увлекая меня, даже не замечаю, как начинаю пальцами водить по щеке, не обращая внимания на мороз, измывающийся над кожей.
Чиркает. Хмурю брови.
…Наблюдает за тем, как он старательно, даже слегка нервно пытается добиться огонька, чтобы зажечь сигарету…
Чиркает. Искры стреляют в темноте.
…Колесико сильно нагревается от постоянного трения, и он обжигает фалангу пальца, начав сердито сдавливать зубами кончик сигареты. Она почему-то слабо улыбается, подбородком касаясь холодных колен, пока следит за его тщетными попытками закурить. Переводит на неё такой же хмурый взгляд, но тот совсем не настораживает, наоборот, делает эту ситуацию куда забавнее…
Огонек искрится над зажигалкой. Дилан долго на него смотрит, прежде чем начать шевелиться. Я уже с интересом наблюдаю за происходящим: парень немного собирает ткань кофты, открыв запястье. И мне приходится сдержать лёгкий шок, когда он вновь чиркает зажигалкой, поднося огонек к коже. Держит, втягивая никотин, пока стискивает в зубах сигарету. Чем этот тип занимается? Не понимаю, отчего мои запястья так ноют, ведь на них я не воздействую. Выпрямляюсь, держась за перила, и наклоняюсь сильнее вперед, чтобы лучше рассмотреть. Нет, он правда спятил? Или это новый вид доставления себе удовольствия? Держит долго, как вообще…
Внезапно вместо привычного потока мыслей в голове проносится тяжелый, морально сдавливающий меня звук. Оглядываюсь назад, на комнату, всячески стараясь рассмотреть пианино. Его клавиши прикрыты крышкой, но я уверена, что слышала.
Эту чертову ноту «до».
Стою без движений какое-то время, пока не убеждаюсь в том, что отсутствие сна играет с моим сознанием злую шутку. Бред, не иначе. Вокруг лишь тишина и запах никотина.
Качаю головой, возвращаясь к парню, и наклоняюсь вперед, замерев. Именно сейчас ощутив самый, что ни есть, выпуск внутренних органов. Даже давлюсь морозным ветром. Настолько меня сбивает с толку моя же безалаберность.
Если бы взгляд мог ударить, я бы уже как следует треснула Дилана, одновременно с этим давно поняв, что тот смотрит на меня. Его голова запрокинута, спокойный взгляд направлен на меня. Сигарету держит у рта, пуская носом дым. Думаю, я выгляжу обескураженной. Дура, пойманная за подглядыванием. Черт, ну, что за дерьмо со мной постоянно происходит?
— Н-не, — да, изобрази строгость, чтобы скрыть растерянность. — Не кури под моим окном! — ругаюсь, делая такой жест рукой, словно собираюсь чем-то бросить в О’Брайена, растянувшиеся в улыбку губы которого мне совсем не нравятся:
— Я вижу твое белье, кусок крольчатины, — не успеваю со стыдом отскочить назад, как слышу ещё. — Заигрываешь со мной? — пошлость и извращения — как чертов кислород для этого типа. Смущенно краснею, возвращаясь в комнату, и на фиг закрываю балконную дверь, не желая больше глотать воздух. Складываю на груди руки, плюхаясь лицом на мягкую кровать. И лежу, сгорая от стыда.
Не он — придурок, а я. Мастер по выставлению себя дурой.
Черт.
***
— Всё же надо было слечь на неделе, — ладонью прижимаю телефон к уху, пока стою у плиты, готовя себе на завтрак немного гречки. Агнесс сильно больна, мне даже не нужно её видеть, чтобы понять это. Голос и кашель выдают состояние подруги.
— Отлежись и не спеши вернуться в школу, знаю я тебя, — улыбаюсь, ведь она смеется. Да, Агнесс любит избавиться от одного из симптомов и побежать на уроки. Как итог, мы все начинаем перетягивать себе заразу.
«Ладно, тогда буду ждать твоих конспектов», — девушка кашляет. Мешаю ложкой гречку, стараясь не терять суть того, что говорит подруга. Во время болезни она еще большая болтушка, чем обычно. Краем глаз улавливаю движение, поэтому стреляю взглядом в вошедшего на кухню парня в незаменимой кофте. Сонный, уже хмурый, будто это мой разговор по телефону вырвал его из сна. Немного напрягаюсь, начиная проявлять попытки вежливо перебить подругу, чтобы окончить разговор. Вдруг у О’Брайена как раз то настроение, подходящее для издевок? Не хочу с самого утра становиться жертвой его террора.
