Считай звёзды

— Я-я, — взгляд мечется. — Сначала в уборную, только потом в буфет, — пожимаю плечами, словно с сожалением, что не смогу пройтись с ним, так как парень сжимает губы, изобразив печаль на лице:

— Ладно, — вновь растягивает губы, наигранно смущенно наклонив голову в сторону. — Захватишь мне кофе? — строит глазки, и я открываю рот, чтобы дать согласие, но вовремя мой мозг обрабатывает его вопрос, помогая немного обдумать ответ. Вот, чего мне не хватало. Процесса осмысления.

Большие перемены начинаются с маленьких шагов. Верно? Думаю, верно, так… Я могла бы сказать «да», но раз уж учусь отказывать, то это неплохая практика, пускай даже ситуация маловажная, но уже что-то.

— Знаешь, дамочка, — скованно смеюсь, видя, как Остин закатывает глаза от упоминания его прозвища, — обслужи себя сама, — звучит, как шутка, да и я веду себя спокойно, довольно широко улыбаясь, поэтому парень щурит веки, с довольным видом хмыкнув:

— Знаешь, что? — подходит ближе, указав на себя пальцем. — Эта дамочка… — прерывается на смех над самим собой, и, знаете, в такие моменты, не могу вспоминать о плохом, полностью расслабляясь. Это же Остин. Это парень со своими тараканами и нравами. Не мне менять его и требовать извинений за такое безалаберное и легкомысленное отношение к «сексу». Хихикаю, обняв себя руками. Остин набирает воздуха в легкие, чтобы договорить:

— Эта дамочка обслужит и тебя, — теперь я скромно смеюсь, закачав головой. — Что тебе?

— Сок яблочный, а Агнесс простой воды, — хочу протянуть ему деньги, но парень только морщится, отказываясь принимать деньги. Обычно он сам платит, хоть насильно пихай.

— Ладно, увидимся в классе, — улыбается, хлопнув пару раз меня по плечу, так что замираю с легким непониманием. Остин обходит меня, устремившись в толпу, а я медленно поворачиваю голову, пальцами касаясь предплечья. Хлопает, как друга. Вздыхаю, с чувством безысходности улыбнувшись. Мда, этот парень точно имеет свое представление о дружбе, и для него «секс на одну ночь» — нормально. Ладно. Всё равно.

Оглядываюсь, не видя в толпе Остина, так что потираю плечи, шагнув назад, и готовлюсь развернуться, чтобы точно ни с кем не столкнуться. Внимание привлекает компания высоких парней, которые задевают одного, стоящего у шкафчика. Кажется, это наш староста и, конечно, незаменимые упыри. Что ни день, то новая волна издевок, и почему им не живется спокойно, как нормальным людям?

Продолжаю медленно идти, соглашусь, впервые с интересом уставившись на О’Брайена, стоящего среди «своих», но изучающего что-то на экране телефона, который протягивает ему Нейтан, пока остальные доводят бедного старосту до бледноты.

Дилан отсутствовал первые три урока, выглядит так, будто только что оторвал голову от подушки, даже волосы в беспорядке, и у меня, как у любительницы опрятности, возникает охотное желание привести его внешний вид в порядок. Какая комната, такой и человек. Полный хаос. А вот странная бледность кожи кажется болезненной. По крайней мере, его лицо выглядит хуже, чем вчера.

Нейтан довольно улыбается, дернув ладонью плечо О’Брайена, и тот усмехается краем рта, первый раз вижу, чтобы он так реагировал на одного из упырей. Может, среди них есть те, с кем он близок? Кажется совершенно наоборот. Какой смысл крутиться среди тех, с кем не разделяешь интересов? Хотя, откуда мне знать, какие там увлечения у этого типа? Почему он с упырями, нет, правда, с какой целью?

Качаю головой, отворачиваясь, и продолжаю шагать к кабинету, грея ладони в карманах кофты. Излишнее размышление о неважном. Могу, умею, практикую. Но ведь действительно неясно, что связывает всех этих людей в одной группе?

Чувствую режущий взгляд в районе лопаток спины, только поэтому решаю кинуть взгляд назад, когда сворачиваю в кабинет, переступая порог. Вниманием окидываю Дилана, и тот резко отводит взгляд, вновь уставившись на экран телефона Нейтана.

Озадаченно свожу брови, проходя внутрь помещения, полного людей.

Порой он ведет себя… Необычно, назовем это так, дабы не использовать более грубые выражения.

