Страница 2 из 32

Платье Ла Манчи

В гримерной холодно, девчонки курили и оставили форточку открытой. Еще весна, а за окном, по реке, уже плывет баржа, груженая песком. Как холодно, неуютно, а главное пусто и тоскливо внутри. Хочется разрыдаться по-детски, в полный голос. Совсем одна в большом городе, в окружении равнодушных, черствых людей. Некому даже поплакаться в жилетку, сбросить напряжение скопившееся за последний, страшный для нее год. Год потерь и разочарований, когда пришлось заново начинать жизнь.

Нет, девочки у нее замечательные, вот и сейчас они оставили ей красивое яблоко в старинной, причудливой вазочке.

И записку написали.

- Ингусь, не уходи сразу, за тобой зайдут.

Цалумки, пока-пока!

Сердце забилось раненой птицей. Зайдут? За ней?

Она бросила взгляд на прикрытую дверь, невероятная мысль затмила рассудок. Ведь было с ней подобное, однажды, и никто не вошел, не открыл ту проклятую дверь.

В коридоре послышались шаги.

Инга вскочила и резко потянула на себя, ставшую такой легкой, железную дверь...

Платье Ла Манчи. В тени Южного Креста... Глава вторая

Двери бесшумно разъехались, отчего человек вздрогнул.

В лифт вошла молодая женщина в черном, летнем платье. Серые глаза-льдинки нескромно прошлись по ладной, мужской фигуре. Худенькая, светленькая, в моем вкусе, - подумал он, успокаиваясь, - шведка или норвежка, хорошо побриться успел в самолете...

***

Два дня путешественник жил на крыше, спускаясь в номер только за самым необходимым, сигаретами и выпивкой.

Днем валялся на пластмассовом лежаке, под большим зонтиком, у неглубокого бассейна. Вглядывался в кварталы крыш, прочерченные провалами улиц. Здесь никто не беспокоил. Выше был только каменный Христос.

Изредка, идиллию нарушал одномоторный самолетик, таскавший рекламу на хвосте. Потом, в невидимом хронометре снова замирали колесики механизма. Мысли текли, как смола в плавильном чане и ощущались физически.

Вечер приносил свежесть с океана. Ленивая Avenida Atlantica наполнялась рубиновым блеском стоп-сигналов и рыком породистых железных зверей. По пешеходным дорожкам шли красивые, нарядно раздетые женщины. Навстречу ехали дорогие лимузины. Ему нравился этот вечерний танец бабочек и мотыльков у неоновых огней ресторанов и дискотек.

Напротив, у перекрестка, трудилась длинноногая девица. Клюнувшим на приманку она умело заговаривала зубы, давала трогать обнаженные груди. Спустя некоторое время, плейбой возвращался, обнаружив пропажу денег из карманов, но девицы уже и след простыл.

Постепенно уличный шум становился тише, с изумрудных холмов на город опускалось чернильное покрывало ночи.

Опустошенная бутылка виски давала знать - дважды он пытался отыскать Южный Крест, но звезд было так много...

На третий день он освежил мужественное лицо лосьоном и пружинящим шагом вышел из номера.

Улица встретила финской сауной, вкусными запахами и звуками большого, незнакомого города . Возле груды, сваленных прямо на тротуар, свежих ананасов, на обрывках газеты, спал оборванец в испачканных шортах. По Avenida Atlantica медленно ехал джип с открытой платформой, на которой, под громкую ритмичную музыку из огромных колонок, двигались мускулистые молодые тела.

Путешественник искал глазами таинственную зеленую дверь. Эту дверь он приметил еще с крыши и теперь любопытство не давало ему покоя.

Автоматический замок щелкнул, откликаясь на звонок, а хромированная ручка подалась вниз. Мужчина очутился в маленьком холле - здесь работал кондиционер, было свежо и приятно.