Но перебить Агнесс не легче, чем игнорировать Дилана. Мешкаю, делая шаг в сторону, пока парень стоит у холодильника, исследуя взглядом полки. Молчу, сдерживая свое недовольство по поводу сока в пакетике, который берет этот тип. С вишней, специально себе купила. Блин.
— Агнесс… — хочу перебить, но девушка говорит с особыми эмоциями, выражая возмущение о скорой вырубке леса. Нервно прикусываю губу, активно перемешивая гречку, стараюсь концентрировать внимание и слух на подруге, но… Дилан вставляет трубочку в небольшую упаковку, вторую ладонь сует в карман штанов. И шагает ко мне, начав пить сок, поэтому стреляю на него быстрым взглядом, хмурясь:
— Агнесс, я наберу тебе вечером, — сглатываю, поморщившись, когда О’Брайен опирается бедром на кухонную тумбу, громко всасывая сок. Пихаю его ногой, прощаясь:
— Да, обсудим это вечером…
Дилан довольно улыбается, наклонившись вперед, и начинает громко пить из упаковки. Прямо на ухо, и я дергаю плечом, врезавшись взглядом в лицо парня, который с наглостью подается ближе, вовсе коснувшись носом мочки моего уха.
— Да, черт, — срываюсь, со злостью отскочив от Дилана. — Я перезвоню, — знаю, что Агнесс сейчас теряется из-за моего поведения, но не могу расслабиться и получить удовольствие от общения с подругой. Отключаюсь, спрятав телефон в карман штанов, и пихаю с раздражением парня в грудь рукой, занимая место у плиты:
— Ты нормальный? — процеживаю, резкими движениями разбираясь с гречкой. — Придурок.
Дилан вновь упирается копчиком на столешницу, встав рядом, и протягивает мне упаковку с трубочкой:
— Хочешь? — в глазах черти пляшут.
Хмуро смотрю в упор:
— Ты идиот? — нет, правда, идиот?
Эта его ехидная улыбка, чертов змей в человеческом обличье. Дилан вынуждает меня потесниться, берет чайник и ставит его на плиту. Зевает. Зачем взял мой сок, если собирался делать горячий напиток? Я почти уверена, что он знает, какие продукты я покупаю себе, и пытается поиграть на моих нервах. К слову, мороженое так же закончилось, интересно, блин, почему?
Действуем молча, и мне до сих пор не удается выяснить, что хуже: находиться с парнем в тишине или разговаривать? Выбираю нечто среднее, рассчитывая сохранить нейтралитет:
— Твоей маме лучше? Вчера она… — пытаюсь подобрать слова. — Явно нехорошо себя чувствовала.
— Нормально, — О’Брайен начинает рыться в карманах. — Ждет своего ненаглядного Митчелла.
— Ясно, — вздыхаю, без желания повернув голову, а пораженным взглядом проследив, как Дилан сует за ухо сигарету, а вторую зажимает зубами. Парень закрывает упаковку, обратив на меня свое хмурое внимание:
— Что? — вынимает сигарету изо рта.
Серьезно смотрю на него, не веря:
— Ты не думаешь, что твои проблемы с сердцем из-за чрезмерного курения?
Дилан морщится, всем видом отвергая мою теорию, и снимает чайник с плиты, наливая себе в кружку кипяток:
— Вряд ли.
— Это точно один из факторов, — стою на своём.
— Не думаю.
— А я думаю…
— Меня не волнует, что ты думаешь, — звучит грубо. Обрывает меня, заставив опомниться, но проблема в том, что я, как всегда, не понимаю его. В данном случае, это халатное отношение к здоровью, разве можно спонсировать то, что, возможно, убивает тебя?
— Ясно, — кривляюсь, уставившись на гречку.
— Ага, — Дилан без интереса шепчет, взяв свою кружку, и поднимает на меня глаза. — А с тобой сегодня что?
— Чего? — хмурю брови, искоса взглянув на него.
— Выглядишь ужасно, — парень противно усмехается, окинув меня вниманием с ног до головы, а мне остается только закатить глаза и промолчать, ощутив легкий укол в груди. Всегда неприятно слышать о том, как плохо ты выглядишь. Надо пополнить список своих навыков: научиться игнорировать замечания про внешность. Сам-то ничем не лучше.