***

«Нет».

Изучаю слово, выведенное черной ручкой на коже запястья, пока стою у зеркала в комнате, примеряя выбранную на сегодня одежду. Конечно, могла бы подобрать нечто больше подходящее для фигуры, но нет, широкие рубашки — самое то, что необходимо, если чувствуешь себя некомфортно в своем теле. А это утро подарило мне именно подобное ощущение дискомфорта при виде своего отражения. Неприятно осознавать, что твой разум не играет тебе на руку, с самого начала дня заставляя чувствовать себя нехорошо.

«Нет», — мои губы двигаются, но не произношу вслух, смотря себе в глаза с помощью зеркала. — «Нет», — повторяю, параллельно застегивая пуговицы на рубашке. Вздох — взгляд изучает опухшее благодаря тревожной ночи лицо. Выдох — ощущение тяжести не исчезает. Ладно, рано пока опускать руки, согласившись с тем, что весь день будет проведен в подобном настроении, надо перетерпеть хотя бы первую половину, дальше будет легче. После обеда точно, люблю плотно покушать в школе.

Тяну края рубашки вниз. Нет желания исследовать свой внешний вид, волосы вовсе отказываются укладываться, так что похожа на чучело. Серьезно, будто каждый вечер зависаю с бутылкой водки. Наклоняюсь, взяв со стола баночку с капсулами, и сую одну в рот, запив водой из бутылки. Еще раз опускаю глаза на запястье, что поднимаю к лицу. Нет. Нет, нет, нет. Надеюсь, наличие этого слова на коже поможет останавливаться перед тем, как дать кому-то положительный ответ. Тебе задают вопрос — стой и думай над ответом. Вот, чему я должна научиться. На часах уже восемь, поэтому скорее собираю учебники в рюкзак, поспешив покинуть комнату. Не хочется опаздывать на важный тест, надеюсь, Агнесс будет чувствовать себя нормально, иначе есть вероятность завалить. В любом случае, постараюсь помочь ей.

Дома еще тихо. Весь второй этаж погружен в сон, и я отчасти завидую тем, кто имеет возможность наслаждаться им, без проблем улетая в страну грёз. В последнее время сон меня подводит, может, стоит просто ложиться раньше? Или выпивать немного успокоительного перед тем, как забраться в кровать? Мне нужен нормальный сон, иначе каждый день будет таким, как сейчас: чувствую себя никак, но в этом вина исключительно недосыпа. А, может, мой мозг заранее начинает переживать о предстоящем выпуске? Боже, могу я ненадолго притормозить и перестать думать обо всём, что ждет меня в недалеком будущем? Хотя бы немного времени для пустоты в голове, вместо этого безумного роя в ушах.

Спускаюсь на первый этаж, держа в руках бутылку, и направляюсь к кухне, чтобы залить новой воды из фильтра, но торможу на пороге, буквально сморщившись при виде спиной стоящего О’Брайена, который, черт, должен спать в это время. С настоящим разочарованием на цыпочках делаю шаг назад, скрываясь за дверью, и выдыхаю, вертя в руках бутылку.

И что теперь делать?

Окей, плевать на воду и сухость во рту, главное, что мои нервы не станут жертвой раннего штурма, они мне куда дороже, чем потребность пить, так что готовлюсь рвануть прочь из дома. И я бы наверняка уже мчалась по тротуару к выезду из спального района, вот только мой разум больно податлив на странный шум, что привлекает, вынудив замереть у входной двери, ручку которой уже сжимаю пальцами. Оглядываюсь, прислушиваясь к звукам, и отступаю от двери, бутылку прижав к груди. Хмурю брови. Кажется, что-то упало, надеюсь, О’Брайен не разносит там посуду с самого утра, но кто его знает, не хочу понимать этого типа. Так что отказываюсь от волнения, расстегнув молнию рюкзака, чтобы сунуть внутрь пустую бутылку.

Грохот.

Ну, мать же вашу.

Закатываю глаза, зло хлопнув дверью, и разворачиваюсь, перекинув на плечо ремень рюкзака. Тяжелыми шагами приближаюсь обратно к порогу кухни, сложив на груди руки, и торможу, сердитым взглядом врезаясь в спину парня, который сгибается, ладонями упираясь на край столешницы. Створки ящика наверху раскрыты, а голова О’Брайена опущена. Стоит, сгибая руки в локтях и переминаясь с одной ноги на другую, колени которых слегка подогнуты. На полу разбросаны металлические баночки чая.